Герой или Дока?

 

«Вы замечали, что суперзлодеи пытаются что-то изменить,

а супергерои оставить всё как есть?» (с) Просторы интернета

В данной статье пойдёт разговор о трёх аспектах информационной манипуляции образами оценки, что «хорошо», а что «плохо» для общества.

Первый: о терминологической и содержательной разнице между «Героем» и «Докой» (стар. название, аналог терминов «ас», «мастер», «профессионал»). О свойстве дуальности, что порождает между ними видимость противоречия и «ценностей жертвенности», сути разницы между целью и оценкой, дуальностью и триединством в данном вопросе.

Второй: об идеологических институтах, которые вскрываются через различение в первом вопросе (вкратце, как пример выявления состояния).

Третий: о разнице восприятия и возможности такого восприятия при подходе к изучению отдельных идеологических институтов в позиции того и другого (вкратце, как пример выявления состояния).

«Для Героя необходим образ врага или вины/ошибки, т.е. ситуация, которую он должен «заткнуть» собой, когда для Доки – это дело, независимо от его состояния, которое ему надо разрешить и пойти дальше».

Часть 1. «Подвиг»

Мы все знаем, что в обществе есть понятия: герой, героизм, героичность, героический подвиг, героизация и общественная оценка героизма – медали героев и различные общественные инструменты их восхваления и прославления. Однако, привыкнув к тому, что это так, мы забываем различать, что в каждом обществе «герой» – обладает своим набором описаний для своего образа.

Так, если говорить об общественном договоре «на героя», мы видим, что в каждом обществе присутствует свой, определённый спецификой и структурой общества, его первостепенными над-структурными целями, «образ героя». Образ того, на кого надо либо равняться, либо идеала и эталона, сравнивая с которым оценивают и судят, либо иной функциональности, но в пределе обобщения сводящейся к одному – к исполнению какой-то значимой для общества роли. И на эту роль годятся далеко не все, а лишь те, кто согласиться её исполнять добровольно.

Вводными картинками мы представили три образа «героя». Левый – образ героя из комикосов компании «Marvel» («супермэна»), вкладываемых в американскую культуру, центральный – образ героя из Чинайской (China) среды (эпохи объединения царств) и соответствующей культуры, и правый – из СССР и Русской культуры.

Мы специально взяли эти три картинки, чтобы презентовать их общее смысловое наполнение и последовательно научиться различать разницу.

Итак, первое: герой – он чем-то, внутренне и внешне особенный и отличимый от других, например каким-то талантом, вокруг которого создаётся определённый муссируемый миф (образ его силы).

Второе: герой всегда противопоставляется какой-то непреодолимой обычным способом, либо просто несоразмерной силе/проблеме/врагу и самое главное, он чаще всего проявляет себя в формате библейского лекала «спасителя» ситуации, которая достигла либо критического состояния, либо уже находится под разрушительными последствиями чьей-то ошибки.

Третье: герой ведёт за собой других своим мифом, целями, образом в целом.

Все эти три части описания содержания образа героя нам необходимы, чтобы понять, что же такое герой. Является ли Американский герой – «супермэн» настоящим героем? Является ли Чинайский мастер боевых искусств и убийца, который согласился умереть ради объединения государства таковым? А Русский воин-защитник?

Прежде всего – это пока ещё не вопрос, а лишь предположение, навязываемый в соответствующих образах стереотип, и потому мы разбираемся.

В чем же заключается «настоящесть» героя, а в чем заключается налёт внешних, изменяемых согласно обстоятельствам и нуждам общества свойств мифа, которое образ героя и использует?

Чтобы понятно было, мы скажем иначе. Мир управляем. Неуправляемых процессов нет, а есть лишь персональное невежество отдельно взятого наблюдателя. И в рамках именно его меры непонимания, его невежества, им и производится безсознательное управление через неразличаемые на «хорошо/«плохо» для себя чужие стереотипы, чужие цели.

И, чтобы управлять, а не фигней страдать и даже тупо «править» по шаблонам – надо уметь думать и волей пользоваться, так? Правы ли мы? Тут ведь, само собой, без мозгов жизни – нет, а есть существование по чужим правилам.

Так что образ и картинка, миф возведённый на пьедестал общественного идеала – это тоже чья-то рациональность, ибо быть умным – это всегда была привилегия, а мудрым – так вообще – высшая воля, но относиться ли это к героям?

Мы не стремимся очернить или хаять эти образы, отзываться о них как-то эмоционально. Наша задача – увидеть смыслы, ради которых общество создаёт для себя образ героя и наполняет его живыми последователями этого образа. Показать, как происходит это наполнение и в чем же разница, исходя из того, как мы поставили вопрос в названии статьи.

Большинство людей, так или иначе, живя в культуре и её среде, впитывают образ героя этой среды из сказок, историй, книг, данности сиюминутных интересов собственной жизни, как набор культурных «понятий», что называют «ценности» или «духовные скрепы». То, что скрепляет общество – Духом.

Чтобы понимать, к чему мы относим данное заявление, предложим прочитать стихотворение Тютчева, адресованное «на злобу дня» Бисмарку «Два единства».

Из переполненной Господним гневом чаши

Кровь льется через край, и Запад тонет в ней —

Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши —

Славянский мир, сомкнись тесней...

«Единство, — возвестил оракул наших дней, —

Быть может спаяно железом лишь и кровью...»

Но мы попробуем спаять его любовью —

А там увидим, что прочней...

Теперь давайте вернёмся к смыслу героичности, как он разлит в обществе. Во многом, он впитывается без вопроса – «а почему герой именно такой»? Почему это именно то самое, а не скажем чуть иначе?

Этот вопрос исключительно важен, ибо конкретным образом определяет и «описывает» тех, кому героями в рамках этого образа быть должно. Т.е. теми, кто не думает о причинах, ибо находиться в ситуации, когда ошибка уже произошла и надо «вчера», «срочно» и т.п.

С одной стороны это проявляет определённую навязывательную функцию со стороны общества и культуры, но с другой – если это резонирует, то никто осознанно даже размышляя над этими образами, и даже не думает от них отказываться. Они по душе и эти образы нравятся. Т.е. образы соответствуют внутреннему состоянию общества. Они соответствуют нравственности человека внутри этой культуры и определяют для него его личные внутреннее устройство его приоритетов и ценностей. И это нормально. Ведь кроха сын к отцу пришёл, чтобы узнать, что «хорошо и плохо»? Отец и описал. Подобно общество также описало, что для него «хорошо» и «плохо» в образе героя.

А потому, теперь поговорим о ценностях.

Если брать три картинки выше, то мы видим три различные общественные ценности, сложившиеся на достаточно длительном периоде времени (более одного поколения): собственный талант, полученный без усилий (слева), жертвенность собственных интересов и личной справедливости ради объединения государства (центр) и защита отечества (справа).

Для любой культуры, герой всегда исполняет функцию маркера и объекта устремления желаний. Решения задачи, которая является для общества, для народа, живущего какой-то общественной организацией, значимой, а часто и первостепенной целью. В том числе, любая привычка, а образ героя является общественной, коллективной привычкой, становиться такой после определённого количества повторений. А значит, общество постоянно сталкивается с решением конкретного типа задач, ради которых и выработан в нём лучший шаблон для их решения.

Потому, через образы героев, можно говорить и об обществе (его главных целях), воспринимая его через призму аналогии фразы: «скажи мне какие твои цели, и я скажу тебе, кто ты есть».

Теперь конкретнее.

