"Конвергенция, дивергенция…"

(открытое письмо товарищам из «молодёжной аналитической группы»)

Дивергенция — расхождение признаков в ходе эволюции у родственных групп, развивающихся в разнородных условиях. Она приводит к разделению вида на популяции, рода на виды, семейства на роды и т.д.. Дивергенция увеличивает разнообразие форм жизни. В результате дивергенции формируются так называемые гомологичные органы, которые имеют единое происхождение независимо от выполняемых функций. Например, конечности позвоночных, видоизменения корня, стебля и листьев у растений.

Конвергенция — сходство признаков в ходе эволюции у неродственных групп, развивающихся в схожих условиях. Например, акулы, ихтиозавры и дельфины имеют внешнее сходство, но принадлежат к разным систематическим группам: рыбам, пресмыкающимся и млекопитающим соответственно. В результате конвергенции образуются аналогичные органы, которые выполняют одинаковые функции и имеют внешнее сходство, но различаются по происхождению. Например, жабры рака и рыбы, крыло птицы и бабочки, роющие конечности крота и медведки.

ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ

(несколько советов «комсомольцам КОБ» от Владимира Пруткова)

1.     Берясь судить о предмете не принимайте безоговорочно на веру чужие суждения – зрите в корень – то бишь стройте понятия «от начала-начал».

2.     Если всё же принимаете на веру чужие суждения, то хотя бы поймите первоисточник этого суждения, а не просто «копипастите» ранее высказанные чужие мысли.

НЕКЛАССИЧЕСКИЕ ТЕОРЕТИКИ «ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ»

ИТАК, Джон Кеннет Гэлбрейт[1] – один из наиболее известных американских экономистов XX в. будучи одним из первых, принявших учение Дж. М. Кейнса[2], американцев, утверждал, что государство обязано регулировать уровень совокупного спроса, используя для этого фискальную политику и методы контроля над ценами и доходами.

Его основная работа «Новое индустриальное общество» (1961) посвящена анализу и роли в экономике «техноструктуры»: общественной прослойки, включающей ученых, конструкторов, специалистов по технологиям, управлению, финансам и вообще всему, что требуется для обеспечения нормальной работы крупных корпораций.

По мнению Гэлбрейта, поведение современной рыночной экономики все более определяется крупными корпорациями (олигополиями), выпускающими сложную технику: автомобили, самолеты, системы связи, компьютеры и программное обеспечение. Они имеют частичный контроль над рыночной ценой.

Формирование новой модели столь сложных продуктов требует научных изысканий и конструкторских разработок, создания новых технологий и новых материалов, что требует значительного времени. Поэтому необходимо не только тщательное изучение рынка (маркетинг), но также прогнозирование спроса, цен на сырье и пр. «Не только цены и издержки производства, но и потребительский спрос становится объектом управления».

Требуемые для этого знания могут быть только результатом коллективной работы специалистов, которые только и могут определить, что, как и в каких размерах производить. Само управление капиталом также становится разновидностью сложной профессиональной деятельности.

Размышляя над этими особенностями современного экономического поведения, Гэлбрейт пришел к следующим далеко идущим заключениям:

1. В корпорациях реальной властью обладают не собственники, а инфраструктура.

По мнению Гэлбрейта, власть всегда «переходит к тому фактору производства, который наименее доступен и который труднее всего заменить». Сначала это была земля, потом капитал, а теперь это «совокупность людей, обладающих разнообразными техническими знаниями, опытом и способностями, в которых нуждается современная промышленная технология и планирование».

2. Власть техноструктуры безлика, поскольку все решения вырабатываются постепенно и коллективно, принимаются поэтапно путем сложных согласований. Высшее руководство лишь координирует этот процесс.

3. Техноструктура вынуждена планировать работу корпорации на годы вперед. Только при этом условии можно загодя заключать контракты на научные и конструктивные разработки, поставку сырья и комплектующих.

4. Техноструктура заинтересована не столько в максимизации прибыли на капитал, сколько в обеспечении прочных позиций корпорации на рынке, в создании условий для того, чтобы собственник нуждался в услугах инфраструктуры. «Как только техноструктуре удается обезопасить себя с помощью минимального уровня прибыли, у нее появляется извечная свобода в выборе целей. В подавляющем большинстве случаев дело состоит в том, чтобы достичь максимально возможного темпа роста корпорации, измеряемого продажами... Такой рост означает увеличение персонала, повышение ответственности и, следовательно, дополнительные возможности для продвижения и получения более высокого жалования».

