С чего начать и что делать: проблемы идеологии Русского мира в эпоху великого перелома

«Представьте себе толпу людей, слепых, глухих, увечных, бесноватых, и вдруг из этой толпы раздается вопрос: что делать?
Единственный разумный здесь ответ: ищите исцеления; пока вы не исцелитесь, для вас нет дел, а пока вы выдаете себя за здоровых, для вас нет исцеления»
(Владимир Соловьев)

Мировое сообщество переживает переломный момент в собственном развитии, связанный с глобализацией общественной жизни как процессом универсализации социальных отношений, их приведения к всеобщим императивам исторической практики человечества, намечая этим возможности его качественного преображения в созидании разумного будущего. Если главной чертой социальной реальности ушедшего столетия стала разрушительная вспышка мировых войн между государствами противоположных социально-политических ориентаций, то появление и распространение ядерного оружия превращает историческую практику военного противоборства в безумную забаву самоубийц, определяющих с помощью термоядерной «русской рулетки» кто будет жить, а кто должен умереть. Наступивший XXI век ставит на повестку дня социально-исторического процесса величайшую задачу коллективной жизни людей — преодоления безумной, силовой стратегии в развитии общества как антигуманной и губительной для человечества.

Не эгоистический расчет отдельных индивидов и социальных групп, народов и государств, а созидательная идеология всех миротворческих сил общества должна объединять и направлять деятельность национально-государственных сообществ в претворении своего глобального будущего: интегральный коллективный разум становится ныне главным фактором социально-исторического процесса, определяющим гуманистический смысл всемирного социума. В этом плане крайне опасной для судьбы современного российского общества выглядит «идейная роль» статьи 13 Конституции РФ о запрете общенациональной, «государственной идеологии», отвергающей участие консолидированного «государственного разума» в нравственном воспитании населения, в идеологическом управлении социальными процессами. Безумная вера россиян образца 1993 года в достижимость социального благополучия помимо «общегосударственной идеологии» как рациональной концепции их совместной жизни ведет страну к историческому краху: в пространстве глобального социума лишь сила мысли является действительно прочным основанием достойного будущего человечества.

Спровоцированная Западом гражданская война на Украине очень наглядно показала всему русскому миру, что «слепая жизнь» без конструктивной общенациональной идеи, объединяющей разумные интересы различных общественных групп и слоев населения, направляет страну к социальному хаосу и конечному распаду. Лишь сила духа и разум как творческое средоточие сознательной жизни людей обеспечивают поступательное развитие общества и освещают ему исторический горизонт будущего. Эта задача разумного определения генеральных ценностей Русского мира в созидании будущего, разработки концептуальной модели желанного будущего и нахождения оптимальных путей ее претворения в действительности становится ныне главным фактором самоутверждения России в реалиях глобального социума.

Ключевой проблемой в разработке перспективной идеологии русского мира служит вопрос об идейной основе современного этапа в развитии человечества — в чем его качество, нравственное средоточие, разумная суть? Глобализация как исторический процесс «универсализации» законов общественной жизни раскрывает перед нами количественные параметры текущих событий, но не характеризует их внутреннюю суть, то есть «единое основание» зримых социальных процессов, устанавливающее разумную «меру» текущих событий и не допускающее их выхода за границы данной меры как гибельного для мирового сообщества. Поскольку «качество» переживаемого исторического времени пока не определено и процесс может обрести для человеческого сообщества катастрофический характер, постольку наступившую эпоху будет правильнее называть этапом «глобального перелома», когда уже ясно обозначено крушение старого, привычного мира «частной инициативы», но не выявлены качественные параметры достойного будущего мирового сообщества.

Нахождение такого генерального «качества» наблюдаемого процесса глобализации общественной жизни и является важнейшим условием продуктивного развития современной РФ, нацеленной в своей созидательной логике на устранение конфронтации в отношениях с другими сообществами как источника угрозы новой мировой войны и конечной гибели человечества. Другими словами, чтобы не погибнуть от собственного безумия, необходимо установить единое основание «глобального социума», выражающее созидательные интенции его исторического развития. Традиционный вопрос «русской жизни» — с чего начать преобразование исторической реальности — оказывается сегодня главным вопросом выживания всего человечества. Точный ответ на него дал много веков назад Сократ— начни с себя, с прояснения своего самосознания: Я знаю, что ничего не знаю, и потому должен познать себя самого и окружающий меня мир, выявить единство внутренней и внешней реальности, постичь целостность бытия.