В рамках этого простого анализа, мы видим, что целевая функция героев в западном обществе – это превосходство личных свойств и талантов. В восточно-азиатском обществе – это подчинение себя общности вплоть до жертвенности, а в нашей культуре – это функция защитника.

Кроме того, мы просим посмотреть на следующий вывод максимально отстранённо.

Общество создаёт героя для решения какой-то проблемы. Не задачи, а именно проблемы. Ибо над задачей необходимо думать и мы бы видели не сильного и умелого воина, а умного и мудрого учёного или разработчика различных приспособлений, либо даже философа. Образ героя создаётся, как образ её решателя через то, что общество показывает избыточность внимания, славы, почёта и благ, которые получают те, что такие конкретные задачи решают.

Соответственно, мы видим через этот образ проявление трёх проблем в представленных культурах: талант, единство и защита. Именно эти три самые большие сложности присутствуют в нами конкретно изучаемых общностях. Проблема доминирования талантов, проблема удержания единства, проблема защиты от внешнего.

До данного момента мы нового ничего не сказали.

Общество Европы и Америки, вся западная культура, сконцентрированная на кривом управлении библейской жертвенности лучшего для оплаты ошибок худших («лучшего из гоев убей») и системе Римского права, как структурированной модели превосходства восприятия атомизированного (индивидуального) мира, объективно живёт в ситуации неразрешимой проблемы – превосходство таланта над общественным устройством.

В методическом руководстве «Общественное предназначение»¹, суть этой структуры западных форм героизации разобрана куда детальнее на примере «варн». Потому, здесь мы скажем о ней предельно коротко.

Западный герой – это тот, кто получил силу без труда (по факту рождения, что есть юридический концепт римского права, определяющего владельца, как «патриция»), но не осознавая значимость этих способностей конкретно для себя, ощущая вину «пытается как-то встроиться» в общество атомизированного восприятия его самого, как естественного врага, выступая то «за» общество (хорошие супергерои), то против (плохие). Атомизированное общество западной культуры предопределяет наличие серой массы, которая испытывает страх и вину по отношению ко всему не свойственному ей самой. Супермэн, подобно белой вороне – именно такой объект. Однако, в западном обществе, господство над рабами предопределяет то, что есть те, кто пресмыкаются (рабы) и есть господа. И ситуация с суперменом заключается в том, что по факту его умений – он превосходит любого, неё важно раб то или господин, но по факту своей нравственности – он не обладает безразличием господ и потому не в состоянии быть для них равным, так как подвержен чувству вины (как институту управления рабами).

И если предельно обобщить этот «образ героя», то мы увидим даже более интересную картину. Этот супергероё – это меняла и ростовщик. Тот, кто получает блага без труда, превосходит в искусственно созданной системе «умениями» остальных рабов, не способен в связи со своими взглядами и свойствами общественного паразитизма встроиться в общество, но так как он паразит, его тянет к обществу, с которого он и пьёт соки, ища в нем славы и почёта или даже заставляя общество его обожествлять или бояться.

При этом, как затычка, ему самому приходиться себя же и осуждать, винить и наказывать. Таким образом этот «герой» оказывается оптимально автономным в своей деятельности и сам решает проблему его же и породившую, но не способную исчезнуть, пока он – жив. Это есть самозацикленность.

Образ героя в Азии, в конкретном примере – образ из фильма «Герой», в котором профессиональный мастер оружия и убийца решил отдать свою жизнь и изменил своему чувству справедливости в пользу объединения государства и прекращения войн – совершенно иной.

Это образ роевого восприятия мира, в котором твоя личная жизнь и твоё личное существование воспринимается однозначно – как элемент или часть системы. И проблема этого роя заключается в том, что чтобы достигнуть устойчивого динамического равновесия в единстве – ему требуется личность, но присутствие в рое личности (субъекта) системно нарушает права матки на полный контроль.

Это выражено в культуре и идее объединения, выражено в этапности развития Чинайцев, которая проходила этапы разделения, объединения и после вновь разрушения (оказываясь не способна удержать единство и перейти в состояние благоденствия в единстве) много раз. Это их «мечта». И, по сути, этой среде герои нужны именно для решения задачи удержания единства и ликвидации в своей среде тех, кто стремиться его разрушить, как главной угрозы существования роя, не способного существовать как-то иначе, чем таким способом. Т.е. в данном случае, герой – это ликвидатор подобных ему же и что видится, как достижение для государства (но при этом сам герой умирает), есть смерть для героя.

В нашем обществе, которое за последнюю тысячу лет непрестанно воевало, отражая внутреннюю, но чаще внешнюю агрессию (агрессия – это способ самозащиты и акт слабого), идея о защите своей земли, границ, того, что итак у нас итак есть – такая же ключевая и болезненная вещь. И герой-защитник в образе нашего общества решает самую болезненную для нашего общества задачу, когда мы по факту не могли защититься от внешней угрозы иначе.

При общественном единстве, отсутствии превосходства кого-то над кем-то (отсутствии в целом идеологии рабства и гордыни, как ключевого элемента атомизированного общества), мы являемся объектом агрессии от нравственно более слабых обществ. Это ключевая разница состояний, которая не понимается и потому проявляется страхом для западного общества и понимается в рамках идеи «вечного единства» Чинайцами.

Важно понимать, что агрессия – это, повторимся, защитная реакция слабого, что чувствует страх и стремиться уничтожить сам объект, вызывающий в нем страх². Отсюда и ненависть и создание образа противника с масштаба господского мировоззрения и гордыни, как ничтожного, низменного варварского и примитивного, уничтожить или цивилизовать которого даже не благо, а бремя и насущная необходимость.

В целом, это именно так, ибо сам факт устойчивости такого «соседа» системно подрывает институты господско/рабских отношений через простое сравнение состояний.

Главные нюансы этого анализа заключены в том, что герой – это общественная функция, а не личная. И оценка его действий – это не его личные достижения, а общественный договор, плюс частное (изредка коллективное) мнение о том, насколько хорошо он сделал что-то для общества.

При этом мы сейчас не говорим о том, как общество создаёт эти образы героев и насколько оно в этом самостоятельно (да, они могут быть навязаны, но только в рамках атомизированного общества и общей плавильни народов, где нет устойчивого культурного пласта и из-за коллективного диссонанса требуется высокий «градус» толерастии и подавления стремления к единству у отдельных групп).

Мы изучаем именно героизацию, как элемент общественной системы само-ориентирования живущих внутри него. Именно на таких ориентирах, или говорят «ценностях», как неписанных законах и «духовных скрепах», выстраивается общественная же «нравственность» или неписанный общественный КОН – проявление смысла жизни и её понимание, как то, что обществу нужно от человека и что человек может получить за исполнение этой нужды. Именно это содержание потом оформляется в законы и общественные договора. И если это оформление способно удержать содержание охоты человека внутри себя – это в обществе находит «отклик» и исполняется/принимается.

Теперь же давайте перейдём к изучению данной ситуации с позиций вопроса управления.

Зачем для управления требуется герой?

Вот у вас есть какая-то ситуация, состояние. Допустим, у вас нет нужды в героях внутри него. Всё устойчиво. Что должно произойти в этой ситуации, чтобы вы задумались о необходимости создания нового «решателя проблем»? Должно произойти что-то, что выводит вас из этой ситуации/состояния, но у вас нет желания из неё выходить. Должна появиться проблема (например, для западных ценностей и западного видения единства – это «внешний враг»³). И эта проблема, как воздействие на ваше состояние, становиться различаемой. Т.е. мы имеем факт появления какой-то неустойчивости. И под неё вы создаёте некоторое решение, т.е. некоторый алгоритм, как это будет решаться, возвращая устойчивость вашему состоянию. Либо разово, либо постоянно (чтобы особо не думать о ней в будущем). И согласно мере восприятия и понимания себя, своего состояния, ситуации, воздействия, последствий и имеющихся сил, вы строите образ действия или вернее, если мы говорим глобально, то некоторый заказ на решение этой проблемы по данному образу действия. Ведь действовать в рамках этого образа не вам и шишки тоже не ваши. Вы делаете заказ побелить стену, танцуя ламбаду, и ставите ценник. Кто возьмётся – все ошибки при этом – его.