5. Планирование требует стабильности, чтобы можно было предвидеть будущий исход решений, принимаемых сегодня. Это мало совместимо со свободной конкуренцией. Поэтому в современной экономике формируется непрерывная и всеохватывающая сеть межкорпорационных договоров, которая делает рынок управляемым, стабильным и пред сказуемым. Стихийный рынок и свободная конкуренция остались только в учебниках, а экономика современных развитых стран управляется техпоструктурой на основе долгосрочного планирования.

Другое дело, что на микроэкономическом уровне следует больше обращать внимание на поведение различного рода организаций, способ действия которых не может быть полностью понят в рамках предельных соотношений маржиналистов. Гэлбрейт также оказался прав в том, что современная рыночная экономика сильно зависит от колебаний спроса и от степени использования значительных по объему сбережений. Но отсюда следует не столько растущая зависимость экономики от государства, сколько усиление роли номинального сектора в экономике.

Техноструктура обладает абсолютными полномочиями принимать окончательные решения, являющиеся законом жизни для корпорации, который носит также абсолютный характер.

Идея техноструктуры появилась у Гэлбрейта в конце 50-х – начале 60-х гг. в его книге «Общество изобилия». В ней он показывает, что характерной чертой американской экономики является ее способность производить все, что граждане пожелают изготовить и купить. Масса товаров создала видимость изобилия. При этом существует несоответствие между товарами личного потребления и общественными услугами. Ученый возмущенно писал об обветшалых зданиях школ, грязных улицах городов и предлагает, чтобы муниципальные власти совместно с государственными службами принимали меры по оказанию общественных услуг всему населению по следующим направлениям: образование, здравоохранение, коммунальные услуги, охрана окружающей среды и т. д. Особенно его беспокоит безработица. Проблему занятости, считал он, могут решить корпорации, управляемые компетентными и высококвалифицированными специалистами-менеджерами. Именно они являются «мозговым трестом» страны, способным все рассчитать, предвидеть, планировать и производить. Следовательно, менеджеры могут обеспечить равновесие между частным производством и потреблением, с одной стороны, и общественными услугами – с другой. Дело в том, что менеджеры наиболее подготовлены для достижения такой цели. Техноструктура знает что, как, для кого и сколько производить, чтобы удовлетворить совокупный спрос, обеспечивая баланс между производством и потреблением. В результате достигается полная занятость, нормальное функционирование экономики, для которой характерны контролируемые цены и зарплата. В этих условиях можно контролировать и инфляцию. Таким образом обеспечиваются устойчивый уровень жизни населения и социальный мир общества.

В корпорации представлены менеджеры четырех ступеней: первые – генераторы идей, т. е. одаренные, эрудированные ученые широкого профиля, обладающие экономическими, юридическими и финансовыми знаниями, способные анализировать и обобщать информацию; вторые – отраслевики и технократы высокого класса; третьи – финансисты; четвертые – организаторы производства, способные не только поставлять информацию, но и управлять исполнением принятых решений, предусмотренных бизнес-планом корпорации.

Своими успехами любая корпорация обязана техноструктуре, поэтому входящие в ее состав специалисты, ученые-менеджеры получают очень высокие оклады. Это плата за способности организовать производство при низких затратах и с высокими прибылями. Техноструктура полностью подчинена интересам корпорации, приспосабливая их к своим личным, а «корпорация превосходно приспособлена также к нуждам техноструктуры».

Успехи науки и техники становятся успехами техноструктуры. Такова логика развития современной рыночной экономики, основанной на общественном и предметном разделении труда, специализации и концентрации производства до уровня крупных корпораций и гигантских финансово-промышленных групп, руководимых высокоцентрализованной и высокоорганизованной научной структурой.

После защиты докторской диссертации Гэлбрейт обратил на себя внимание своей эрудицией, аналитическим подходом к экономическим явлениям, способностью четко излагать мысли.

Будучи глубоко осведомленным в вопросах общей биологии и молекулярной генетики, он анализировал экономические процессы не только с общественных, но и экологических позиций. В своих произведениях Гэлбрейт рассматривает человека в качестве субъекта производства, носителя общественных отношений, как объекта природы, выступающего за цельность ее экологического равновесия, а реальную экономику считает частью «экономии природы».

