О повязке Фемиды, маразме и бестолочи

Иные криминальные истории и судебные дела важны не только сами по себе, но и как отражение тех противоречий и вопиющих проблем, что возникают между правоохранительной системой и обществом. А по большому счету – между государством и людьми. В этом отношении наиболее показательно дело Николая Каклюгина.

Уже больше года о нем не смолкают патриотические и православные издания, а в последнее время этой темой заинтересовались также многие печатные и электронные СМИ, если так можно сказать, нейтральной и даже откровенно либеральной направленности. Причем, все они пишут о Каклюгине как жертве полицейского и правового произвола. Чтобы не быть голословным, приведу выдержки из статьи Юлии Сунцовой в «Новых Известиях» - газете откровенно либеральной:

- Пролетарский суд Ростова-на-Дону во вторник (12 ноября) признал виновным кубанского врача-нарколога Николая Каклюгина в хранении наркотических веществ в крупном размере и приговорил к четырем годам лишения свободы в колонии общего режима.

Николай Каклюгин с 2015 года возглавлял в Краснодаре местное отделение организации «Матери против наркотиков» и активно оппонировал, как он считал, сектантским организациям, бравшим на реабилитацию наркозависимых людей.

19 октября 2018 года врача задержали в Ростове-на-Дону и изъяли из кармана его куртки 19,3 грамма спайсов. В материалах уголовного дела нет фиксации какой-либо передачи наркотиков. Не доказан наркотрафик, в который якобы был встроен подозреваемый – следователи не установили, от кого он получал наркотики и кому собирался их сбывать. Обыски в жилище подозреваемого не проводились. Экспертиза не обнаружила на фасовочных пакетах отпечатков пальцев Каклюгина (более того, там вообще нет ничьих отпечатков). Обвинение держится на двух доказательствах: сам факт изъятия вещества и показания свидетеля – ныне безработного ВИЧ-инфецированного больного с многолетним стажем приема наркотиков.

В сентябре 2019-го экс-подполковник полиции Наталья Разумнова, арестованная по подозрению в должностных преступлениях и сейчас находящаяся в СИЗО, призналась, что коллеги получили заказ на Николая Каклюгина и сфальсифицировали уголовное дело на него, подбросив запрещенные вещества. Экс-полицейский назвала заказчика провокации – им, по ее мнению, является лидер российской организации «Национальный антинаркотический союз» (НАС) Никита Лушников, помощник депутата Госдумы Сергея Железняка.

Отец врача считает, что Николая задержали после того, как тот выпустил фильм-расследование о работе «Национального антинаркотического союза», возглавляемого Лушниковым, пишут авторы петиции на Change.org. Каклюгин рассказал о массовых финансовых нарушениях в подконтрольных союзу центрах по реабилитации наркозависимых. Претензии к Лушникову по этому поводу возникали уже не раз. Недавно «в Петербурге были задержаны организаторы центров, возглавляемых Лушниковым, и полицейская проверка доказала, что эти центры представляют собой преступный бизнес. Они напоминали тюрьмы, где пациентов удерживали силой, а за малейшую провинность лишали еды, сна и избивали. С родственников за такую реабилитацию брали от 40 до 100 тыс. рублей! В некоторых его центрах в России совершались гораздо более вопиющие преступления» - говорится в петиции. Отец Николая Каклюгина Владимир Каклюгин в интервью «Новым Известиям» рассказал о событиях, предшествовавших аресту сына:

- Схема была разработана заранее, это было сделано в Москве. За несколько дней до задержания сына в регион выезжал сотрудник Федеральной службы безопасности из Москвы и попросил помощи у местных правоохранителей. 17 октября, за два дня до задержания, Николай Каклюгин приехал в родной Новочеркасск, к родителям. В это день ему на сотовый позвонила местный бизнесмен Татьяна Кузьмина и попросила о встрече. 19 октября Николай поехал на встречу с Кузьминой в Ростов-на-Дону. Часа два они просидели в ресторане «Ялта» в центре города, обсуждали его недавние поездки по городам России – Омску, Екатеринбургу, Нижнему Тагилу, Томску, где он читал лекции, посвященные профилактике наркомании.