Если вы управляете предприятием, как начальник – ситуация совершенно подобна. Под новую задачу вы создаёте новое начало, делегируя в неё полномочия и ответственность, а также, если вы мудрый начальник, то и меру знаний о информационных потоках обеспечивающих это решений, как внутри, так и снаружи предприятия, чтобы оно было решено комплексно, целиком, с минимумом рисков и желательно – навсегда.

Но мы хотим упростить. Вы создаёте либо решение, либо затычку, пока у вас в голове не созрело решение. Хотя, если у вас в голове нет идей, то временная затычка может тоже стать постоянным решением («нет ничего постояннее, чем временное»: лат. «nihil est firma tempus»). Потому что не всегда у вас под рукой может быть идея, ресурс или возможность закрыть эту проблему, но как-то отреагировать – необходимо пока она не разрослась.

Давай учтём всё это в целом.

З ападная культура несёт в себе вирус ростовщичества и этот вирус овладел ей, подобно паразиту, который овладел своим носителем. И этот паразит, объективно уничтожая своего носителя, стремится создать максимально комфортные для себя условия, под названием толерантность, как способ решения проблемы собственного существования в рамках носителя.

И эти условия в обществе они достигают путём создания для себя привилегированного образа общественного превосходства в том, что они считают своим, а не общественным, достижением и смыслом. Подобно американской «мечте на миллион» достигнутой обходным путём без труда. И по мере толерантности атомизированного общества, которую они сконструировали для этого, можно оценить и «состояние» носителя: его жизненность и иммунитет к паразиту, меру насколько он «скушан».

Чем меньше иммунитета – тем ближе к смерти.

В этом смысле всё предельно просто.

Восточная (Азиатская на примере Чинайцев) культура несёт в себе вирус отказа от человечности и страха перед человечностью. Именно это уничтожает рой и иерархию господин/раб их сотового пчелино/муравьиного общества. И для этого она раз за разом пытается подмять человека под себя, создавая ему условия полного превосходства роя над ним, сталкивая самого человека (по варне) с себе подобным, подчинения его интересы и справедливость интересам роя, независимо от его желания.

И этот страх перед человеком с одновременным раболепием перед ним же – пронизывает всю их культуру (большинства Азиатских государств), не способную системно воспринять человека, как именно человека, видя в нем только лишь господина и альтернативную матку роя (т.е. угрозу единству по правилу имеющейся матки). Это видение сразу для самого роя превращается в конфликт, которому нет конца.

Результатом этого конфликта человека и общества становиться та самая угроза единству не в духе (который при отношении к человеку практически не интересуем в обществе), но в структуре организации, т.е. без человека – присущее там отсутствие содержания и подавление содержания в пользу внешнего описания повсеместно, хотя имеет иной, чем на западе колорит. Особенность в том, что там нет такой атомизации, что противоречит роевой структуре. Их проблема – это подавление человека, когда на западе идея – это подмена образа человека на менялу и чтобы потерять различение к человеку – применение механизмов «разделяй и властвуй» для культурной атомизации и внедрения толерантности.

В этом проявляется их (азиатская) тотальная покорность государству, но при этом связанная с холуйским отношением к нему самому высокая мера внутригосударственных интриг, лицемерия и обмана. Именно разрешение этого самовыстроенного тысячелетиями государственного устройства на интригах и взаимном недоверии «кризиса нравственного противоречия» между человеком и обществом, и призван решить герой. Кроме того, это значит, что само по себе государство (его матка и её шлейф) его решить не в состоянии.

На Руси же, вопросы атомизации и внутренних противоречий устройства нравственно в общественном сознании пройдены и прожиты, т.е. наше общество испытывает на себе совершенно иную по своей сути проблему и напряжение, которые впрочем, также на протяжении длительного периода – неизменны.

Кто-то бы сказал, что: «чтобы русский не делал – всё равно получается танк». Или «кто с мечом к нам придёт – от меча и погибнет». Впрочем, если говорить из матрицы последнего выражения, тоже будет верно следующее: «кто с добром к нам придёт – от добра и погибнет». В этом и есть нюанс нашей культуры. Почему? Потому что чужого нам добра не надо, но своё – не отдадим. Мы системно выстроены крайне устойчиво и сплочены, научены очень тонко различать угрозу извне или изнутри нашему единству в масштабе отдельной личности. Т.е. решение общественных задач для нас не является только лишь указанием-заказом от «свободной руки рынка» или «матки-императора». Это внутреннее, как говорят «соборное» чувство привычки, так как именно эта задача въелась в наше коллективное безсознательное, как первостепенная. Наше единство выстроено на реальном присутствии врага, а не на создаваемой его иллюзии и потому наша сплоченность такая же действительная.

Если же говорить в целом, как глобальную функцию государства (общества) на всей Земле, то Русь вырабатывает «иммунитет» и анти-тела для определённых вирусов, но при этом, выработав их, наша иммунная система оказывается настолько мощна, что начинает казаться (не без оснований) разрушительной для тех, кто живёт в разной степени подавленности этим вирусом.

Т.е. в этом суть и разница между нашей культурой и иными. Мы решаем задачу так, чтобы она больше нас не без-покоила и не раздражала, возвращая себе не иллюзорное, а настоящее душевное состояние жизни без боли. И в этом смысле, наше отношение к человеку в обществе кардинально отличается от западного или восточного.

В какой-то мере, мы проявляемся как «усилители» того, что в нас закладывается и потому, как только в нас закладывается что-то приводящее к неустойчивости (вирус разделения), это резко бьёт по нам самим диссонансом, заставляя нас решать вопросы диссонанса в авральном режиме. И коль скоро, мы привыкли при этих решениях думать конкретно, исходя из совершенно не иллюзорного и эфимерного объекта врага и угрозы, а из действительности, то решать ситуацию по максимуму и до конца, а для этого, хотим мы или нет, но нам приходиться испытать на себе вирус целиком во всех его проявлениях. Без какой-либо жалости к себе, иначе мы не сможем выработать полноценные анти-тела в своём коллективном безсознательном.

И именно та открытость, т.е. готовность принять пришедших и умножить то, что они приносят с собою (до апофеоза и проверки на жизненность) и проявляет нашу главную «проблему»: управленческая устойчивость на высоких частотах. Т.е. это не просто защита от внешнего врага, что как видите, является консолидирующим камнем западной культуры, а проверка собственной управленческой устойчивости.

И это задача совершенно иного масштаба нравственности, в рамках решения которой человек – необходим.

Высоких, имеется в виду не вообще, а по отношению ко всему остальному миру, по сравнению с тем, что есть в других его частях.

И именно для решения задач, выходящих за границу возможного решения во всем остальном мире, наше общество и выстраивает свой образ героя. И если это выход в неизвестность, за грань известного, то совершить его может только Человек (варна), знающий свой Дух. И никак иначе.

Все представленные образы категорически различаются, хотя и там, и там, и там – везде это называется одинаково – «герой». В чем же особенен наш «герой», кроме вышеописанного?

Вот его краткая характеристика: «Пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что и принеси это, как благо».

