Образование и оборона

   А.Л. – Наша страна только что отметила очередную годовщину победы в Великой отечественной войне. По сию пору мы не осознаем масштаб и величие того исторического события, когда ратным подвигом, подвигом тружеников тыла, неимоверными усилиями старшего поколения нам был добыт мир и радость бытия. Подвиг тех лет тем величественнее предстает перед нами, чем больше мы вглядываемся в страницы истории. Мы понимаем, что та вражья сила, которая вторглась в пространство нашей страны, имело небывалую мощь и силу, людскую и техническую. Это была объединенная мощь Европы. Тогда мы выстояли. В годину потрясений страна и люди сумели мобилизоваться во всех смыслах. Немалый вклад в победу внесла советская наука. Она смогла создать такое оружие победы, которое вошло в историю. А что сегодня? Как мы распоряжаемся наследием, оставленным нам людьми победы? Если говорить о сегодняшних испытаниях времени? Они носят характер хозяйственных потрясений. Но эти потрясения глубоки. Они касаются всех сторон нашей жизни. Это вызовы и угрозы времени. Готовы ли сегодня люди, оказавшись в этой сложной ситуации, выстоять и победить? Сегодня мы хотим поговорить о состоянии науки, о том, как она смотрит в будущее. Как полагают люди науки, что необходимо сделать, чтобы прорваться в это будущее и выполнить победный завет: "Жить на земле в мире". Мы недаром вспомнили о долгом эхе победы. Сегодня новые испытания, в которых мы находимся, для многих предельны. Кризис мировой экономики отразился на России самым неожиданным и во всех случаях отрицательным образом. На рынке труда и занятости люди стали терять свое место. Если говорить о подготовке будущих научных кадров, то многие выпускники высших учебных заведений тоже оказались невостребованными. Их и раньше не особо жаловали, считая, что в выпускнике без опыта работы нет особой нужды. Это странно. Человек только что получил высшее образование и должен быть в курсе всех новинок, новшеств в науке и технике, но, тем не менее, он оказывается за бортом. Или же положение другое: образование в высшей школе реально не готовит к труду и обороне, защите и отстаиванию нашего будущего на земле. Что бы вы сказали по этому поводу?

   Г.М. – Я не соглашусь с вашим главным посылом. Тот кризис, который переживает Россия, имеет очень слабое отношение к мировому кризису. Те процессы, с которыми мы сейчас сталкиваемся, в огромной степени являются процессами, которые сгенерированы внутри страны. Когда обсуждаешь проблему нашего кризиса с иностранными экспертами, то они пожимают плечами и удивляются. Они говорят, что, по их представлениям, из России каждый день уезжало более двух миллиардов долларов, отмывалось каждый день также около полутора миллиардов. Это продолжается и по сей день. В неком смысле можно сказать, что кризис в России и не кончался. Давайте посмотрим, как реагируют на происходящие финансовые события мир и Россия. Ставка рефинансирования Центрального банка, который дает минимальную ставку кредита, в развитых странах – полпроцента, один, два процента. Ставка рефинансирования в нашем банке – двенадцать процентов. Если у вас есть очень хорошее знакомство в банке, вы сын, друг или друг друга руководителя банка, то вам дадут под двадцать четыре процента. А если вы таковым не являетесь, то под тридцать-сорок процентов. Модели, которые строились в нашем институте и в других институтах академии наук показывают, что крупный и мелкий бизнес в обрабатывающей промышленности выживает, когда кредит дается под восемь-десять процентов. В других случаях он не выживает. Это означает, что те решения, которые приняты сейчас по борьбе с кризисом просто ликвидируют нашу обрабатывающую промышленность. Незадолго до избрания Президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев обозначил задачу власти и элиты России очень просто – эффективное управление страной в существующих границах. Это очень непростая задача. Если мы посмотрим на показатели финансового кризиса в России, в США, в Бразилии и в Китае, то мы можем воочию увидеть, что Россия в плане антикризисной программы выглядит очень слабо. Поэтому кризис – суд, понимаемый в исходном смысле слова, все четко расставляет на свои места. В частности, это касается и вопросов образования, и обороны. Прежде, чем говорить об образовании, давайте спросим себя: "А у нас будет обрабатывающая промышленность? У нас будут свои самолеты, машины и станки? Или этого всего не будет?" Если вы ознакомились с программой антикризисных мер Правительства Российской Федерации, то там все жестким образом увязано к единственному: к цене на нефть. Здесь тоже возникает большая проблема. Сейчас в мире огромные усилия развитыми странами вкладываются в ненефтяные источники энергии. В частности, США говорит о том, что она выходит на рынок в пятнадцать процентов альтернативной энергетики: ветровой, приливной, солнечной и всякой иной, которая не связана с энергоносителями. И как показывает ряд прогнозов, что высокие цены на энергоносители будут также очень недолго, пять-семь лет. На самом деле, России в течение пяти-семи лет нужно решить проблемы, сравнимые с теми, которые решало поколение, готовящееся к войне.