Познание — вот главная направляющая сила современной эпохи в развитии человечества, определяющая полноту его нравственного достоинства. Сегодня познавательная сила мировой истории утверждает свой разумный облик в достижениях научно-технического прогресса. В условиях глобализации мирового сообщества научный разум должен обрести всемирный размах в качестве генерального фактора поддержания целостности общественного организма, как внутреннего, идейного основания единства социальной реальности. Таким образом, возникающий ныне глобальный социум должен представлять собой социальный продукт полновластия научного разума в развитии человечества, выступать на исторической арене как научно продуманное, интеллектуально спроектированное общество. Выражением этого процесса генерализации в жизни глобального социума универсальных потенциалов научного разума стала философия «ноосферизма», сформулированная в своих общенаучных началах В.И.Вернадским, а ныне плодотворно развиваемая группой российских исследователей во главе с А.И.Субетто (Ноосферизм – новый путь развития: коллективная научная монография/Под науч. ред. Г.М.Иманова и А.А.Горбунова. В 2-х книгах. — СПб.: Астерион, 2017, 920 с.).

Однако обращение к ресурсам «научного разума» как претворению в содержании общественной практики созидательных потенциалов «ноосферной реальности» несет с собой опасность подавления в людях личностного начала «необходимыми» законами научного мышления, деперсонализации жизни глобального социума. В связи с этим актуализируется проблематика гуманистического облика самого «научного разума», выявления его общечеловеческого формата, определения его социально-коммуникативной размерности. Отвечая на этот социальный запрос современности, В.Подгорный обращается к категории «информация», надеясь с ее помощью в полной мере раскрыть необходимые зависимости мировой целостности и постичь человека в качестве личности, как творца социальных отношений. «Успех любого общества неразрывно связан с официальной идеологией и сознанием самого общества. Идеология – это, прежде всего, информация. Информация представляет собой универсальное свойство предметов, явлений, процессов, заключающееся в способности воспринимать внутреннее состояние и воздействие окружающей среды, преобразовывать полученные сведения и передавать результаты обработки другим предметам, явлениям, процессам. Идеология имеет трёхмерную структуру, включающую в себя идеалы, нормы и ценности» (Владимир Подгорный. Официальная идеология России: возвращение к духовным истокам русской цивилизации / "Русский Мир. Украина". Электронная версия, 26-10-2016 - http://russmir.info/eko/7710-oficialnaya-ideologiya-rossii-vozvraschenie-k-duhovnym-istokam-russkoy-civilizacii.html). Обосновывая свой тезис об информационной природе идеологии, он провозглашает «внутреннее единство» общественного сознания, что выглядит слишком категоричным утверждением. «Идеология прямо связана с общественным сознанием. Согласно современным научным взглядам, общественное сознание следует понимать как единое человеческое начало, являющееся частью вселенского начала, как высшую форму развития информации – творящую информацию. Имея одинаковую информационную природу, идеология и сознание являются неразрывными сущностями. ... идеология всегда направлена на общественное сознание, посредством которого формируется и существует реальность особого рода – общество, осуществляется его экономическая деятельность и реализуется устойчивое развитие» (Владимир Подгорный. Указ. соч.). Однако, непрерывная череда малых и больших войн в жизни мирового сообщества свидетельствует о крайней разноликости духовных устремлений человечества, доходящих до поляризации и антагонизма и не сводимых к внутреннему единству какой-либо «информационной субстанции».