Т.е. найди решение совершенно неизвестной задачи, такой, которая не решалась ранее. Соверши подвиг Духа, и при этом главное, что этот подвиг Духа – это именно собственное действие Духом, а не оценка со стороны, каково оно для общества, что кардинально отличает образ «героя» в представленных культурах. Причём, если мы всмотримся в сказки, то соверши и вернись жить дальше. Почему? Потому что кроме тебя, эту неизвестность известным никто не сделает. Это именно твоё дело, а не только сам подвиг его, этого дела, нахождение.

Однако, выявив эти различия, мы представим «героев» максимально примитивно именно в ключе западных и восточных идеалов, а своему «герою» найдём более адекватный термин, который чужими лекалами исключительно размыливается.

Итак, максимально конкретно: чуждый нам образ героя – это в каждой бочке затычка. Это тот, кто не решает проблему, а оттягивает её решение, ибо сегодня она не решаема, но есть. Героичность западного и восточного образца несёт в себе смысл жертвенности «агнца» (агни, огня, т.е. человека с Духом) для затыкания какого-то пространства ничто, в котором произошла управленческая ошибка, и где Духа (жизни) нет. Причём эта задача, если она воспроизводиться системно, не решается сама по себе, но… потребности её решать, как системную, т.е. убирать причину – в западном и восточном обществе тоже нет. Т.е. если смотреть глобально, то эти общества в данном конкретном смысле, действуют против себя, т.е. управленчески подчинены внешнем у управлению и целей. Это, как факт говорит об одном – западное и восточное общество не нацелено думать, а вернее в нем системно подавлены механизмы, способствующие появлению думающих. Мыслителей, как многознаек «книжников и фарисеев» – там полным полно, но многознание позволяет перебирать шаблоны быстро-быстро и только. Создавать новые – это требуется уже не Мышление, а Разум.

Так в Европе это показано предельно цинично и паразиты «возглавляют» процессы затыкания мест потери управляемости системой от их собственных действий самими собой, путём «возглавь», получи гешефт, отрежь сухие ветви, повтори. Это называется управление посредством создания проблем или тот самый образ «разделяй и властвуй». То самое кривое управление, в рамках которого возможно только деградационный (для души) путь механистического развития или «цивилизация».

На востоке этот образ героической жертвенности требует от героя ничего не делания ради себя. Т.е. герою требуется осознать глобальность и всеобъемлющность государства, подчиниться ему, чтобы он о нем не думал без различения верно или ложно, и сдохнуть, дабы не мешать государству быть глобальным и всеобъемлющим.

В обеих имеющихся культурных институтах присутствует вполне чётко выверенное отношение к герою – как чему-то кратковременному и мимолётному. Потому, мы далее представим тебе, читатель, нашу собственную, во многом личностную оценку этого состояния и выявления причин на её основе.

Мы представим тебе, читатель, наше исследование разницы, между образом «героя» и образом «профессионала». Вопрос разницы между словом «герой» и «профессионал»⁴ («дока» – это старое народное название маса (сам), масыги или самостоятельного, самодостаточного и «взрослого» человека, если оценивать пройдённые возрастные инициации).

Для нас, профи (мастер в деле) – это тот, кто «образно» (мы возьмём пример войны) уничтожает вереницы танков (потому что умеет и понимает как, сделав это много раз правильно) и возвращается живым, ибо после – ещё дела делать. Потому что он понимает – тут он делает одно дело, а там его ждут другие, от которых на это он лишь отвлёкся. Для него, если мы опять же берём образ войны, «война» – это не развлечение и не позёрство, как это показано в фильмах и где в основном «пествуют» «образ героя».

И отвечает он за это дело и за другие, т.е. несёт ответственность, что противоречит стремлению героически умереть на войне. Ибо война, сама по себе – это последнее средство защиты интересов тех дел, что он оставил. Однако, уйдя на войну, он их оставил позади, но не забыл. Не выключил, не исключил, а отложил. Они не испарились, он не безвоздушном пространстве воюет и живёт, а по причинам. И нет других причин для человека, как его ДЕЛО и его путь-дорога, т.е. то, что ему дорого.

Именно собирательность и способность обобщать цели в единый стожок (правильное целеустроение⁵) позволяют человеку видеть, как конкретное действие сейчас помогает достигать и другие, а эта конкретная цель – помогает достижению других. Взаимоувязывать цели и делать их совместно – вот его способность, как человека, достигшего мастерства в главном – в целеустроении, т.е. в достижении правильного подхода к решению задач. В этом видении, война ему нужна не для того, чтобы «прекратить войну». Этот смысл для сидящих на крючке эгрегора войны: за/против войны, где оценки «хорошо» и «плохо», это две стороны одного маятника.

Война – это самое последнее/примитивное из средств для достижения других целей, когда все остальные средства – потерпели крах. Т.е. мы в данном случае видим, что если началась война – это уже чья-то управленческая ошибка. И именно для затыкания таких ошибок требуются «герои», но как тогда обстоят дела с профессионалами?

Важно понимать, что герой, болтаясь в «хорошо или плохо», т.е. за или против войны, не видит «за» войну. За противоречие маятника войны и потому он физически не способен войну остановить/прекратить/возобновить. Он находиться внутри этих процессов качания маятника, полностью зависимый от «заказа на героя» с уровня корня эгрегора.

В его образе его предел понимания – это совершить «героический поступок», благодаря чему его и сделают «героем». Его амбиция – это слава и общественный почёт. Дадут медаль? Повысят статус? Ах да… при героическом поступке надо всего-то малость – умереть. Заткнуть собою дыру, а значит остаться в ткани этого события затычкой и желательно навсегда. Так что слава, почёт и т.п. – это всё посмертно.

Подумать только, что наши деды воевали за медали и статусы – и словно психом сразу себя чувствуешь. Это идиотия, но это и есть суть слова «герой» в западном и восточно-азиатском обществе, хотя, как ты видишь, читатель, они имеют свои собственные нюансы.

Герой – для них это договор с исключительным правом на привилегированное состояние и избыточные блага ради героических поступков. Ради готовности пожертвовать жизнью для других, эти другие готовы обратить на него внимание и потому… тот, кто становиться героем просто обязан иметь внутри себя проблему – недолюбленность или недостаток внимания. Это ключ. Без этой болячки, без этой несамодостаточности, не клюнут. Т.е. если ты, читатель, уже заметил, этот герой противоречит состоянию взрослый. В принципе.

То, что большинство героев-лохов до этих благ не доживают и настоящие скрытые «герои», удерживая у себя господство на героическом Олимпе, остаются монополистами на них, лишь как образ «self-made» миллиардеров и т.п. – это даже нормально для данной болезни. Слава, инструмент привлечения к призывным пунктам молодёжи... и много чего ещё, а также скрытые поля мертвецов из тех, кто заманился на образ героя, но «не дошёл». Не вписался в рынок героев. Это откровенное конвертирование образа в... ресурс решения определённых задач. И ради этого выбираются и отбираются по особому больные и не достигшие самостоятельности юноши. С одной стороны, они не претендуют на господство, а с другой стороны, они состоятельны, как затычки, т.е. обладают необходимой совокупностью талантов для затыкания дыр. Образ супермена – виден хорошо?

О  днако… это ведь не просто так. Главный герой Библии – это Иисус, который выступил против государства, стал мучеником, отдал свою жизнь, чем разрушил и победил государство изнутри, привлеча к себе внимание. Это для героизации просто идеальный образ. Образ жертвы, образ самоубийства ради идеи, и что важно, это образ из прямой некромантии. Питиё крови убитого, плоти убитого (каннибализм), ношение на своей шее образа распятого и убитого, различный иной ритуализм культа Смерти – показателен, ибо это и есть ключевой смысл образа «героя».

