Роковая роль ложного имени в исторической судьбе украинского социума

«Люди мирно живут между собой и согласно действуют только тогда, когда они соединены одним и тем же мировоззрением: одинаково понимают цель и назначение своей деятельности» (Лев Толстой).

У мореходов бытует мнение, как назовешь корабль, так он и поплывет. Эта вера в определяющую роль имени в историческом течении жизни обрела 2000 лет назад всемирный размах в идее христианской религии о креативной силе слова в порождении бытия. Согласно христианскому учению о божественном происхождении мира, имя определяет внутреннюю суть всякого бытия и скрытно, изнутри управляет ходом мировых дел, согласуя общие и единичные свойства вещей и процессов, народов и государств.

Обычно люди не задумываются о своих именах и пытаются действовать самовольно, отклоняясь от их символических наставлений: в этом случае судьба отворачивается от человека, обрекая на неудачу его дела. Особенно опасным для судеб людей оказывается разрыв их сознательных действий со своим родовым именем, определившим когда-то становление данного сообщества в качестве самостоятельного этноса: в этом случае происходит ментальная ломка коллективной программы в поведении народных масс, возникают внутренние разногласия между индивидами в оценке происходящих событий, ведущие к разрушению этнической солидарности. Если какой-либо народ в силу каких-то исторических обстоятельств отрекается от исходного, сокровенного понимания собственного существа и начинает действовать по рецептам иных культур, жить под чужим именем, то финалом такого внутреннего предательства становится распад родственных чувств между людьми, размывание общих канонов их мировосприятия, нарастание между ними нравственных конфликтов в отношении к действительности и постепенное растворение бывшего этноса в других национальных сообществах. Подобную трагедию утраты собственного духовного существа, связанную с подменой своего кровного имени на чужеродное обозначение, мы и наблюдаем в исторической судьбе основного этнического сообщества современной Украины, определяемого ныне по названию места его коренного проживания в качестве «украинского». Однако в древних летописях эта страна называлась прежде «Русью» по родовому имени народа «росов» или «русов», призванных древними новгородцами для защиты от внешних угроз и установления внутреннего правопорядка в обществе. Именно «русичи» объединили восточнославянские племена от берегов моря Варяжского до просторов моря «Руського» в самостоятельное государство, скрепленное в своих правовых началах кровным единством представителей правящей династии как политических наследников первых русских князей Рюрика и его братьев.

Исходя из факта «русского объединения» восточнославянских земель в государственную целостность, общероссийская историческая наука, в том числе и советская, именовала всех потомком древних восточных славян общим именем «русские», различая среди них три основных этнических потока – «малороссов», «великороссов» и «беларусов» или, другими словами, «первороссов», «многороссов», «чистых росов». В годы советской власти каждый крупный российский этнос получил право создания на родной земле своего национального государства, развивающего на основе принципа пролетарского интернационализма духовную идентичность данного народа и поддерживающего общерусскую культуру. В рамках реализации советской идеологии «пролетарского интернационализма» были образованы 15 союзных республик, в том числе и русских народных масс, сконцентрированных в граицах Российской Федерации, Украины и Беларусии. С распадом СССР прежние «малороссы», проживая на территории «незалежной» Украины, стали однозначно именовать себя «украинцами», все более забывая про свою коренную «русскую» природу. Такая забывчивость, связанная с подменой родового имени, привела к ослаблению и утрате братских чувств между «украинцами» и остальными русскими, когда бывшие «малороссы» стали отвергать общерусские корни собственного происхождения и признали себя духовными наследниками «европейской идентичности». В итоге бывшая единая Украина распалась на два качественно различных этнокультурных региона – «евроукраинцев» и «новороссов», между которыми в 2014 году вспыхнули военные дейсвия по защите своей культурной идентичности, представленной в противоложных установках хуторского «индивидуализма» и шахтерского «коллективизма»,

Для мирного разрешения конфликта между Ново-Россией и Евро-Украиной следут уяснить идейный смысл корневых обозначений данных территориальных сообществ, представленных именами «Украина» и «Россия». Первое из указанных названий сразу же находит в украинском языке родственный термин «краина» - страна. Однако полный смысл имени «украинец» возникает лишь после присоединения к корню «краина» приставки «у», превращающей «страну» в «окраину» какого-то более обширного геополитического объединения. Могло ли слово Украина как обозначение политической «окраины» возникнуть и утвердиться в языке малороссов или «первороссов» в стародавние века Киевской Руси, во времена ее самостоятельной политической жизни? Вряд ли, так как в понимании русского люда той эпохи, Киев выступает как «Стольный град» русских земель, как «Мать городов русских», когда киевская земля представляется «священной колыбелью» русского народа, а не какой-то «окраиной».

