И всё же - уродливый "российский язык"

Идет не развитие русского языка, а его превращение в помойку

Предыдущие две статьи (О том, что делают с русским языком трехцветные уроды и Продолжение темы русского языка в РФ) о том, как великий и могучий наш язык становится уродливым рашен-воляпюком, вызвали вал откликов и перепечаток. Ну что ж, считаю нужным выступить с заключительной статьей.
Остаюсь при своем мнении: нынче наблюдается не развитие языка, а его деградация. Убийство русского языка означает уничтожение русскости, разрушение национальной гордости, исчезновение способности русских связно, логически мыслить. Гибель литературного русского есть отражение всеобщей деградации и «обыдления» в РФ. А также – умелую колонизацию страны.

В СТРАНУ ДУРАКОВ?
Очень много откликов выглядело примерно так: «Автор совсем спятил. За чистоту языка бороться вздумал? Ну, так давайте еще телефон в дальнослух переименуем, а Интернет – в Межсеть. Он не понимает, что язык развивается…» В общем, и прочая чушь в том же духе.
Что ж, отвечу. Видимо, РФ действительно становится Страной дураков, которые уже лишены элементарного чувства национального самосохранения. Как известно, заставь дурака богу молиться – он лоб себе расшибет. Яркий признак дурака – доведение всего до абсурда. В данном случае, присходит именно это.
Никто не против нормальных заимствованных слов. Они в каждом языке есть. Никто не требует превращаться в незабвенного Шишкова, требовавшего говорить «хорошилище грядет по гульбищу из ристалища» вместо «франт идет по бульвару из театра». В самом деле, в исконном русском языке не было аналогов таким словам, как «мичман», «брезент», «ротор», «грот», «кливер» и т.д. Эти слова оказались органично заимствованными. В Московии не было оперы, например, и потому русские заимствовали у итальянцев такие слова, как «опера», «тенор», «баритон», «сопрано» и так далее.
Но нынче-то заменяют ЖИВЫЕ слова ЖИВОГО языка на иностранные уродцы! И это – не развитие, а местечковая быдлячесть вкупе с национальной деградацией. Когда вместо «домашний» говорят «хаусный» - это, что называется, приплыли.
Меня бесит словечко «бюджетный», вставляемое по любому поводу. Читаю в «Коммерсанте» рецензию на очередное постмодернистское кинодерьмо про педерастов: «Личности, слоняющиеся вокруг туалета в поисках бюджетного орального секса…» Интересно, где урод-автор видел бюджет, в коем имеются статьи «доход/расход от сосания х…»? «Бюджетный», стало быть – дешевый, недорогой, доступный. Так вот эти слова и нужно употреблять. Если ты, конечно, русский и любишь свой народ и его великий язык.
Я искренне не понимаю, зачем вместо отличного, образного слова «содержание» говорить «контент»? Или «контент-анализ» вместо «содержательный анализ»? Почему телевизионщики говорят «слоты в программе» вместо «промежутки» (хотя слот – это щель)? Зачем нужно говорить «токсичный», если можно сказать «ядовитый», а «двусмысленный» - вместо «амбивалентный»? Недавно увидел в журнале: «Солярные батареи». Черт возьми, есть выражение «солнечные батареи». Вы что, русский как иностранный учили? Как-то увидел пресс-релиз россиянского МИДа и долго лежал на столе от хохота. «Коспонсоры переговорного процесса начали двусторонние трэки переговоров». Ох, придурки, чего ж вы тогда «переговоры» на «негоциации»-то не заменили? Трэки хреновы. Или вот у одного консервативного философа узрел: «примордиальная традиция». Оно, может, и при морде, но я бы написал – «изначальная». Помню, как вице-президент ЮКОСа представился мне: «Я, Имярек, отвечаю в компании за рифайнери».
- Чего-чего? – переспрашиваю с издевкой. – Наверное, все-таки за нефтепереработку?
- Да-да! – как-то смутившись, ответил молодой управляющий.
Вместо огромного словарного богатства используются слова-мутанты. В РФ язык вообще становится беден синонимами. Да, это – движение в Страну дураков. Не понимающих элементарного: что их национальный язык уничтожается.
Причем особо подчеркну: загрязнение языка ненужной иностранщиной идет рука об руку с развитием элементарной безграмотности. То и дело читаешь в газетах или слышишь в эфире: «Министр финансов Кудрин озвучил параметры бюджета на следующий год». Ой, чурки! Озвучивают фильмы на киностудиях, а цифры бюджета оглашают. Или объявляют. Или сообщают. Или называют. Кудрин озвучивал бы, если бы говорил за кадром за кого-то. Выражение «озвучить» так же быдляцки-безграмотно, как «обилетить» (продать билет пассажиру), «охлебить» (дать кому-то хлеба) или «омясить». Сатирик Задорнов как-то пошутил: семян мне продавать не надо. И это безграмотное позорище слышишь в Эрэфии на каждом шагу!
Свидетельствует сие об одном: русские сдались, как нация. Они уже не сопротивляются превращению себя в расеян с уродливым «российским языком». Более того, начинают возмущаться, когда их тычешь лицом в очевидное. И по-дураци возражают, доводя все до абсурда.