Раскрывая идейные основы современной российской действительности, автор констатирует, что «с 1991 года страна живёт в условиях доминирования капитализма (общественная идеология), проявляющего себя в совокупности демократии (политическая идеология), либерализма (экономическая идеология) и консерватизма (организационная или корпоративная идеология). Идеология капитализма, суть которой – власть денег, моментально заместила господствовавшую в советский период коммунистическую идеологию с её экономико-политической основой, в качестве которой выступал марксизм-ленинизм» (Владимир Подгорный. Указ. соч.). При этом он подчеркивает, что возникший в постсоветские годы новый «российский капитализм» противоречит ценностным особенностям «русской цивилизации»: «Попытка западного мира наложить либерально-демократические ценности на специфику России... привела к формированию уродливого явления под названием «российский капитализм»... Специфика русской цивилизации, в отличие от западной (атлантической), основанной на либерально-демократических ценностях, крайнем индивидуализме и потребительстве, и восточной с регулирующей ролью религии и её абсолютным преобладанием над государством, заключена в: жизни ради реализации Божьего замысла; вере как главной опоре русского народа; верности традициям и истории; социальной справедливости; целостности общественной и государственной жизни; жертвенности; духовности; самокритичности и готовности к самораскаянию; державности» (Владимир Подгорный. Указ. соч.).

Однако перечисленные В.Подгорным признаки русской «цивилизационной идентичности» вызывают большие сомнения в степени их важности для русского самоопределения, так как главной чертой «русской жизни» является, по оценке Бердяева, крайняя противоречивость, антиномичность, внутренняя разорванность, поляризованность нравственных устремлений русских масс. Для наглядной иллюстрации этого «нравственного беспредела» русской жизни достаточно указать на православный максимализм «староверов» и «научный атеизм» идеологии советских граждан. Лишь последнее в перечне свойство «русской цивилизации» в лице «державности» надо признать существенным фактором русской идентичности, ибо внутренний раскол русской души можно преодолеть только постоянным давлением государственной власти: русские просто обречены жить в «сильном государстве», — иначе Россия развалится из-за «широты русской души». Поэтому западный проект построения в русском мире «либерального государства» фактически обрекает страну на гибель по причине «внутреннего раздора» русского люда, как это происходит ныне на Украине. Поскольку формальная суть государства заключается в целенаправленном управлении социальными процессами, обеспечивающем стабильное воспроизводство совместной жизни народных масс, постольку наличие у него особой «идеологии» является важнейшим атрибутом «государственной жизни», отличающим ее разумную, созидательную стратегию от действий простых насильников «с большой дороги».

Отмечая идейную связь генерализации информационных ресурсов в концептуальном пространстве современного социума и замысла В.Подгорного положить в основание научного мировоззрения российского общества категорию «информации», мы видим главный порок данного идеологического проекта в «абстрактности», оторванности от чувственной реальности. Безусловно, природа информации «безбрежна» по размаху и способна охватить все грани мироздания. Однако этот «универсализм» информационных процессов «избыточен», «чрезмерен», оторван от чувственной «особенности» и в этом плане «абстрактен», «безжизнен», а потому и антигуманен: информация в равной мере может представлять как «истину», так и «заблуждение» (ложная информация), питая социальные силы как созидания, так и разрушения бытия. Преодолением этой «абстрактной» силы информационно-коммуникативных отношений в жизни человеческого сообщества стало христианское учение о воплощении совершенной полноты бытия в чувственном облике живого человека Иисуса Христа, о телесной реальности Слова как разумной первооснове сущего: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Поэтому ответом на первый глобальный вопрос современности — с Чего начать? - служит мысль христианства о том, что в познании людьми окружающего мира и своего места в нем следует начинать с постижения животворной силы национального Слова: законы «вербального общения» людей определяют разумную целостность бытия.

Таким образом, телесным воплощением коллективного разума людей служит их речевое поведение, выступающее подлинной первоосновой истинной полноты научного мышления. Язык живого общения людей выступает действительной реализацией общественного интеллекта, направляя общество по пути духовного прогресса человечества. Следовательно, внутренней сутью, идейной первоосновой научно-философского мировоззрения «ноосферизма» оказывается научно-философская концепция «онтологического символизма», согласно которой законы функционирования «национальных языков» конструктивного общения людей определяют характер их исторической жизни и выражают в полном объеме разумный строй объективной реальности. Именно такой подход лег в основание сформулированной нами научно-философской концепции «онтологического символизма» (См.: Л.А. Гореликов, Идейные начала современного «русского мировоззрения» в научно-философской концепции «онтологического символизма» // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.22199, 16.06.2016).