Термин «Украина» закрепился в языке «малороссов» в годы вхождения киевских земель в состав польско-литовского государства, когда бывшая Киевская Русь утратила после нашестия монголов политическую самостоятельность, а вместе с ней и духовную самобытность, став лишь пограничным ограждением владений польской короны от восточных варваров. Следует особо подчеркнуть, что в соотношении обозначений украинской «страны» и украинского «народа» первенствующую роль играет название «краины», а не этноса: первоначально возникает область «Украины», а потом уже формируются «украинцы» как поселенцы на территории этой страны. Поэтому в «малоросском» языке нет различий между «гражданским» и «этническим» именем коренных жителей страны: как то, так и другое представлено одним словом – «украинец». Следуя такой логике, «украинский язык» не проводит различия между значениями слов «русский» и «российский», превращая этнических русских в «россиян» («росiянин») и обозначая словом «руський» лишь жителей Древней Руси. Такое ограничение значения слова «русский» лишь реалиями прошлого не соответствет историческим запросам современной жизни, так как «российскими» гражданами, то есть «россиянами» являются представители всех народов российского общества, а не только русские люди. Аналогично и в реалиях украинского социума «украинцами» выступают не только «малороссы», но также представители любых национальных сообществ, обладающие украинским гражданством. Следовательно, в слове «украинец» общегражданская идентификация населения страны подменяет и подавляет «этнокультурную», идеально-нравственную самоидентификацию людей.

Великорусский язык в отличие от «малоросского» проводит различие между именем «русский» как самоназванием одного из этносов современного российского общества и словом «россиянин» как обозначением социально-государственного, политико-правового единства гражданских масс. Эта смысловая особеность имени «русский» в сравнении с геополитическим значением слова «россиянин» фиксирует в исторической жизни российского социума изначальную независимость формирования «русского этноса» от процесса возникновения на какой-либо территории российского государства. Можно сказать, что первоначально в историческом пространстве возникает «русская» родо-племнная общность, а уже позднее появляется Россия как политический союз разных народов, скрепленных в истоках духовной культурой русского этноса как ведущего субъекта государственного строительства. Таким образом, если в становлении «украинского» социума приоритетную роль играли политико-правовые императивы, связанные с внешними угрозами единству государственных владений, то формирование российского сообщества протекало на основе уже возникшего духовного склада «русского народа», не сводилось лишь к требованиям политико-правой независимости, а исповедовало более возвышенные над политической практикой духовно-нравственные ценности, выражало особый «религиозный смысл». Этот первородный, сокровенный, возвышенный духовный смысл и хранит в себе имя «русский».

Поскольку подлинное имя народа, согласно развиваемому здесь взгляду «хритианского символизма», идет от Бога и передается из поколения в поколение непосредственно от родителей к детям, постольку слово «Русский», согласно логике «фундаментального символизма», должно быть наиболее органично присуще русскому самосознанию, является самоназванием (с поправкой на промысел божий) русского народа. Исходной корневой основой имени «русский» выступает слово «рос» или, в современном звучании, «рус»: идейный смысл этого корня очевиден для непредвзятого ума, видящего в нем указание на «русый», «светлый» окрас обозначаемой предметной реальности, на капли небесной «росы», хранящие в себе чистоту и ясность небес. Русские – это «просветленный», «богоносный народ», исповедующий в собственных делах волю «Богов» как своих высших духовных наставников. Если еврейский народ, также всеми силами исповедуя волю Верховного Существа, заключил с ним «правовой договор» с взаимными обязательствами, то русский народ не ограничивает волю своих Богов никакими условиями, полностью полагаясь на их благодать и отрекаясь от собственного интереса во имя претворения божьего замысла.