Знакомая предложила ему выйти прогуляться до парковки. Ресторан находится в парке имени Октябрьской революции. Зайдя в затемненную часть, Татьяна прибавила шагу и удалилась, а Николая тут же скрутили и уложили лицом в асфальт четверо спецназовцев подразделения «Гром» ГУ МВД Ростовской области. Его почему-то повезли не в отделение, а в пустынный гаражный кооператив – зону тусклого освещения и мертвую с точки зрения видеонаблюдения. После остановки в гаражном кооперативе четверо сотрудников вышли из салона. Николая оставили в наручниках в автомобиле. За пять минут появилось двое понятых.

Во время дальнейшего досмотра в лицо задержанного направили включенный фонарь. Свет ослепил сына и лишил возможности видеть все то, что происходило дальше. Из правого кармана застегнутой куртки Николая полицейский вытащил сверток, который впоследствии был опознан экспертизой как 19,3 грамма синтетических наркотических веществ разных видов.

Как в приведенной выше публикации, так и в десятках других описывается, что следствие велось халатно, ограничиваясь, по существу, только «вещдоками», полученными лишь на месте задержания. Далее, полностью игнорировались обращения семнадцати священников РПЦ в защиту православного активиста Николая Каклюгина с просьбой избрать ему меру пресечения без содержания в СИЗО и аналогичные письма депутатов Госдумы Н. Валуева и С. Шаргунова. Уже во время суда отклонялись практически все ходатайства адвокатов о привлечении новых свидетелей и изучении дополнительных обстоятельств и фактов.

В общем, все пишут: дело заказное и грубо сфальсифицированное. Так грубо, что предполагается поверить на слово уже бывшему подполковнику полиции с внешностью блондинки-фотомодели Натальи Разумновой, будто ее коллеги чуть ли не на планерках открыто обсуждали, как надо подбросить наркотики и организовать задержание Каклюгина. Это уже какой-то дурной постмодернистский спектакль абсурда. А выезд в Ростов некоего сотрудника из центрального аппарата ФСБ для организации коррупционной операции? Здесь уже чистый бред и маразм. Причем, повсюду коррупционеры, якобы не таясь, оставляли следы. Лично я вынужден вслед за Станиславским воскликнуть – не верю!

Теперь часто дело Каклюгина сравнивают с делом Голунова. И, действительно, совпадения разительные: вроде бы подброс наркотиков, отсутствие внятных доказательств. Однако есть и существенные различия. Так, Голунов с первых минут задержания утверждал безапелляционно: я никаких наркотиков никогда не употреблял! Это же подтвердили и проведенные после задержания анализы. А где аналогичные анализы Каклюгина? Их почему-то нет. Как нет в его многочисленных и пространных заявлениях простых и ясных слов: я не только никогда не состоял на учете как наркозависимый, но и никогда не употреблял наркотики, о чем свидетельствуют данные экспертизы!

В подобной четкой и ясной позиции он бы сам существенно помог себе, облегчил бы свою участь. Вместо этого – масса странных и путанных заявлений и просьб. Например, к Патриарху Кириллу, чтобы тот лично помолился о нём, и лично же ответил на его обращение, не доверяя такое дело служащим аппарата Патриархии. Ну, скажут, может быть, это и странно, но ведь тюрьма, как справедливо говорил еще товарищ Сталин, не санаторий. Там человек находится в трансе, тем более, если он трижды держал голодовку.

Однако от выступления Каклюгина в зале суда при прении сторон порой тоже веет не меньшим «сюром», чем от заявления бывшего подполковника полиции Разумновой. Прошу у читателя прощения за пространный текст, но, тем не менее, считаю вынужденным его привести. И заметим – здесь всего лишь одно предложение из речи Каклюгина:

