Как сделать Евразию снова великой (гнать националистов поганой метлой)

Националисты любят козырять статистикой. Русские националисты говорят: 80% населения России – русские! Потому русские националисты претендуют на то, чтобы представлять интересы самой большой этнической группы российского народа.

Но тут сразу возникают вопросы. Почему российский народ русских националистов совсем не поддерживает? Почему электоральный потенциал всех вместе собранных националистических организаций колеблется где-то около нуля? На националистической риторике строит свою пропаганду одна парламентская партия, ЛДПР, но её рейтинг вовсе не 80%, а в десять раз меньше. И то, надо сказать, ЛДПР, помимо националистических лозунгов, широко использует имперские и просто популистские, к тому же нельзя сбрасывать со счетов лояльность ядерного электората партии Жириновского – пациентов психоневрологических диспансеров.

Националисты всё время ноют, что им не разрешают зарегистрировать «русскую партию», чтобы вот была такая официальная националистическая партия и чтобы русские националисты могли сами официально участвовать в выборах: вот тогда-то они бы и набрали свои 80%! Хочется рассмеяться. Ребята! Если бы у вас было движение, которое имело бы поддержку 80% населения, поверьте, вам ни у кого не понадобилось бы получать разрешения. Напротив, вы бы сами решали, кому что разрешить или запретить.

Как же так получается, что русских среди россиян 80%, а потенциальный рейтинг националистов на любых, даже самых честных выборах, не дотянет ни до какого, даже самого минимального проходного барьера? Да потому что 80% русских – это вовсе не значит «80% русских националистов». Большинство русских националистами не являются. Идеи национализма им претят. Русским по вполне объяснимым причинам кажется, что любой национализм пахнет дерьмом и кровью. И не потому вовсе, что русские так просто общечеловечески мультикультурны и толерантны. Нет.

Русские помнят войну 1941–1945 годов, где их деды и прадеды защитили страну от немецких националистов-нацистов, союзниками которых выступили эти самые русские националисты-предатели. Русские помнят развал СССР 1991–1995 годов, когда русских выгоняли из национальных республик, если не вырезали, местные националисты. А русские националисты почему-то не смогли или не захотели хотя бы где-нибудь защитить права русского населения, хотя бы куда-нибудь отправиться «русским маршем» или помочь обустроиться в большой России русским беженцам. Вместо этого русские националисты были заняты другими делами. Видимо, с их точки зрения, более важными. Они драли глотки и вырывали друг дружке кадыки за право называться самыми русскими и самыми национальными националистами, а ещё делили фонды, которые на них выделяли спонсоры с почему-то нерусскими фамилиями. А как написано в одной известной книжке: по плодам их узнаете их.

А ещё дело в том, что почти каждый нормальный русский является одновременно и «многонационалом». У 80% из тех, кто в переписи населения называет себя русским, хотя бы одна бабушка или один дедушка, или двое, или трое, или даже все четверо (и так бывает) – формально нерусские. Если, например, у человека один дедушка татарин, а другой немец, одна бабушка украинка, а другая еврейка, а живёт его семья уже третье поколение в Воронеже, то кто он по национальности? Конечно, русский. А кто же ещё?

Это, разумеется, редкий и экстремальный случай (хотя не единичный), но дедушки-бабушки татары, украинцы, белорусы, молдаване, карелы, осетины, грузины, армяне, азербайджанцы и прочие у русского человека скорее правило, нежели исключение. И к своим инородным корням русский человек относится бережно, с уважением. Он не стыдится бабушки-мордвинки. Он не стремится вымарать нерусское из своей биографии и генеалогии. Он не хочет всех принудительно русифицировать. Если у него вдруг прадедушка был калмык, то он будет этим даже хвастаться и с удовольствием поедет в отпуск к родне в Калмыкию, и там будет пить калмыцкий чай или что у них там, кумыс, может, и внимательно прислушиваться к себе: не вздрогнет ли генетическая память, не захочется ли оседлать кобылицу и поскакать в степь?

А.С. Пушкин над озером в вечерний час», 1978. В. Б. Щербаков

Вспомним, как гордилась своими татарскими корнями русская поэтесса Анна Ахматова. Сам псевдоним «Ахматова» она взяла от своей прабабушки-татарки, род которой вёлся от хана Ахмата, чингизида. Про Пушкина я ничего говорить не буду, это уже неприлично. Важно не то, что в роду почти каждого русского человека есть нерусские люди, а отношение русского народа к этой особенности своей судьбы и истории. Отношение поистине универсалистское, не националистическое.

В середине XVII века русских было около 7 миллионов. А к концу XX века стало больше 140 миллионов. Далеко не все народы за три века умножились в двадцать раз. Некоторые уменьшились или вовсе исчезли. И причиной роста русского народа была не только способность русских женщин к деторождению, но и возможности к ассимиляции. Для многих граждан или подданных, проживающих в стране, особенно для тех, кто находится в «пограничье» регионов или этничности, имея смешанное происхождение и разнокультурное влияние, определение собственной идентичности становится вопросом выбора, а не факта. Запомните это.

Русские сейчас одна из самых больших по численности наций мира и, конечно же, самая большая титульная нация в России ещё и потому, что многие предки нынешних русских сделали выбор: не только назваться при переписи, но и быть русскими по языку, вере, культуре. Поверьте, у наших предков была реальная возможность сделать иной выбор. Они могли назвать себя иначе. И тогда русских было бы не 140 миллионов и не 80%. И России, возможно, не было бы.

Но почему так много «погранично-этничных» людей век за веком решали называться и быть русскими? Не только потому, что это было удобно экономически, не только потому, что этому способствовала политика русского государства (такое ли оно было русское, с немцами-царями и помещиками, говорившими на французском языке?). А прежде всего потому, что само общество русское, общество русского народа было универсалистским, христианским, открытым. Не националистическим. Если бы в русском народе несколько веков определяли настроение русские националисты, то они быстро привели бы русских к депопуляции и катастрофе. Им не терпится сделать это сейчас, но не выйдет.

Русских так много и русские так сильны именно потому, что они никогда не были и не будут националистами. Посмотрите на некоторые соседские народы, которые стартовали когда-то с тех же позиций, что и русские, а кто и с более выгодных, а сейчас и числом малы, и ютятся на крохотных территориях. Зато национализма у них хоть отбавляй, что тогда было, что сейчас. Поневоле выведешь формулу, что уровень национализма обратно пропорционален величию народа, измеряемому простыми цифрами численности населения и квадратных километров территории. (Да, я знаю про Китай и китайцев. Даже то, что вы, может, забыли. Что Гоминьдан – китайские националисты – чуть не привели нацию к катастрофе, но вовремя были побеждены китайскими коммунистами. Китайский социализм сегодня сильно окрашен национально, и всё же это не национализм. А националистические черты китайского проекта являются скорее его слабостью, чем силой, что подтверждает проблема Синьцзян-Уйгурского района).

Значит, если мы хотим сделать Россию и нашу Евразию снова великими, то националистов, и русских, и нерусских, всех вместе надо гнать поганой метлой.