 Принятие русским народом православной религии стало универсальным закреплением «самоотверженного» духа исконной русской веры в божье путеводительство, богонаставничество собственных действий и способствовало ее всемирному самоутверждению на уровне личностной самоидентификации людей независимо от их этнической принадлености. Этот всемирный дух русской веры в божий промысел и обеспечил формирование российского общества как самого большого нравственно непрерывного социального пространства в мире, связавшего общей исторической судьбой множество малых и больших народов. Однако потрясшие Русский мир социально-политические кризисы 1917-1922, 1991-1993, 2014-2016 годов свидетельствуют о факте истощения у «исконной русской веры» созидательных ресурсов, о необходимости существенного обновления и углубления традиционного духа православного самосознания русских масс всемирным потенциалом научно-философского разума. Лишь творческая мощь научно-философского разума сможет обеспечить дальнейшее поступательное развитие русских масс в реалиях информационного общества.

Это новое научно-философское мировоззрение русского народа должно, с одной стороны, сохранить преемственность с его прежним религиозно-православным сознанием и выразить, с другой стороны, генеральные перспективы в развитии всего современного человеческого сообщества. Определяющей чертой современного социума является глобализация общественной жизни, когда в социальной практике людей утверждаются универсальные исторические закономерности, представляющие мировое сообщество как взаимодейстие качественно определенных цивилизаций народов Юга и Севера, Запада и Востока. Главной угрозой для жизни глобального социума оказывается отсутствие взаимопонимания между народами и государствами, опасность военного столкновения цивилизаций, что в условиях наличия у многих стран ядерного оружия обрекает человечество на гибель. Важнейшую роль в достижении межцивилизационного согласия в современном глобальном социуме должна сыграть Россия как социально-политической ядро Северной цивилизации, направляемой в своих действиях «братской», самоотверженно-православной идеологией русского народа как генерального проектировщика и устроителя общероссийского будущего.

Для успешной реализации миротворческой функции в созидании подлинно «Достойного», сокровенно-духовного, общечеловеческого, «братского» будущего русский народ должен «снять» логикой своего разума с повестки дня «межрелигиозные» разногласия между странами и народами и утвердить в мировом сообществе приоритет научно-философской мудрости как максимально целостной концепции мироздания и современной социально-исторической практики. Лишь «глобальное научно-философское мировоззрение», выражающее разумность, универсальную «целостность» всемирного бытия как саморазвивающейся реальности, может спасти род людской от самоуничтожения. Поскольку коллективный разум человеческой жизни выражает свою созидательную силу в национальном Слове как способе взаимного общения и идеально-нравственного единения, взаимопонимания людей, постольку будущее человечества будет сегодня зависеть от продуктивности рациональных усилий стран, народов и личностей в прочтении символических наставлений своих родных языков, в разработке научно-философской системы «онтологического символизма» (Л.А. Гореликов, Идейные начала современного «русского мировоззрения» в научно-философской концепции «онтологического символизма» // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.22199, 16.06.2016). Современная научная философия должна признать справедливость основополагающего тезиса христианства о творческой силе мирового Слова в созидании бытия и конкретизировать эту мысль разработкой соответствующего категориального аппарата, способного силой конструктивного мышления ослабить межцивилизационные противоречия между странами и народами и предотвратить угрозу новой мировой войны.

Сегодня мир нуждается в «глобальном» научно-философском самосознании, постигающем действительности сквозь призму «символических значений» национальных языков и обеспечивающем взаимпонимание между народами.  Концептуальные научно-философские начала этого «символического мировоззрения» были намечены в российской культуре XVIII века русскими гениями М.Ломоносовым и Гр.Сковородой, обрели социальную и этнокультурную конкретизацию в сочинениях А.Н.Радищева и К.С.Аксакова и получили уже в ХХ столетии системно-логическую разработку в трудах П.Флоренского и С.Н.Булгакова, А.Белого и А.Ф.Лосева.