Однако, господа в том государстве, оценивают его юридически (в рамках римского права), как Раба, а всех последователей, как «рабов раба».

Ну а после, зададим тебе такую задачу, читатель. Кто у нас самые большие мученики и любители чтобы им платили и каялись, ибо они трудиться не хотят, а ждут что ради них будут жертвовать, т.е. собственно платить и каяться? Кто самые большие герои, получающие избыток и считающие, что они князья мира сего? Впрочем, вся эта жертвенность всегда специфична и также имеет свою чёткую цель и что самое главное, она паразитарно не самостоятельна.

О днако, любому приходится жертвовать тогда, когда он сделал ошибку. Тем, что её необходимо осознать, вернуться к началу и оттуда сделать правильно. Это целый набор действий и он требует хорошенько подумать. Но…можно не думать, а отложить проблему на потом. Оплатив «индульгенцию», или просто пожертвовав ещё раз. Для этого ценность от решения задачи на совсем должна искусственно быть сделана слишком высокой, а дополнительные жертвы – достаточно дешёвыми. Как низкая ставка по кредиту. Ведь банкир получает прибыль не с принятия/возврата тела кредита, а с процентов по нему.

Суть жертвенности – это плата за грех (ошибку), искупление вины, вместо самого искупления и совершение правильного действия.

Твоей или всех?

Вновь вопрос – кто у нас главный герой в Библии, которого на Никейском соборе после 300 лет с момента принесения его в жертву, решением небольшой группы лиц тех (кто этому способствовал) сделали «Богом» этой 12-апостольской церкви подмены содержания обёрткой? Героя, которого принесли в жертву, сделали героем официально. Объединили Агнца (в ком есть Агни – Огонь, дух) и «козла отпущения» за чужие грехи/ошибки, объединили и сделали героем. Достаточно явная управленческая связка и подмена.

Вот она программа героичности по-западному. Скупой платит дважды, дурак трижды, лох – платит всегда. Западный «общественный герой» и есть лох. Нужно чётко понимать, что под образ этого героя, выставляя как витрину на него «лучших» и достойнейших, дабы к этим образам стремились… но все стремящиеся, но не рукопожатые до героической монополии, все «сухие ветви» героев-лохов всегда пойдут на компост, дабы с их жертв и смерти затем – другие сделали себе гешефт и прибыль (лучшие из гоев должны умереть и никак иначе, ибо иначе они займут пригретые места пантеона паразитов от героизма).

И на сегодня мы даже дошли до того, что главных персонажей книг, фильмов, историй мы называем «главный герой», «герои второго плана» и т.п… положительный герой, отрицательный герой… герои телеэкрана, герои на час, олимпийский герой, что герой до следующей олимпиады... и причём все они – герои в рамках Культа Танатоса, культа смерти⁶, ибо что? Ибо после них – хоть потоп⁷.

Герой – это образ пойманного на морковку славы/чего угодно по списку юноши, который в каждой бочке затычка. У него нет ещё своего дела, но есть желание стать, как взрослый. И ему дают «лёгкий путь», как не только стать, как взрослый, но и превзойти среднего взрослого многократно. Пестуют его гордыню, которая собственно и препятствует становлению взрослым.

Причём, давай будем конкретны, читатель. Герой – это затычка дырки, где профессионал – ошибся. Задуматься только! Раз тут ошибся профи то, что тут может сделать одноразовый дилетант? Единственно что – отсрочить результат или последствия. Пока не придёт другой профи. Вот предназначение героя. Затычка и что важно, затычка одноразовая, ибо желающих много, а вот славы на всех – мало. Конкуренция-с. Свободная рука рынка безпристрастна-с… т.е. всё стимулирует героя быть безразличным к окружающему ради достижения его мечты.

Потому героев штампуют и возсоздают, делают популярными – чтобы большой мерой благ на короткое время ослепить их... молодую кровь и непонимание жизни. Не только непонимание, но и не дать ему системно понять, что он изначально согласившись на это – уже козёл отпущения. Отправленный на смерть отряд самоубийц, потому что куратор – ошибся и теперь надо их смертью ликвидировать эту ошибку⁸. Ибо живой герой – слишком дорого обходиться обществу. И потому «героев» так старательно «забывают» после, ибо общество способно вынести только ограниченное количество паразитов.

Герой, для нас идёт от слова «Хер», и его действия – это «по-Херить». Это те, кто мнят себя господами, вися на крючке собственных слабостей, ими не являясь. Рабы тоже могут быть очень высокооплачиваемыми, но от этого они господами не становятся. И их используют. Олимпийские «герои» (чемпионы) – они на 4 года, а потому ломай здоровье дальше и доказывай ещё раз, пока не умрешь.

Если бы Геракл был героем, то он бы сдох на первом же подвиге, но он не умер, а это «ему приписывают», что его «подвиги», т.е. деяния Духа – героичны. Кто-то у него спрашивал, как оно для него самого? А Иисуса? Иисуса да – и тот ответил, не сотвори себе кумира… кхм, героя. И ведь подобно Иисусу, Гомера также сделали богом за его «героичность в стихах» и ничего. Ему ставили памятники и молились после его смерти. В чем тут разница то? Кумир и есть кумир.

Т.е. героичность – это внешняя и сторонняя оценка, а не само деяние. Но в этом-то и разница. Профессионалу нужны внешние оценки или ему надо, чтобы сделано было правильно? Потому-то профессионалы – вообще не героичны. Вы их по телевизору особо не увидите (кроме как для задач сделать из их дела героический подвиг), но именно таких называют «папа», «батя», «деды» в той же армии и т.д..

Почему? Потому что родил, выпестовал и довёл до состояния понимания своё дело, что после и довёл до тех из молодых «духов» и Духом. Довёл это понимание, т.е. передал своё состояние, дотянул до своего же понимания, как до понимания своего дела. Оказался способен не только знать и уметь, но и понимать, а после применять и передавать.

Герой бы их всех вырезал заранее, чтобы не конкурировать за славу с новой порослью из ревности за славу, либо сам умер бы раньше. Это разный подход от слова вообще.

И пока мы не разберёмся в разнице, что дело и ответственность его делания предполагает то, что тебе надо выжить – мы не различим героя и доку меж собой. Дела надо и дальше делать, а не сбрасывать с себя ответственность смертью. Смерть всех найдёт. Не понимаешь? Ну, так спроси самураев и «кодекс Бусидо», если нет пророка «в своём отечестве» (державе, где есть отец, т.е. взрослый), почему самурай, полностью доверяя себя своему даймо, считает себя умершим и всё оставшееся время – это для него подготовка к смерти. Если бы он был героем – он бы сразу сделал себе сепукку.

Но нет, он максимально бережен к тому, что он самолично передал от себя своему даймио – свою душу, тело и жизнь. Как и профи – отдаёт все это своему Делу. Если твоё дело – это твоя Родина, то какого смысла умирать зазря? Она что благоденствует и не нуждается в твоих руках? Культ смерти тут совершенно неуместен.

Потому умение – тренировать, максимально стараться выжить и решить задачу, а потом ещё и ещё необходимо первостепенно. Умение думать – необходимо исключительно. Без него дело не решишь, как задачу. Одну из многих, а не единственную в жизни. «Не отступать» – это задача? Задача. Решай. Но не отступать – это ещё не значит однозначно умереть.

