Истоки терроризма – в отсутствии сталинизма

Восемнадцатый год – без малого целое совершеннолетие – наша страна перемещается по пути рыночных преобразований. Насколько успешно проходят реформы, видно по нескончаемой череде террористических актов.

Зыбкость нашего бытия компенсируется «ужастиками» сталинского времени. Для промывания мозгов до сих пор востребован и широко используется в СМИ мощный пласт «культурного наследия» представителей творческой интеллигенции. Судя по тому, что не утихают – ожесточаются, обвинения сталинизму, все труднее убедить простого человека, что при Сталине жилось хуже, а индивидуальный террор или террор одних против других лучше государственного террора.

Оборотная сторона демократии ставит вопрос ребром: тоталитаризм или терроризм? Демократическое общество, столкнувшись с вызовами терроризма, неизбежно приобретает тоталитарные черты, которые настолько ограничивают свободу законопослушного человека, что такое общественное устройство теряет привлекательность.

Сталина некоторые упрекают в том, что он слишком искусно и яростно боролся с оппозицией. Но иначе провести мобилизацию отраслей страны для технического прорыва было нельзя. Навскидку видно, что нельзя будет это сделать и теперь, хотя намеченные преобразования уже называются «первым в нашей истории опытом модернизации, основанным на ценностях и институтах демократии».

«Ценности демократии» проявляются повсеместно в снижении рождаемости. Внедрение этих «ценностей» в России, отягощенное переформатизацией сознания – убийством русского духа, привело к депопуляции. Лишения и тяготы, которые несли российские крестьяне в начале прошлого века, вопреки расхожему мнению, способствовали расширенному воспроизводству населения (людей хватило, чтобы вынести две мировые и одну гражданскую войны). Вирус потребительства – главная ценность демократии – парализует в людях естественное желание искать продолжение в детях.  

Оппозиция критикует «российский консерватизм» в политической сфере, поскольку «превращена в посмешище одна из главных идей современной демократии – идея свободных и честных выборов». «Свободных и честных выборов» в человеческом обществе не бывает. Это всегда если не прямой, то опосредованный подкуп избирателя, то есть затратная и малоэффективная обманка для народа. Тому подтверждение – двадцатилетие почти честного голосования. За это время – время временщиков-дилетантов – мы утратили ведущее положение в мире, реставрация капитализма в нашей стране оказалась плачевной.

Бережным по отношению к населению был брежневский период социализма,  получивший название «застойного времени», которое до сих пор рассматривается подавляющим большинством населения нормальным и стабильным. Потом случилось триумфальное шествие правых контрреволюционеров, которые, опершись на «новое мышление» Горбачева, приняли эстафету у правозащитников, пострадавших от советской власти в пору ее становления. «Ошибки молодости» советской власти были непомерно раздуты и использованы в борьбе со зрелым социализмом.

Марксизм-ленинизм, давно ставший объектом насмешек, обеспечивал в СССР духовное наполнение людей вне зависимости от их вероисповедания. Моральный кодекс строителя коммунизма, впитавший в себя лучшие заповеди всех религий, служил духовной структурой над религиями и препятствовал возникновению экстремистских течений, не далеких от терроризма.

Теперешние судорожные попытки власти цементировать общество на основе государственной религии – православия, вызывают естественный процесс, если не отторжения, то конкуренции, у других конфессий. Если нет «межконфессиональных» пионеров и комсомольцев, то есть малолетние и возмужавшие преступники!

Нам пытаются внушить, что марксизм устарел. Теперь, мол, общество бесклассовое. Но в «Интернационале» говорится о голодных и рабах. Разве рабочий (даже высококвалифицированный) сейчас не угнетен, если он получает за свой труд в десятки раз меньше директора (точнее, хозяина)? А профессор – пролетарий умственного труда – разве он не раб по различию в уровнях оплаты с руководством университета?

О какой модернизации можно вести речь, если создание интеллектуальных ценностей для Отечества теперь стало ничтожным, а потому унизительным, занятием по сравнению с управленческой и бухгалтерской деятельностью? Единство страны и ее модернизация невозможны без существенного ограничения верхней планки потребления и многократного сокращения разрыва между доходами самых богатых и самых бедных.

Идол правозащитников – А.Солженицын – стремился интеллектуально превзойти «марксо-ленинскую утопию». Однако утопистом оказался он сам, поскольку наивно надеялся на построение в России капитализма с человеческим лицом:

«Общество необузданных прав не может устоять в испытаниях. ... Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно преследовать свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать – то именно так и делает. (Это и губило все правящие классы и группы истории.) Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве сопротивлений – но на сознательном самоограничении: на том, что мы всегда обязаны уступать нравственной справедливости. ... Человеческая свобода включает добровольное самоограничение в пользу других. Наши обязательства всегда должны превышать предоставленную нам свободу». 

Это звучит приговором нынешнему общественному устройству – самоограничение теперь не является чертой нашей нации, а устои общества потребления далеки от нравственной справедливости! Капиталистическая Россия немыслима без тлеющего очага межнациональных конфликтов — это способ ее существования. В известном докладе ЦРУ США «Глобальные тенденции – 2015» прогнозируется распад России на 6–8 государств к 2015 году.

На станции метро «Площадь Дзержинского» (теперь «Лубянка») массовое убийство было невозможно – её защищал Железный Феликс. Истоком того, что мы имели на днях, был демонтаж символа порядка и справедливости разнузданной толпой в августе 1991г. Я слушал «вражьи голоса», которые в СССР плохо «глушились», и не сомневаюсь, что во многом благодаря правозащитной деятельности, которая поддерживалась из-за рубежа, мы потеряли СССР – великую державу на одной шестой части суши, понесли многомиллионные людские потери и получили взамен… терроризм.

Никто не может запретить даже правозащитникам со стажем возлагать цветы жертвам террористического акта. Однако такое действо в глазах многих выглядит циничным.Я не одобряю «нападения» на Л.Алексееву, но считаю, что оно было символическим, подобным двум известным мне нападениям на М.Горбачева в публичных местах (много лет назад – пощечина и недавно – хлопок петарды).

Не случайно проницательная Людмила Алексеева «уверена, что этот человек не был злоумышленником-одиночкой, он действовал по чьему-то заданию». Именно правозащитной организации «Московская Хельсинкская группа», основанной в 1976 году, мы немало обязаны перестройкой и ее катастрофическими следствиями. Поэтому поручителей у «злоумышленника» будет немало, несмотря на восхищение личностными качествами этой удивительной женщины.

Представители «свободолюбивой» российской интеллигенции до сих пор не могут осознать свою ответственность за происходящее. Преклонение перед «общечеловеческими ценностями», защита интересов маргинальных личностей и асоциальных меньшинств в нашей стране привели к ущемлению интересов большинства, благодаря которому прирастает нация. Люди в значительной мере утратили основной инстинкт, и перед нацией обозначилась угроза исчезновения. Нас уже ни сталинизмом, ни терроризмом не испугаешь…

Владимир Филаретов
профессор Ульяновского государственного технического университета,
доктор технических наук