В отличие от В.Подгорного авторы коллективного труда «Русская доктрина» (инициаторы проекта 2005 года: Андрей Кобяков, Виталий Аверьянов, Виталий Кучеренко; доктрина вышла под общей редакцией А.Б. Кобякова и В.В. Аверьянова, 2007) настаивают на необходимости решительного устранения вопроса «с чего начать» из перечня актуальных проблем российской действительности как спекулятивно-надуманного и требуют полного переключения русского разума на вопрос «Что делать». «Наша работа, — заявляют они, — может быть лишь первой ласточкой, знаком того, что от бесконечных и ни к чему не обязывающих словопрений о “национальной идее” нация переходит на более жизненный уровень – к “русской доктрине”, к ее выстраданным смыслам, ее практической реализации» (Русская доктрина. Введение: В чем наш шанс). Генеральную цель своей концептуальной работы они видят в создании «системного стратегического проекта консервативных преобразований» (Там же). Деятельной сутью этого проекта служит стратегия «динамического консерватизма». Однако стремление авторов «Доктрины» сразу перейти от «Слов» к социальному «Делу», минуя начальную стадию нахождения исходных слов, фундаментальных идей в определении всеобщих связей окружающей действительности, существенно понижает степень обоснованности предлагаемых решений, теряющих поддержку универсальной «разумной целостности» бытия как максимально общей основы социально-исторического процесса.

Отсутствие такого универсального основания заставляет авторов «Русской доктрины» постулировать в жизни современного социума реальность мирового кризиса, предоставляющего своим глобальным размахом современной России шанс для восстановления собственной геополитической мощи. «В чем же наш шанс? В том, что нынешний миропорядок стал стремительно разрушаться. В том, что человечество входит в полосу долгого и тотального кризиса. Он вызван завершением индустриальной фазы современной цивилизации. Эпоха господства индустриализма уходит так же, как до нее уходили античный строй и Средневековье. В такие переходные моменты наступают затяжные периоды “темных времен”» (Русская доктрина. Введение: В чем наш шанс). Однако создатели «Доктрины» должны признать, что «общая беда» не является серьезным основанием, необходимой причиной именно нашего спасения от разрушительных процессов современной истории человечества. Реальным фактором возможного возрождения социальной мощи России в мире научных технологий служит «когнитивно-креативная» сфера совместной жизни людей, серьезно пострадавшая в постсоветское время российской истории. «На смену индустриализму идет новый строй – когнитивная эпоха, или Нейромир. ... Главным будет способность людей развивать заложенные в них Богом огромные возможности, становясь учеными, духовидцами, предпринимателями, управленцами. В общем, творцами» (Русская доктрина. Введение: В чем наш шанс). К сожалению, первые десятилетия нового века говорят об усилении антинаучных тенденций в жизни российского общества: ЕГЭ напрочь отметает творческий настрой молодого поколения россиян, а ФАНО подавляет интеллектуальные ресурсы РАН.

Авторы «Русской доктрины» определяют свою концепцию грядущего возрождения России как цивилизационную. Этот практически ориентированный подход в познании общества как исторического взаимодействия мировых цивилизаций одним из первых представил отечественному научно-философскому сообществу Н. Я. Данилевский в своем исследовании различий русской и европейской цивилизаций (Данилевский, Н. Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира и Германо-Романского / Н. Я. Данилевский. М. : Эксмо-Алгоритм, 2003. - 639 с.). Цивилизационный подход в понимании характера развитии мирового сообщества отходит от одномерной трактовки логики социально-исторического процесса и делает акцент на творческой реконструкции исторической ситуации в действиях разных этно-культурных миров. «Резко вырастает роль мировоззрения, воображения, способности придумывать и воплощать новое. Та цивилизация, которая разовьет этот высший, творческий человеческий ярус экономики, будет доминировать над промышленными, сырьевыми и аграрными странами» (Русская доктрина. Введение: В чем наш шанс). Жизнь России в концептуальной проекции цивилизационного понимания мировой истории трактуется как радикально отличная от особенностей современной западнй цивилизации. «Нас не примут за своих никогда просто потому, что мы в корне иные, у нас иная природа»(Русская доктрина. Введение: Обрести себя).