Но прежде, чем измерять логикой собственного Слова жизнь всего человечества, русские люди должны погасить пожар военного безумия в своем родном доме, достичь взаимопонимания между Евро-Украиной и Новороссией. При осмыслении этой проблемы следует учитывать различие социально-нравственных установок в действиях противоборствующих сторон. Пусковым механизмом военной конфронтации стали события Киевской «революции достоинства», отвергшей стремление украинского общества к национальной самобытности и провозгласившей Украину страной «Западной цивилизации», надорвавшей «русские корнии» ее тысячелетней истории. Новороссия в отличие от Киева никогда не ставила под сомнение право «евроукраинцев» на их особое понимание характера своей «национальной культуры», связанное с униатской традицией «греко-католицизма», но подчеркивает при этом необходимость сохранения духовного единства страны и преемственности в развитии всего украинского социума как условия его поступательного развития, пополнения старого опыта новым содержанием. Такая «конструктивная стратегия» дала бы Украине возможность взять что-то лучшее на Западе и в то же время сохранить какие-то достижения российского Востока, конкретизируя логику «экуменизма» применительно к украинской действительности и развивая этим духовное богатство культуры всего Русского мира, а не одного лишь западно-украинского региона. Короче говоря, если Киев желает вновь превратить Украину лишь в пограничную ограду европейской идентичности, отрекаясь от своих предков и отвергая Россию в качестве братской страны, то Новороссия настаивает на сохранении национально-государственного суверенитета всей «Краины», выступает за полную самостоятельность украинской державы в современном мире, способной взять все «достойное» как с Запада, так и с Востока, консолидирующей, а не разделяющей народы.

Если Киев руководствуется духом конфронтации, взаимного антагонизма стран Запада и Востока, то Новороссия утверждает парадигму взаимного равноправия и сотрудничества народов разных цивилизаций в претворении совместного будущего. Идеология Киева ведет Украину к войне и разрухе, тогда как разум Новороссии намечает пути взаимного примирения народов разных культур, их сотрудничества в материальном обустройстве страны. Если Киев хочет превратить Украину в задворки Европы, то Новороссия предлагает ей стать новым духовным центром общения народов Запада и Востока, Юга и Севера. Именно этот образ Киева как нового центра божественной благодати увидел, согласно свидетельству «Повесть временных лет», христианский первоучитель украинской земли Андрей Первозванный.

«Понад морем Руським учив святий апостол Андрiй…

I прийшов до гирла Днiпрського

I звiдти пiшов по Днiпру горi,

I за призначеyням божим прийшов

I став пiд горами на березi.

I, вставши зранку, рече учням своїм, що були з ним:

«Бачите гори оцi? Яка на гора цих возсiя благодать божа,

I має бути город великий,

I богато церков бог воздвигне»

Согласно сакральному духу древнего пророчества, национальная идея Киевской земли – это идея Нового Иерусалима Любви Божьей ко всему Человечеству. Ныне украинцы делают окончательный выбор своей грядущей судьбы между земной властью «золотого тельца» и небесной святостью божьего дела. «И взойдя на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии будет Киев, и пошел вверх по Днепру» (Повесть временных лет). Лишь ради «чистоты» этого «украинского выбора» между небесной благодатью и сатанинским развратом Бог и перевернул в революционных потрясениях 1917-1922, 1991-1993, 2014-2016 годов весь Русский мир, заставив народные массы последовательно отвергнуть «самодержавный разум», «социальное равенство» и «национальную вольность» в качестве конечных ориентиров своей жизненной практики. Историческая судьба современной Украины являет собой социальный эксперимент в практическом доказательстве справедливости христианского учения об определяющей роли национального имени в организации коллективной жизни людей.

Очень надеюсь, что пророчество Андрея Первозванного о нисхождении Святого Духа на Киевских горах справедливо, оставляя надежду гражданам Украины на нравственное пробуждение и социальное возвращение в братскую семью российских народов в качестве «первороссов», а не только как «евро-окраинцев». Важнейшую роль в достижении национального примирения на Украине должна сыграть православная церковь как Московского патриархата, так и «самостiйного» уклада религиозной жизни: сегодня не только народ украинский, но и православная церковь проходит проверку на благодать божью.

Путь к национальному примирению и грядущему процветанию Украины начинается с прекращения военных действий в Новороссии и признания Киевом «фундаментальной роли» русского языка в духовно-нравственном и социально-политическом развитии украинского социума. Лишь признание фундаментального «двуязычия» украинского общества может служить залогом реализации общеукраинского гражданского диалога и нахождения разумных решений всех других проблем украинской земли: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».