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС
Создание уродца («российского языка» вместо великорусской литературной речи) протекает параллельно с еще одним процессом: гибелью способности мыслить. Мыслить логически и системно. Просто мыслить.
Для меня есть лакмусовая бумажка: всеобщее распространение выражения «православные христиане». Так говорят теперь высокоученые попы, иерархи РПЦ, не говоря уж о простых смертных. Кто-то мне обложку церковного журнала прислал: «Православный христианинъ». А что, болезные, спрошу я вас – неужели бывают православные мусульмане? Или православные иудеи? Или православные буддисты? Вы, обитатели Страны дураков, имеете понятие о том, что такое тавтология?
Примеры тавтологий: «масло масленое». «Жидкая жидкость». «Соленая соль». «Морской моряк». «Прейскурант цен». «Памятный сувенир». Когда вы говорите слово «православный», то сразу же сообщаете – речь идет именно о христианине, причем православной ветви. Никак не о католике или протестанте, не о квакере и не о методисте. Никто в мире не говорит «католический христианин» - ибо все понимают, что слова «католик» хватает с избытком. Эпидемическое распространение термина «православный христианин» в РФ говорит лишь об одном: о массовом оглуплении. Об отключении логического мышления. У целой нации. И еще – о полной утрате понимания родного языка.
Как жаль, что до нынешнего времечка не дожил профессор Андрей Чеславич Козаржевский, читавший нам в МГУ 1980-х курс «Основы мастерства устной речи». Прозванный по-доброму «последним гимназистом», он обожал поиздеваться над примерами безграмотности. Господи, сколько материала для язвительных острот он получил бы в Эрэфии! Кстати, Козаржевский ненавидел, когда вместо «поставить задачу» говорили «озадачить». Или «подослать» вместо «прислать».
- Я бы вас озадачил, если бы вдруг вскочил на стол, спустил штаны и показал вам язык, - смеялся Козаржевский. – «Озадачить» означает «сбить с толку», «ввергнуть в замешательство», «удивить». А это проклятое «подослать» вместо «прислать»? Подсылают только убийц с кинжалом…
Сегодня «озадачить» и «подослать» в ненавистных профессору смыслах в РФ звучит на каждом углу…