Что же определяет первооснову цивилизационных различий? Трактуя «цивилизацию» как разумно устроенный способ коллективной жизнедеятельности людей на основе их особой производственно-технической специализации в преобразовании природы, мы должны признать необходимую связь исторической логики развития цивилизаций с особенностями природного окружения. Поэтому для верного понимания характера цивилизационного развития мирового сообщества, в том числе и генезиса российской цивилизации, требуется предварительно уточнить необходимые контуры окружающей природной среды как важнейшего фактора социально-исторического процесса, как объективного предметного основания общей логики истории человечества и реализации ее идейного смысла. Однако в работе «Русская доктрина» отсутствует какое-либо стремление очертить необходимы грани природной реальности как объективной основы развития современных цивилизаций. Это игнорирование при проектировании путей развития российского общества данных современного естествознания о природных процессах является главным недостатком всей концепции, как бы зависающей над природой в сугубо духовном пространстве исторической жизни людей.

Все обоснование предлагаемой «Русской доктрины» сводится к тезису о кризисе современной мировой цивилизации и опирается на мнение Иммануила Валерстайна, который, по свидетельству авторов Доктрины, выступая 31 мая 2005 года в Москве, заявил, что «нынешний этап геополитических сдвигов, начавшийся с 2001 года, характеризуется окончательным преодолением мировой гегемонии США и вытеснением их с геополитической арены» (Русская доктрина. Введение: В чем наш шанс). К нашему глубокому разочарованию, прошедшие с того времени 12 лет истории мирового сообщества пока не подтвердили справедливость данного предсказания.

Концептуальным началом систематического изложения «Русской доктрины» служит раздел работы под названием «Духовно-политическая нация», в первой главе которой констатируется «Зрелость русской цивилизации». Однако данная констатация сразу же опровергается самими авторами «Наша эпоха – эпоха межвременья. На смену советскому цивилизационному проекту другой проект в России пока еще не пришел. Но мы являемся представителями многовековой русской цивилизации, и мы исходим из того, что советский проект был в этой цивилизации не последним» (Русская доктрина. Ч.I. Духовно-политическая нация. – Глава 1. Зрелость русской цивилизации). Таким образом, зрелость «русского мира» оказывается под большим вопросом: выражением цивилизационной зрелости служит определенная система ценностей, то есть общенациональная идеология, которая запрещена ст.13 Конституции РФ. Поэтому, если Россия выступает в своем конфликте с Западом как суверенная цивилизация, то она должна подтвердить свой суверенитет наличием разумной общенациональной идеологии. Следовательно, первым шагом в утверждении суверенного права России на свой путь развития должна стать скорейшая отмена ст. 13 Конституции РФ о запрете иметь свою общенациональную идеологию: пока эта статья определяет идейные основы жизни современной России, ее граждане не вправе называть себя нацией, так как народ становится нацией лишь признав власть над собой собственной идеологии, конкретизирующей суть национальной идеи.

Новым показателем возрастающей роли цивилизационного направления в концептуальном самоопределении российского общества первых десятилетий XXI века служит работа авторского коллектива экспертов Изборского клуба под названием «Доктрина Русского мира» (АТ, Доктрина Русского мира // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.22678, 01.11.2016). Если «Русская доктрина» начала века утверждала «русскую готовность» к возрождению геополитической мощи Российской державы, то современные разработчики доктрины «Русского мира» более реалистично оценивают его потенциальные возможности и связанные с этим проблемы. Если «русские оптимисты» начала XXI века руководствовались мнением о кризисе Западного общества как историческом условии возрождения российской цивилизации, то сегодняшние «реалисты» констатируют кризис самого «русского мира» как нравственного основания общероссийской идентичности. Отправным пунктом их рассуждений служит факт крушения СССР и связанный с этим геополитический разлом русского этно-культурного ядра российской цивилизации, угрожающий ее дальнейшему существованию. «После слома советского проекта обнажился каркас тысячелетней Русской цивилизации, более того, в результате этого слома он оказался поврежден во многих местах, а сами русские как носители цивилизации рассечены новыми политическими границами. Именно в этот момент в конце XX века понятие Русского мира как естественного фундамента «исторической России» стремительно стало актуализироваться. ...он трактовался как объект расчленения в ходе умышленной геополитической операции – и такая трактовка была недалека от истины. При этом речь шла и идет о разделенности не столько этнических русских или восточных славян, сколько о разделенности русских как носителей исторической идентичности, языка и культуры» (АТ, Доктрина Русского мира). Кризис «русского мира» в 90-е годы прошлого века был настолько глубоким и разрушительным для российского общества, что авторы-реалисты даже удивляются, «почему Запад не захотел, не смог или не успел «добить» тогда Россию, запустив для этого процесс расчленения федерации». Для полного устранения возможности повторения такой угрозы будущему России, полагают они, «нужно искать новые пути и форматы по воссозданию и возрождению Русского мира, в том числе его воссоединению из расколотого состояния в ту или иную форму единства».