   А.Л. – И сейчас, наверное, возникает эта потребность построения правильных сценариев будущего. Идет поиск правильных решений проблемы. Мы видим, что те образы будущего, которые нам спускаются сверху, говорят о том, что мы к году двадцать пятому должны жить на уровне среднеевропейской страны, получая столько-то тысяч долларов зарплаты в месяц и соответственно получая все блага, связанные с этим. Хорошо. Но за эти годы высоких цен на нефть, можно ли с какой-то разумной, рациональной точки зрения сделать то, что нам нужно сделать? По сути, нужно совершить не только реструктуризацию, а мы должны полностью модернизировать весь хозяйственный уклад страны. И главное – нужно перевести ее с рельс добывающей промышленности на путь экономики перерабатывающей. Может это все благие надежды и мифы, а, на самом деле, этой переработки не будет? И нужны ли нам высшие учебные заведения?

   Г.М. – Я приведу простой пример. Великий русский экономист Николай Дмитриевич Кондратьев в начале двадцатого века предложил теорию циклов – теорию кондратьевских циклов. Это большие колебания конъюнктуры в экономике, которые связаны с теми или иными экономическими укладами.

   Информационная справка – Николай Дмитриевич Кондратьев – выдающийся русский ученый-экономист, основоположник теории больших циклов экономической конъюнктуры. По мнению Кондратьева, в рыночном хозяйстве помимо общеизвестных среднесрочных циклов динамики, которые длятся от семи до десяти лет, есть еще и долгосрочные циклы колебаний подъемов и спадов развития – так называемые длинные волны конъюнктуры со средней продолжительностью около пятидесяти лет. Теория Кондратьева дала мировой экономической науке возможность предвидеть великую депрессию тридцатых годов. В наши дни логичным продолжением теории длинных волн Кондратьева стала концепция технологических укладов. Согласно ей, мир находится на рубеже зарождения нового, шестого технологического уклада. Его ключевыми факторами принято видеть нанотехнологии, клеточные технологии и методы генной инженерии, возникновение и развитие альтернативной энергетики.

   Г.М. – Что такое четвертый технологический уклад? Это большая химия, тяжелое машиностроение, сталь, конвейер, автомобили и самолеты. Четвертый технологический уклад – это то, что позволило Советскому Союзу в эпоху великой депрессии, в эпоху кризиса, который не коснулся СССР, подготовиться к войне. Иосиф Сталин абсолютно точно определил, что следующая война будет войной моторов. Поэтому было создано станкостроение, самолетостроение. То, что было вложено в четвертый технологический уклад, те возможности, которые тогда открывались перед Советским Союзом, были использованы по максимуму. Более того, к войне готовились загодя. Это касается не только строительства заводов. Это касается образования – готовили специалистов. Это касается исследований. Те работы, которые были, намного превосходили по своему научному уровню то, что делалось в те времена в Германии. Пятый технологический уклад – это компьютеры, электроника, малотоннажная химия, Интернет, телекоммуникации. Этот уклад наша страна, ввязавшись в безнадежную и разрушительную реформу, пропустила. Спрашивается: "Мы одни неудачники?" Нет, не одни. В похожем положении была Канада. Она очень хорошо шла в свое время, после четвертого технологического уклада, вровень с Японией. Но потом Япония вложилась в ключевые отрасли, которые связаны с новым технологическим укладом, с локомотивом экономики, который определяет, в сущности, все, а Канада этого не сделала. Вы говорите о сверхусилиях, что в срок семь-десять лет нужно миновать огромное отставание, возникшее сейчас в России. Возможно ли это? Да, возможно. Южная Корея, находясь в очень тяжелом положении, сделала это. Но для этого на модернизацию, на развитие промышленности они тратили сорок три процента валового внутреннего продукта в течение ряда лет. Это означает, действительно, сверхусилия. Женщины стояли в банках, сдавали драгоценности для того, чтобы южнокорейская экономика могла развиваться. И они смогли прорваться в развивающиеся страны.

www.govoritmoskva.ru