НЕПРИЯТНЫЕ СРАВНЕНИЯ
Мне говорят, что после 1917 года наблюдался тот же девятый вал безграмотности и слов-уродов. Да, было дело. Говорили, например, «согласно купленных билетов» вместо «согласно купленным билетам». Но Сталин быстро возродил правильную русскую речь. Ведь действительно, в госаппарат и культуру тогда хлынула масса обитателей еврейских местечек, родным для коих был не русский, а идиш.
В Одессе такая речь звучала местным колоритом и до сих пор вызывает добродушную улыбку. «Фима, я делаю это в память твоих золотых рукам!» «Если хочешь сил моральных и физических сберечь – пейте соков натуральных. Укрепляет грудь и плеч». «Мойша, или мы выпьем с тобой стакан вино?» «Ой, не говорите мне за этих глупостей!»
Но когда все это поперло на целую страну, то стало вызывать отвращение и ненависть. Моя бабушка, Василиса Самойленко, в 1939 году поступила на филологический факультет в Воронеже. Она мне рассказывала, как быстро очищался тогда повседневный язык от всех этих «колоритов», как радио и газеты стали образцом литературной речи.
Первые революционные годы породили тьму слов-мутантов. Шкрабы – школьные работники. Твердозаданцы – крестьяне с твердым заданием по сдаче хлеба государству. Стройными рядами шествовали всякие «культурники» и «интенсивники». И вся эта пена была смыта напрочь уже в конце тридцатых. То есть, через двадцать лет после революции. Демократическая революция в РФ тоже грядет к двадцатилетию. Вот только язык наш не только не очищается, но загрязняется все больше. Если в тридцатые шел мощный возврат к традиционному языку, то нынче – все наоборот.

ПРИКРЫТИЕ УБОЖЕСТВА
Сдается мне, что нынешняя мода на мудацкие иностранные заимствования идет от того, что люди, занимющиеся пустой и никчемной деятельностью, пытаются скрыть собственное убожество за импортными словечками. Этакая, знаете ли, компенсация свей неполноценности наблюдается. Ну, занимается некто обычным щелкоперством, писакой-очернителем подвизается. Или просто загрязнителем мозгов уважаемой публики. Вот он и называет себя «креативщиком». Не хочется кому-то себя уборщиком называть: и вот он – «клининг-менеждер». За ворохом непонятных слов скрывают свою истинную сущность примитивные торгаши, спекулянты, обезьяны-политиканы.
Ну, давайте тогда проституток звать «боди-дилерами». Или «сатисфай-менеджерами».
С другой стороны, нынешние расеяне знают английский язык даже хуже, чем русско-советские люди (никогда не поздно аудио уроки английского скачать бесплатно и выучить язык). Когда автор этих строк, прошедший курс английского и в спецшколе, и университете, слышит слово, к примеру, «имиджмейкер», то в его мозгу как бы табло вспыхивает: «Делатель образа». Слово glamour мне было известно еще в начале 1980-х. Но у нынешнего расеянина, кое-как образованного и с иностранными языками знакомого слабо, в мозгу ничего не вспыхивает. Он зачарован «крутым звучанием» этих современных слов, словно папуас – стеклянными бусами. Он просто не понимает, не чувствует того, что значат эти «круто-современные» термины.
Вот и превращаются в колонизируемое стадо – с подсознательным комплексом национальной неполноценности.