Исторические перспективы современной России авторы-реалисты видят в возвращении «Путина к политике собирания земель, которая выразилась помимо воссоединения с Крымом, в возврате под контроль России большей части Донбасса, а также республик Абхазии и Южной Осетии; в создании Таможенного союза, Евразийского экономического союза и т.д» (АТ, Доктрина Русского мира). Однако коренного улучшения состояния Русского мира, по их оценке, пока не произошло. Поэтому одной из главных целей сформулированной ими «доктрины» была разработка «сценариев становления «Русского мира» в современной эпохе, в том числе оптимального сценария, связанного с восстановлением мощи Русской цивилизации и преодолением последствий распада державы конца XX века» (Там же). Таким образом, россиянам предлагают практический путь восстановления силы и единства российского общества, этно-культурная определенность которого выражена понятием Русский мир. Авторы представленного проекта определяют его вслед за политологом О.Н.Батановой как «глобальный культурно-цивилизационный феномен, состоящий из России как материнского государства и русского зарубежья, объединяющий людей, которые независимо от национальности ощущают себя русскими, являются носителями русской культуры и русского языка, духовно связаны с Россией и неравнодушны к ее делам и судьбе». При этом указывается на ведущую роль РПЦ по реанимации нравственных сил русского мира в исторической судьбе современной РФ: «В исторически верное русло направил идею Русского мира Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, который начал с большой энергией разрабатывать этот концепт еще до своего избрания предстоятелем Церкви в начале 2009 года» (АТ, Доктрина Русского мира: 1. Русский мир как предмет концептуальной борьбы). По оценке авторов доктрины, понимание Патриарха Кирилла указывает на такие важнейшие черты Русского мира, как «самобытность», «суверенность», «симфоничность», «нравственная субстанциональность» русской культуры, приоритет духовных ценностей над материальными (вера – справедливость – солидарность – достоинство – державность – свобода ).

В ходе обоснования своего проекта развития «русского мира» авторы «реалистической доктрины» подвергают критике лингвоцентристский подход к проблеме П.Щедровицкого и Г.Павловского, связанный с признанием русского языка главным орудием идентификации реалий «русской жизни». «Суть этой доктрины заключалась в том, что после крушения советской цивилизации возможно строительство нового единства не на цивилизационном, а на культурно-языковом уровне – «Русский мир» рассматривался как мир русскоязычных диаспор» (АТ, Доктрина Русского мира: 1. Русский мир как предмет концептуальной борьбы). Главным аргументом «русских реалистов» против своих лингвоцентристских оппонентов служит практическая ориентация последних на работу с зарубежной диаспорой, тогда как следовало бы опираться на внутрироссийский гражданский контингент. Однако, следует учитывать, что в 90-е годы российская действительность утратила какие-то разумные формы жизни, сохранив частично свой созидательный ресурс лишь в российском зарубежье, где действует «правовой закон», а не личный произвол. При этом надо подчеркнуть, что именно «слово» выступает главным инструментом укрепления разумных оснований совместной жизни людей, охватывая своим идейным влиянием ее максимально широкие пределы, в том числе и за политической границей РФ. Поэтому вполне оправданно, что «диаспорно-языковой подход в нулевые годы стал официальным», обеспечивая «разумное вхождение» российского государства в собрание ведущих держав мирового сообщества. «За доктриной Русского Мира, – указывал Щедровицкий, – стоит одно фундаментальное предположение о комплементарности нашей культуры по отношению к мировому развитию» (АТ, Доктрина Русского мира: 1. Русский мир как предмет концептуальной борьбы). Внутри России в те годы еще только зарождались «здоровые» социальные силы постсоветской эпохи, способные объединить россиян на разумной, патриотической основе.