- Именно поэтому я благодарен Богу, что возбужденное в отношении меня 20.10. 2018 года следователем ОРП на ТО Отдела полиции №7СУ УМВД России по городу Ростову-на-Дону, капитаном юстиции Бортниковой М.А., инициированное и сфабрикованное первично после подброса заранее расфасованных наркотических средств в крупном размере и психотропных веществ в значительном размере 19.10. 2018 г. оперуполномоченными 3-го управления по контролю за оборотом наркотиков Главного Управления МВД России по Ростовской области Болдыревым А.Ю. и Скогоревым Д.Г. с командой пока умело скрывающих свои ф. и. о. за позывными сотрудников спецназа «Гром» и связанных (были ли они – вообще непонятно) личными связями, как потом выяснится, с теми же оперативниками и понятыми Гравшиным В.Н. и Паклиным Н.М., уголовное дело № (17 знаков – ред.), которому здесь, в суде, присвоен №-169/2019, стало достоянием широкой общественной огласки и выявило в рядах областного УКОМ Следственного отдела РФ на ТО Отдела полиции №7 города Ростова-на-Дону, Главного следственного управления ГУ МВД России по Ростовской области, Прокуратуры Пролетарского района г. Ростова-на-Дону, Ростовской областной прокуратуры, Следственного отдела по Пролетарскому району г. Ростова-на-Дону Следственного Управления Следственного Комитета Российской Федерации по Ростовской области, Управления ФСБ России по Ростовской области, также суда Пролетарского района г. Ростова-на-Дону (но это не касается судьи Попова, а других, которые мне ограничивали меру пресечения, а также ознакомление с материалами дела и так далее), Ростовского областного суда и центральных аппаратов некоторых силовых структур, показала «оборотней в погонах», организованное преступное сообщество, стремящееся, с одной стороны, всем своим единым силовым противозаконным, но, якобы, в рамках правового поля, только ими самими определяемого, блоком определить меня в места заключения на долгие годы.

Разве не создается впечатление, что подсудимый почему-то сам выбрал какой-то заковыристый и путаный стиль общения с судом? Он что, сознательно себя топит, напуская тумана и наворачивая подобную околесицу?

На деле так и оказывается. Хотя, как можно судить по многочисленным публикациям, адвокатам все-таки удалось, вопреки позиции прокурора, добиться того, что судья А. Попов определил наказание не за сбыт наркотиков, а лишь за их хранение, и не десять лет строгого режима, а четыре года колонии с общим режимом содержания.

Дальше неминуемо последует апелляция. И, конечно, хотелось, чтобы суд вышестоящей инстанции внимательно изучил все нестыковки дела Каклюгина. Пока же, повторю еще раз, оно представляет собой сплошное нагромождение абсурдных и алогичных фактов и явлений.

Во-первых, если и был «заказ» на Каклюгина, то он на деле привел к тому, что теперь имя вроде бы заказчика Лушникова и его НАС полощут все, кому не лень и на каждом шагу. Словом, впору «заказ» отзывать ввиду его явной токсичности для инициаторов всего затеянного дела.

Далее, налицо вопиющая безграмотность, а порой и просто дремучее невежество многих представителей православно-патриотической общественности и их СМИ в основополагающих вопросах права. Ведь приходилось читать о том, что суды наши должны руководствоваться прежде всего не нормами закона, а мнением патриотической общественности. Здесь уже и до революционной целесообразности вековой давности рукой подать. Тогда ведь можно было в один момент осудить человека и приговорить его к расстрелу условно – с испытательным сроком.

В том же ряду и петиции накануне вынесения приговора о лишении федерального судьи А.Е. Попова статуса и звания в случае обвинительного вердикта. Здесь вообще уже чистый шантаж и откровенная глупость и бестолочь. Подобные обращения никто и рассматривать не будет.

Словом, такие резонансные дела, как дело Каклюгина, это проверка на справедливость и зрелость не только всей правоохранительной и судебной системы, но и зрелости гражданского общества. Пока же, как мне видится, на основе многочисленных публикаций, справедливости и зрелости не хватает обеим сторонам. И чему удивляться, когда уже на фоне тотального невежества иные авторы, пишущие о деле Каклюгина, договорились до того, будто уже вернулись к нам гостеррор и ГУЛАГ. Чушь полная! И, тем не менее, дело Каклюгина и дальше должно находиться под общественным контролем. Только желательно, разумным и юридически грамотным. Тогда и осужденному удастся, возможно, помочь.