НЕ БОЯТЬСЯ ТВОРИТЬ!
Почему М.К. так воюет за великорусский язык? Почему так ненавидит тех, кто его коверкает и поганит? С его точки зрения, если мы хотим поднять русский народ из пепла, сделав его могучим и динамично развивающимся, если жаждем начать инновационное развитие Русской цивилизации, то прежде всего должны сломать комплекс национальной неполноценности. У нации должны снова вырасти крылья за спиной, она воспрянуть обязана. А это неизбежно требует очищения нашего языка, «деколонизации сознания». Язык должен стать объединителем народа, эликсиром силы для его национального духа.
И тут мы должны заниматься нужным словотворчеством. Вводить в оборот действительно красивые и образные русские слова. Посмотрите на англосаксов и на их словообразование! Меня тут пытаются уязвить, предлагая назвать телефон «дальнослухом».
Во-первых, тогда уж «дальнозвуком». Во-вторых, посмотрите, как действуют янки и англичане! Они, ничтоже сумняшеся, вводят в оборот слово «новостедел» (ньюсмейкер). Аналогично – имиджмейкер. Специалиста по поиску ценных кадров смело называют «охотником за головами» - хед-хантером. Музыканта могут назвать «делателем мелодий» (мелоди-мейкером). Парашютиста, сигающего с высоких зданий и скал, называют бэйс-джампером. Уличного гонщика – стрит-рейсером. И ничего. И никто над ними не смеется.
Бог свидетель: русские в первой половине ХХ века также не боялись творить слова. Или неузнаваемо переиначивать, русифицировать иностранные термины. К тридцатым годам слово «самолет» начисто вытеснило «аэроплан». (Хотя еще в начале века «самолетом» звали деталь ткацкого станка). Почему подъемный кран называют краном? Разве из него что-то течет? Все очень просто: подъемные краны у американцев назывались «дерриками». Внешне они напоминают журавлей – крейн (crane). Одна из марок деррика называлась «Журавлем». А русские переиначили все в «кран», начисто отбросив слово «деррик». Русские не стали называть радиоприемник ресивером или тюнером. Я еще помню книги, где слова «ветрогон» и «нагнетатель» употреблялись наравне с «вентилятор» и «компрессор». Вместо «перфоратор» мы говорили – отбойный молоток. А что – разве плохие слова? В ту эпоху мы не побоялись создать слово «звездолет», и ввели в оборот слово «летчик» (звучит чаще, чем «пилот»). «Водитель» стало более употребляемым, чем «шофер». В 1975 году на экраны СССР вышел фильм «Воздухоплаватели» - но никак не «аэронавты».
Значит, тогда мы не боялись творить, не трусили показаться смешными. Нынешние же расеяне творить слова опасаются. Ой, над нами посмеются! Все-таки язык – это тонкая метатехнология, и смелость в словообразовании – показатель состояния национального духа. Сломлен он – сломлена и смелость в творчестве.
Слушайте, а не попробовать ли нам творить снова? Чем мы хуже англосаксов? Русские – народ изобретательный и технический. В самом деле, поляки нисколько не мучаются комплексами, называя автомобиль самоходом, а сербы переименовали футбол в ногамет – и ничего. Фиг с ним, с телефоном, но разве «образоделец» - не хуже «имиджмейкера»? Разве мы уже не переименовали «палм» в «наладонник»? Уверен: мы можем придумывать красивые слова, достойные языка Пушкина – и пускать их в оборот. Пусть часть и не приживется, так оставшиеся с лихвой окупят все усилия. Просто не нужно доходить до абсурда, как делают некоторые украинские мово-реформаторы, называя презервативы «гумовыми напысниками». Может, попробуем для начала снова называть скутеры самокатами?
Огромные резервы кроются в забытой традиции составления словосокращений в русском дореволюционном языке. Они звучали, как слова, состоя не из первых букв, а из гармонично звучащих слогов. Например, при последнем царе начальника Генерального морского штаба звали не НГМШ, а Нагемором. (С нами дядька Черномор!) Начальника морских сил – Наморси. Начальника штаба армии – наштармом. Добровольное общество поддержки авиации нарекли по-былинному красиво: «Добролетом». (Кстати, был еще и «Доброфлот» - мощная транспортная компания двойного назначения.) Всероссийский исполнительный комитет профсоюзов железнодорожников назвался хрустально-мелодичным словом – Викжель. Белые офицеры сокращали слово «бронепоезд» до «бепо». Кстати, Чека – слово, созданное в той же традиции.
Конечно, и тут были смешные и не очень удачные опыты. Скажем, Чеквалап – чрезвычайная комиссия по валенкам и лаптям. Или чусоснабарм – чрезвычайный уполномоченный Совнаркома по снабжению армии. Родилась даже шутка: заместитель командующего по морским делам – Замкомпоморде. Да и сам М.К. любил посмеяться, придумывая аббревитатуры в том же духе. Мол, «Комсомольская правда» - «Компра». «Российская газета» - «Рога». Еженедельник «Говорит и показывает Москва» - «Гопмосква». «Вечерняя Москва» - «Вечмо»… «Мосомолец»…
Но это – шутки. А на самом деле, в возрождении старых традиций создания аббревиатур – возможный источник нового словотворчества. А вбрасывать новые слова можно через государственное ТВ и через основные газеты…
В общем же, считал и считаю: за русский язык надо воевать. Причем всерьез и жестоко. Нужно наш язык очищать и обогащать, а не уродовать. Это - дело национальной важности.
Уж больно не хочется Максиму Калашникову, чтобы русские превратились в толпу разобщенных, тупых неудачников, исподволь зараженных «вирусами» национальной неполноценности….

Максим Калашников