Но нельзя, с другой стороны, и абсолютизировать «лингвоцентристский» подход в осмыслении социально-исторических явлений и управлении общественной жизнью: социальная практика не исчерпывается лишь разумно-конструктивными отношениями между классами и народами, странами и цивилизациями, а несет с собой и конфронтационный, антагонистический, разрушительный потенциал. В исторических условиях социального кризиса, когда замирает разумный диалог главных субъектов общественной практики и начинается их непосредственное силовое противоборство, там вербально-коммуникативная парадигма теряет эффективность в объяснении происходящих процессов и должна уступить ведущую роль иным способам социального управления. «Язык, – подчеркивают авторы доктрины «русского мира» в примечании №12 своей работы, – являлся бы мощным гуманитарным оружием в условиях наступающей и динамично развивающейся цивилизации, а не в условиях ее краха».

Прискорбно, но такова реальная правда современной российской действительности: когда люди теряют разум и начинают доказывать справедливость своего мнения физическим насилием и обманом, там логика «слов» бесполезна в исправлении ситуации и уступает ведущую роль в осуществлении истории прямому подавлению иных форм жизни. Обобщая наши выводы, следует признать, что если «оптимисты» 0-х годов преувеличивали кризисные явления в развитии западной цивилизации и нравственную сплоченность русского мира в созидании будущего, то сегодняшние «реалисты» в понимании российской действительности отмечают ее внутренние противоречия, будто бы исключающие возможность реализации разумного диалога в российском социуме и достижения согласия основных социальных сил в созидании будущего.

Рассматривая социальную систему российского общества в единстве экономической, политической, социальной и духовной сфер жизни народных масс, «реалисты» русского мира указывают на «геополитику» как ведущее направление в развитии современного российского социума. По их оценкам, «внутри русской суперсистемы «ключевым звеном», локомотивом возрождения скорее всего выступит «геополитическая система». События последних 4 лет показывают, что наш народ чувствует это интуитивно. Духовная, социальная и экономическая системы Русского мира при этом отстают – но они должны будут «подтягиваться» вслед за геополитическим локомотивом, иначе восстановление Русского мира захлебнется» (АТ, Доктрина Русского мира: Русский мир в оптике комплексного подхода). За этой констатацией приоритетной роли геополитики в возрождении постсоветской России мы видим растущее влияние нашей страны на ход мировых дел, развивающее, углубляющее и дополняющее внешне-экономический настрой российской политики 90-х годов прошлого и начала этого века.

Однако Киевская «революция достоинства» и начавшаяся на Украине гражданская война требуют от Кремля резкого идеологического прорыва в обосновании свой исторической практики, в концептуальном оправдании современного курса развития российской державы: внешние факторы теряют ныне свою приоритетную роль в проектировании российского будущего и отступают на второй план по сравнению с духовно-нравственными, научно-мировоззренческими проблемами. Киевский звонок объявления Западом прямых военных действий против постсоветской России прозвучал достаточно громко, чтобы Кремль услышал и отмобилизовал все имеющиеся у страны ресурсы для отпора провокаторам. Если в ближайшее время Кремль не предложит россиянам полноценную концепцию исторического будущего России, способную консолидировать ее основные социальные слои, то отсутствие духовных скреп между гражданами может привести общество к обострению внутренних противоречий, к нарастанию социальных антагонизмов, способных изнутри взорвать страну.

Самая большая беда современной России состоит в повторении ее политическим руководством роковых ошибок не столь давнего прошлого. Сто лет назад русский царь, утверждая русскую волю в сражениях Первой мировой войны, сделал все для укрепления армии и экономики страны и добился определенных успехов на внешних фронтах, но ничего не предпринял для усиления своего идейного влияния на гражданское общество, для оправдания собственных действий в глазах населения, полностью доверившись воспитательным ресурсам православной церкви и не пытаясь рациональными средствами обозначить историческую перспективу послевоенной России. Русская трагедия прошлого века должна убедить Кремль, что Россия без перспективной идеологии, обращенной в будущее, не добьется успеха в современном глобальном социуме.