Смерть – это не решение. Это обоснование снятия с себя ответственности. Как и бегство – отказт от решения задачи. Ибо есть бегство, а есть разумное отступление и перегруппировка.

Тут необходимо учитывать ещё одну важную составляющую. Разницу между отечеством и родиной.

Родина – это женщина, хотя она и проявляет место, где твой род. Она сама «женского рода». Это твоя материя, мать-сыра Земля. Ты на ней стоишь, ты здесь корни пустил и твой род тут, твой отец тут – родил тебя в этой культуре и потому эта мать сыра земля, эта родина – стала по факту нахождения тут твоего отца и рода – твоим отечеством, как его имя – отчеством.

И даже если ты последний в роду – это твоё Сердце и твой Дух. Ты любишь родину – Душой, а Отечество – Духом.

И потому вот тебе, читатель, наше мнение о том, в чём есть разница между родиной и отечеством.

БИТЬСЯ И ПОБЕЖДАТЬ надо за Отечество, потому что ты стоишь Духом за них и духу безразлична жизнь или смерть, а важно либо сделал, либо сломился Духом же. А за Родину – надо стоять НАСМЕРТЬ. Потому что она – МАТЬ, а мать защищать надо без ограничений. Это твоя душа. Это архетип и он говорит, что кроме тебя – никого нет для её защиты, ты её, как мужчина – защитник. Не одноразовый, а всегда.

Но стоять насмерть опять же не значит обязательство умирать. Нет. Это значит – готовность. Тот, кто вышел на бой – готов умереть, если сложатся так обстоятельства, задача иначе не сможет быть решена и это его не поколеблет.

Это ключевой аспект понимания профессионального отношения человека к себе, взрослого отношения к «мы»⁹.

Без этой готовности – это не бой, а «игр»а. В игре – есть сохранение и перезагрузка. В бою – умирают. И умирает первым тот, кто меньше готов умереть. Ибо кто готов умереть – «положить живот за Родину», за мать душу отдать не какому-то там непознаваемому ревнительному «богу», а именно своему Роду и отечеству в нём, – тот крепок Духом. Твёрдо Духом стоит. Им только и можно стоять. А за отечество бьются, чтобы показать силу Духа внутри той культуры, в которой твой род живёт.

Держава (тело, что держит Дух, родина и земля – мать) и Государство (Дух вложенный в делах и формах-структурах – сила и мера качества управления державой - власть и сила Державы) – в этом смысл их и их разница.

Вот именно исходя из этого необходимо воспринимать самурайский Дух готовности умереть и начало подготовки к смерти, когда ты передал себя другому¹⁰.

Вывод какой? Государств может быть много на этой Родине. Потому много на-родов на одной Земле, много разного Духа тут может быть, слаженного в «мы» человеком. И никакие скрепы преемственности государственных образований на этой родине не будут твердыми, пока не будет четко решено, что важнее, Государство, которое изменчиво и сменяемо или Родина. И кто застрял нравственно в гордыни восхваления образа государства и его «героев», тот забыл о своей родине, о своем Роде, который тут существует независимо от того, какие государства тут были. В их череде. Это как молиться Духу и жизни, что течет здесь и через тебя, или молиться идолу некоторого образования и правил со стереотипами поведения поклонения этому идолу.

Как же хочется объяснить тебе, читатель, это максимально просто! Например – так.

Ч тобы понимать. Герои на картинке ниже – они слева, а профессионалы – справа. Почему? Потому что главное – это то, ЧТО ЕСТЬ ГЛАВНОЕ, а не то, что от тебя кто-то хочет. Это главное – для тебя и оно всегда сначала.

Для героя, главное – это смерть. Культ героизма – это культ Танатоса/ Сета/Кришны/Иеговы/Яхве и т.п. «богов-див», что занимаются отражением жизни и он/они/оно его, героя ведёт к «иллюзии» жизни, т.е. славе, почёту и обожанию, которые он чаще всего, умерев вкусить и не сможет.

Культ восхваления жертвенности, ведь его подвиг – «вечен», а вот он нет (т.е. подвиг важнее его самого¹¹).

Героя будут хвалить только после ГЕРОИЧЕСКОЙ СМЕРТИ, но большинство юношей это тупо не понимают, ибо ослеплены мечтой, что их кто-то будет хвалить, любить, обращать на них внимание, потому что именно в нём у них недостаток. Это морковка славы – для несамодостаточных и недолюбленных в детстве юношей. Крючок на их боль. Дело же – главное для взрослого. И умереть никак нельзя, потому что его ДЕЛАТЬ НАДО. Это Культ Дела. Вежественности¹².

Как по нам, всё может быть ещё до простейшего понятнее. Это укладывается в простую фразу: «сдохнув – не выжить». Кто не понимает – тот уж совсем слабоумен. Война – это уже результат ошибки управления. И компенсировать её «героями» – это показатель, что эта ошибка – знаменательная и не есть случайность, а результат всего управления, вернее потери управления и понимания, как управлять безошибочно и профессионально, т.е. потери профессиональных управленцев – потери Человеков Дела.

Только тогда нужны затычки. Герои – это самое последнее... чего должно быть брошено в бой... ибо как уже сказал ранее – они лишь затычка. Оттягивание конца. И потому многие сегодняшние фильмы о войне сделаны как героический образ и все верно подмеченные нюансы героичности в них – они именно для того, чтобы сделать войну вместо профессиональной ликвидации катастрофы в управлении глобальными мировыми процессами – героичным эпосом рек крови битвы одного народа с другим (например, «русские с немцами») на нашей общей Родине – планете Земля.

Кто ещё не понял, война – это всегда вопрос глобальной повестки для, а не какого-то интереса одного государства по отношению к другому. Почему? Потому, что на это надо смотреть не изходя из состояния господин/раб, состояния разделения на «плохих» и «хороших», а из состояния обобщения в «мы». Человек (варна) – не является «националистом»(государственником) по своей сути, потому что Родина – ему важнее формы и структуры Государства, выполняющего сугубо конкретную роль сейчас и изменяемое при необходимости. Родина есть место, где он живёт и это весь мир, а государство – есть результат именно его дела. Если он кумиризует дело – он превращает государство в божка и господина над собой... вот тогда он теряет и Родину, ибо начинает её делить на государства, т.е. начинает жить по механизму гордыни – повышения одной части общей родины над другими. И потому, если одно государство напало на другое – это провал Человека, как управленца. Почему? Потому что Мать Сыра Земля – она ОДНА на всех. А вот Человек в разных местах – разное количество и качество, а потому и понимание, как управлять общим благом – разное, а часто и задавленное, как ты видишь из описания, что мы дали.

Часть 2. «Герой-херой»

Мы упоминали это в самом начале, но не удосужились расписать. Вот теперь, мы считаем, это сделать можно.

Сразу оговорка. Не надо нас стращать что мы якобы ненавидим «героев ВОВ» или «героев соцтруда» или ещё чего-то. Это образцы, что застыли из определённого промежутка прошлого и они имеют отношение именно к общественной оценке, а не к делу. Нам же надо смотреть глубже, чтобы различать и видеть причины. Так, под слово подвели нечто в действительности и оно как-то соответствует, но слово-то может значить совсем не то «самое»!

«Герой», «herr» (немецкий язык) – это господин (в смысле варны под чертой) = хер = херой = херней занимающийся.

Но херня – это не «хрень», а именно «херня» – пустое дело, перечёркнутое, т.е. «по-хер-енное». Херой – это тот, кто сам себя убивает, «зачёркивает», уводит себя из жизни самовольно и добровольно, согласившись жить в этом образе. Самоубийца. Вот кто такой «герой-господин».