Современные российские лидеры должны, наконец, понять, что русский народ не может жить без идеологии, без направляющего образа «светлого будущего». Как верно заметили авторы «Русской доктрины», русские люди привыкли жить в самых тяжелых условиях экономического кризиса и политического хаоса, но не могут жить без «русской идеи» своего разумного будущего. «Мы в отличие от прочего человечества умеем жить и работать в немыслимых условиях. Такова первая предпосылка нашего возможного рывка вперед.… . Вторая предпосылка – в национальном русском характере. … . В отличие от “добропорядочных наций” русские православные люди... не боятся ставить предельные вопросы и охватывать умом необъятное» (Русская доктрина. Введение: В чем наш шанс). Поэтому «идеологический вопрос» станет решающим фактором на предстоящих в 2018 году общероссийских президентских выборах: разум подсказывает, что было бы лучше для всех обсудить этот вопрос заранее, не дожидаясь момента, когда «народное вече» начнет стихийно прокладывать себе путь к желанному будущему, возрождая древние традиции Великого Новгорода.

России нужна современная научно-философская идеология, способная выразить генеральные ценности русского мира и указать разумные ориентиры его исторического развития: апелляция лишь к содержанию религиозно-мифологического сознания мало что дает для управления исторической динамикой общественной жизни, для продуктивного решения исторических задач, возникающих в развитии современного глобального социума и требующих гармоничного сочетания всемирно-общего и национально-особенного. Набор фундаментальных нравственных ценностей исторической жизни русских народных масс и определяет духовное качество русского мира, поддерживающее взаимопонимание россиян в претворении будущего страны, нацеленное на самосохранение российской цивилизации в пространстве глобального социума, обеспечивающее ее «русскую идентичность» в разноликих условиях окружающей природной и социальной среды. «Понятие «русская цивилизационная идентичность» следует рассматривать как основной результат деятельности Русского мира. Под идентичностью мы понимаем то самосознание русских по духу и культуре людей, которое позволяет причислять их к полноценным членам нашей цивилизации» (АТ, Доктрина Русского мира: Русский мир в оптике комплексного подхода).

По мнению разработчиков «доктрины» русского мира, генеральной ценностью русского самосознания, определяющей его нравственную идентичность, выступает идея «гармоничной целостности» бытия. «Историческая миссия Русского мира может заключаться в том, чтобы предложить всему миру гармоничную концепцию глобальных и локальных миров» (АТ, Доктрина Русского мира: Русский мир в оптике комплексного подхода). Как правило, мы ценим то, что нам в наибольшей степени не хватает: поскольку, согласно Бердяеву, главной чертой русского сознания является внутренняя антиномичность, разорванность жизненных влечений, постольку «гармоничность» оказывается главной целью наших идеальных стремлений. В силу этого подсознательного влечения к гармоничному бытию «русские» очень остро переживают всякую несправедливость в отношениях между людьми и закрепили свой высший идеал в православной идеологии всеобщей любви. «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1-е послание Коринфянам ап. Павла: 13: 13). Любовь, согласно православию, - это чувственное начало реализации всемирного разума: поэтому без любви не может быть разума как созидательной силы бытия. «Любовь», в христианско-православно традиции - это универсальная потенция созидательной жизни всего мироздания, обращенная ко всем странам и народам мирового сообщества.

Но этот нравственный потенциал всемирной Любви должен быть дополнен в жизнедеятельности российской цивилизации соответствующим влиянием «национально-особенной» русской культуры, чтобы в чувственном сочетании общего и особенного раскрыть созидательную силу мирового разума. Этим «особенным началом» российской цивилизации выступает идея «справедливости», равноправного сочетания интересов всех конструктивных общественных сил, социальных слоев и национальных сообществ. К сожалению, современная российская действительность очень далека от разумного образа «социальной справедливости», совершенно не соответствует русскому идеалу «разумного бытия».