И здесь две стороны.

– хер-господин – это удовольствие, удушение воли или воля, господство уда (половых органов)¹³. При этом однозначно мозг не работает, такой подвластен побуждениям и стимулам тела (побудка животная, гон при течке и т.п.). Он ещё не отработал состояние «быть», не понимает, что значит быть человеком и вышел только-только из животного состояния и потому не ценит жизнь свою, как человеческую и готов с нею легко расстаться. НЕ понимает суть воли и её необходимость. С другой стороны – это отказ думать, т.е. самовольный турок (то, что сейчас дураком зовётся, т.е. тот кто не думает, тупой, как тур и потому у него соответствующий кумир – Золотой Тур-Бык-Бог»). Его верх поведения – это культурное управление через стереотипы и шаблоны. Все согласно описанию Белинским термина «толпа: собрание, живущее по преданиям, рассуждающее по авторитетам». Воля? Нет, есть авторитеты.

– вторая сторона – это то, что на самом деле херой – это паразит, который не умеет ничего, кроме как быть героем.

Херой нужен тогда, когда что-то пошло не так. Кто-то ошибся. Он в каждой бочке затычка, но и более – одноразовый, как презерватив: личной силы и таланта много, да ума с мудростью ещё не наработал. И потому эту силу надо направить, а в мирное время лучше рядом не иметь: все порушит = будет Пурушей¹⁴, чем из своей жертвы создаст возможность для жизни других.

И паразит потому, что кроме самопожертвования = работы козлом отпущения, ни на что более не способен.

Собственно потому, можно видеть, что эти смыслы образа «героя» к героям СССР не относиться. Их просто надо более конкретно звать. Например, профессионалы или "доки" своего дела. Потому что они победили уже тем, что не только задачу решили, а ещё и выжили.

По нашему мнению, «герои» всегда должны быть в кавычках, ибо их используют. У них нет своей чётко продуманной цели и способа её достижения, а есть лишь образ мечты, которую непонятно ещё как достигать. Они ещё не умеют различать её ясно и потому падки на любые предлагаемые варианты. Нужно понимать, что героичным может быть «подвиг», т.е. действие, а вот человек – думающим и разумным. Ему внешний почёт – не нужен в принципе. Это не его цель. Если беговня за медалями и одёжками превалирует, то это уже не человек – это вещизм и раб вещей, кумиров-божков любого плана, как материальных благ, как и самого внимания.

Чтобы делать выбор, т.е. стать профи, по сути, встав на свой путь-дорогу, нужна воля и становление субъектом, самостоятельным в самооценке и самоопределении целей. А это низвержение богов, что, по сути, задают все эти вещи извне (как старшие боги-родители, когда ты ещё ребёнок). И происходит эта смена и битва со старшими богами как раз во время юношества («Рагнарёк» именно об этом – битва с предопределённостью судьбы или правилами старших – родителей и общества за себя и свою цель). Она достигает пика во время возрастной инициации и тот, кто выбирает гордыню своего Эго характера стремления захватить Олимп старших богов (дело родителей) – её проваливает, так как оказывается не способен сделать дело – своим.

И потому, на войне бывает, что док, что умело решают задачу, выявляет противник и бросает на них море героев, чтобы качество задавить количеством.

Потому и называют таких – дока, мастер, ас... а ведь «Ас» – это тот самый Ас в Скандинавском эпосе, Титан в «Титаномахии» Гесиода, Асур в «Махабхарате» и индуизме – это бог, мастер, дока в своём деле, т.е. тот кто в деле проявляет свою божественность своим Духом, а не «Дев»-«Див» («dev») – боги иллюзий.

Асур – достигший в своём деле совершенства мастерства. Оно никогда не сравниться с героем лишь по тому, что мастерства не достигнуть только одним талантом. Мастер – тот, кто смог и слабости свои сделать своей силой и способен это состояние – передать другим, как Прометей, что передал огонь людям и потому был наказан «господином богом» Зевсом, который стремился «сохранять статус-кво».

Впрочем, чтобы понимать, что есть «боги» и что есть настоящая божественность (действительное мастерство) – стоит немного уйти от догмата западной церкви о необходимости термина «Бог». В этом смысле нам очень по душе то, как Ошо сказал «о Боге»¹⁵ – у него есть небольшой ответ по этой теме. Тогда и мастерство будет куда яснее понятно, как та самая «божественность».

Часть 3. «Практика сведения картинок»

Теперь, сугубо в ключе простых примеров, давай сделаем несколько практических действий.

Итак. У нас есть на выбор «Марксизм», «Троцкизм», «Коммунизм», «Большивизм».

Теперь разложим так.

«Марксизм» – это учение Маркса и его спонсора – Энгельса, об определённом социальном устройстве. Основная книга «Капитал». Что такое капитал? Это учение о «Золотом Тельце» в новой обёртке. Аналогии уместны на все 100500%. Это Ветхий Завет для социалистов, как рабов счастливо несущих свои оковы, ибо кроме них – им нечего терять, словно это приобретение и за него требуется заплатить. Основная идеология разработчика – крайняя русофобия, что ярко проявляется в его отношении к русским во множестве документов и его искреннем удивлении, как эта его идеология Капитала могла проявиться в «Российской Империи».

Так что в его формате – никак. Она наоборот была нацелена на уничтожение капитализма, как системы захвата мира через ростовщический процент, но которая так и не смогла решить задачу захвата Руси. В формате как её системно переделали Ленин и Сталин (и их поддерживающие), как идеология развития и строительства страны независимо от ростовщического процента, как «невидимой руки рынка», она проявилась, как «большивизм».

Но это другой нюанс. Позволь нам не приводить сложносоставные цепочки связей, это всё можно «погуглить». Оно открыто и долго искать не придётся. Чисто направляющие дадим. Это ведь практический труд, да?

Именно нравственно-мировоззренческие проверки будут полезны для расширения меры понимания, ибо другими качествами ты описанные нами идеологии не различишь. Все они в связи с той средой, существовали в одном идеологическом поле «марксизма», но решали задачу по-разному. Их цели были разные. Ну, так пришлось. Ибо «Есть такая партия!» сказано было Лениным, когда временное правительство решило распустить страну для разграбления интервентами. Стоит заметить, что развал «РИ» – это цель глобальщиков и без этого факта они господства над миром не смогут получить. Однако, тут же вопрос.

Когда Ленин заявил об этом, у большевиков было всего, по разным подсчётам, 50-200 тысяч управленческого корпуса на всю страну. Откуда добирать управленческий кадровый корпус? Были взяты эсеры (миллион), меньшевики (полтора), а ещё бунд... и т.п…. и вот тут ты уже можешь начинать улавливать разницу.

Вроде бы всё в одном, да деятельность – у всех разная и мировоззрение – разное.

Задумайся! Все они имеют РАЗНОЕ мировоззрение, но они вошли, влились в РСДРП(б), но при этом они НЕ СТАЛИ большевиками от этого.

«Не каждый коммунист был членом партии и не каждый член партии был коммунистом».

Это был общественный консенсус, договор, когда большевики ВЗЯЛИ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, а все остальные НЕТ, лишь паразитируя на их деле. И каждый делал это в меру своего понимания разницы между смыслом Родина и Отечество, а также личной меры понимания не только лексической разницы в содержании под одними и теми же терминами, но и глобального хода вещей, собственных управленческих способностей и множества иных нюансов, что мы дали выше, «плавно» перетекая из одной сущности в другую.

Вот как многие «присоседились», чаще ставя палки в колеса, но почему они были? А потому, что у нас нет для вас иных управленцев, или как говорил Сталин: «у меня нет для вас других режиссёров». Работайте с теми кадрами, которые есть. Сводите, что есть в общий «мы» стожок. Это дело Человека, иначе какой он человек-то? И они делали, создавая массовый консенсус в постоянном общении и проявлении целевых функций. Только так можно было размежёвываться и выявлять разное.

А ты сам, читатель, осознаешь уже разницу в этих терминах?

Хорошо. Идём далее.

«Марксисзм» был как идеология, системно переработан и части откровенной русофобии были исключены, но терминология увы – осталась. Кроме того Сталин неоднократно и много где старался исправить эту идеологию и выработать надсистемные термины, обходящие её слабости, хотя и оставался во многом в её плену, как под покровительством Ленина, так и самолично после него. За это его искренне марксисты и троцкисты ненавидели, как личность, не понимая его содержания, как агрегатора чаяний народа, даже после смерти, пиная и постоянно проигрывая даже «мёртвому льву»¹⁶. Но, увы, даже совершив для многих невозможное и создав самодостаточное государство, наполненное Духом, он до конца жизни так и остался в плену марксисткой ТЕРМИНОЛОГИИ. Хотя вбил немало гвоздей в крышку её гроба. Т.е. он «идеологически» был большевиком, но не был марксистом. Им он был – только терминологически.

Суть марксизма – это, как мы уже упоминали, светская разновидность Библии для возможности компенсировать избыток потребительства капитализма. Пускай это будет голословное заявление, но иначе тема разовьётся в графоманскую простыню. С этим можно и нужно разбираться отдельно самому, пройдя хотя бы тот же путь, что прошёл Сталин, изучив, как Библию, так и «Капитал» Маркса и сравнив. Никакой голословности для управленца – ему надо было понимать, ведь на нем ответственность делать выбор за «мы».

Следующий термин у нас – это «Троцкизм». Эта часть, проявленная через Бунд, лидером которой был Троцкий. Идеологически он реализовывал проект глобальщиков по уничтожению капитализма и перевода мира на социализм, чтобы меньше потребляли, но без отказа от ростовщической модели (ограничение потребления, замедление – оттягивание конца, т.е. героический путь самоуничтожения русских, как «хвороста мировой революции»). Само собой, он делал это чужими руками. Т.е. он нужен был сам, как «козел отпущения» и те, кого он вёл (поддались на его лозунги) были такими же «агнцами на заклание», т.е. теми, кто будет «за глобальщиков» совершать ошибки и лить кровь. С них и будет весь гешефт, как с масштаба финансового олигархата (героев на букву «х»), так и с масштаба патрициев Римского права (настоящих господ).

Так, все репрессивные тройки, например, были – троцкисты из Бунда и евреи по национальности (иудеи по вероисповеданию?), пока Сталин не перехватил всю систему и не провёл всех бундовцев через их же систему самоуничтожения среднего профессионального звена. А ведь они даже в тюрьме закладывали по сотням невиновных, гордясь этим, ибо была задача выбить весь корпус специалистов. Тут можно отсылку сделать к Мартиросяну и его интересным книгам «200 мифов о Сталине», где об этом достаточно хорошо рассказано. Но, не будем останавливаться.

Г лавное, что Троцкий и Бунд видели русских, как «хворост мировой революции», но Ленин остановил и определил, что революция будет «в отдельно взятой стране», чем РАЗМЕЖЕВАЛСЯ НРАВСТВЕННО с Троцкизмом, даже если был зависим от господ-патрициев.

Чтобы понять в чём конкретно, рекомендуем прочитать его выступление в 1917 году в Свердловском университете: Ленин «О государстве». Через этот взгляд можно увидеть, как он глубоко именно нравственно размежевался и с марксизмом, ибо для Марксизма, как светской Библии, государство и есть тот «репрессивный аппарат» доминирования господ над рабами через юриспруденцию «римского права». Очень полезное чтиво, ведь можно многое узнать о человеке, который для своего времени был концептуально грамотен и понимал, что такое глобальная политика, и что для человека не важно какая в целом идеология, а важно, что это суперсистема, в которой ты понимаешь какой подать на вход управленческий сигнал и что придёт в виде ответа и обратной связи. Это и называется «концептуальная грамотность» или «системный подход», как мера понимания глобального хода вещей.

Следом у нас идёт «Коммунизм».

Идея Французской коммуны – это продолжение привнесённой с французской революцией из Бельгии масонами идеи «свободы равенства и братства». Это вирус господ для рабов в рамках нового этапа укрупнения систем по методу конгломерата. Сама эта идея – является этапом и элементом повышения общественной толерантности, как инструмента подавления различения и самостоятельности, купирования иммунной (нравственной и общественной) безопасности, общественного самосознания и связывания себя с родом и народом, через подавление устойчивости к вирусу собственничества и РОСТОВЩИЧЕСТВА. Именно кредит и долг – создают ситуацию, когда ты готов из-за власти кредитора и нравственностью пожертвовать, не говоря о роде. Ну а раб, который считает, что он свободен – это придумка того же самого периода. Т.е. как видишь коммунизм – это ещё один слой ростовщической модели и приведения общества к толерастии в термине, самой не как это носят на флагах о терпимости, а в настоящем практическом смысле, используемом в транспланталогии.

И вот у нас и остался большивизм. Позволим себе его не описывать, а чтобы ты смогли сама найти его особенные и отличительные свойства, например почему Ленинские «Заводы рабочим, Землю крестьянам, Власть – народу» и другие были ТАК МОЩНО поддержаны народом. Главное правильно поставить вопрос, почему и у кого какая была ЦЕЛЬ. Тогда можно будет при пылкости, стремлении и намерении найти различия и соответствующую фактологию.

И самое интересное простой крестьянин вполне себе различал эти понятия, как например, в фильме про Чапаева.

В оригинале по фильму Чапаев на митинге ответил на вопрос мужиков «А ты за большевиков али за коммунистов?» – «Я за Интернационал!», на что после митинга уже Фурманов его подколол: «Василий Иванович, а ты, за какой интернационал, за первый или за второй?»

На что Чапаев нашёлся, спросив: «А Ленин за какой?»

Фурманов ответил «За Третий, он его сам и создал». Чапаев облегчённо тогда и ответил: – «Ну, вот и я за него...».

Вообще же «Интернационалов», то есть международных объединений коммунистических и рабочих партий было пять. Первый – радикально антироссийский, основан самим Карлом Марксом на митинге в поддержку поляков в их сепаратисткой войне за отделение от России. Второй – в принципе продолжил политику первого, но потом от революционных настроений скатился к «реформистским», за что был осуждён Лениным и другими леворадикалами. Третий основан Лениным с целью сплотить международное коммунистическое и рабочее движение вокруг Советской Республики.

Четвёртый и Пятый Интернационалы – троцкистские, возникли как оппозиция к контролируемому Сталиным Третьему Интернационалу. Они существуют до сих пор.

За третий, созданный Лениным Интернационал был и В.И. Чапаев. Таким способом он вышел из щекотливой ситуации, когда нельзя было перед крестьянами осрамиться с ответом, но и более: рядом был комиссар, который мог доложить о политической неграмотности командира в соответствующие органы с соответствующими последствиями.

Так что всему – своё значение, своя религия, что есть «опиум» для народа, как говорил Ленин и что нужно понимать именно в значениях его времени. Ведь тогда опиум ещё не был наркотиком, а считался – лекарством. А потому – своё различение меры понимания, от себя до того, кто делает дело.

Читать или скачать статью в pdf

___________

Ирил Селиф, конец 2016 гг.