Деятельность человека он анализирует с позиции большого кругооборота веществ в природе, как агента экономии природы, умело соединяющего народное хозяйство с природными ресурсами и средой обитания. Именно это отличает Гэлбрейта от всех современных экономистов, зачастую рассматривающих реальную экономику и человека только с точки зрения трех факторов производства: земля, труд и (предпочтительно) капитал.

Гэлбрейт получал удовлетворение от общения не только с экономистами, но и членами советов директоров, менеджерами, учеными-естествоиспытателями, квалифицированными рабочими крупных предприятий. Долгое время был редактором журнала «Форчун». В годы Второй мировой войны по приглашению президента Ф. Рузвельта занимал в правительстве США должность начальника управления по контролю над ценами. Приобретенный опыт был использован им в трудах по политической экономии.

Гэлбрейт является автором теории уравновешивающих сил. Основной смысл этой теории – погасить социальные катаклизмы, обеспечить экономическую эффективность. По мнению Дж. Гэлбрейта, необходимо противопоставить мощи монополий – госпланирование; изменить природу государства; контроль над ним и правительством переключить от техноструктуры к ученым и профессорам; повысить роль «третьей силы» (профсоюзов, других организаций).

Джон Гэлбрейт и другие экономисты с беспокойством предупреждали о том, что варианты перехода к экономике «свободного предпринимательства», предлагавшиеся России западными экспертами, не могут быть осуществлены, ибо не отвечают реальности.

Предлагаемые конструкции «существуют только в умах и даже надеждах их авторов» (статья Дж. Гэлбрейта «Бегство к капитализму», 1990). Он писал об ошибочности рецептов и своекорыстии западных «специалистов», о необходимости очень осторожного и тщательного подхода к проведению социальных реформ, подчеркивал важность сохранения в стране социальных завоеваний.

Дж. Гэлбрейт отмечал ограниченность рыночного механизма, состоящую в том, что он учитывает и обеспечивает удовлетворение только тех общественных потребностей, которые представлены платежеспособным спросом населения. Потребности в таких общественных благах, как образование, здравоохранение и т. п. должны удовлетворяться за счет налоговых изъятий. Подобные потребности обречены на резкое отставание, поскольку в условиях рыночной экономики не существует механизма их удовлетворения. Однако же именно от развития сферы социальных услуг, считает Дж. Гэлбрейт, во все большей степени зависят и общественный прогресс, и общественное благосостояние. С точки зрения ученого, представленной в работах 50—70-х годов, разрыв между уровнем развития производства товаров и услуг для рынка и внерыночных товаров и услуг превращается в одно из самых острых противоречий капиталистического общества.

В работе «Американский капитализм» Дж. Гэлбрейт проанализировал деятельность современных корпораций. От утверждал, что на смену реально существовавшей в XIX в. конкурентной среде пришла олигополия. Вследствие роста концентрации промышленности единственным способом контроля над корпорациями становится «уравновешивающая власть» профсоюзов и главных покупателей промежуточных продуктов, например автомобилестроительных фирм, приобретающих сталь. Уравновешивающая власть, по-мнению Дж. Гэлбрейта, дает экономике способность автономного саморегулирования. В такой децентрализованной экономике государству остается лишь возможность влиять на уровень спроса и ограничивать инфляцию путем контроля над ценами.

Корпорация способствовала становлению науки в качестве самостоятельной производительной силы. И к трем факторам производства – земля, труд и капитал – присоединились еще два: наука и время. Время, точнее, закон экономии времени, определяет эффективность остальных четырех факторов.

Гэлбрейт показывает, что после Второй мировой войны технологические нововведения определили огромные преобразования в экономической жизни. Машины заменили ручной труд, и при расширении использования их для управления другими машинами они выполняют более простые функции человеческого мозга.

Регулирующая функция рынка сложившаяся в условиях мелких фирм теперь приобретает новую форму – планирование. Она проявляется при господстве крупных фирм, ибо в этой ситуации рыночный механизм начинает давать сбои как раз тогда, когда возникает необходимость исключительно высокой надежности, когда (в силу названных причин) существенным и необходимым моментом становится планирование самих рыночных отношений – от производства до реализации конечного продукта.

По мнению Гэлбрейта, современная корпорация именно через планирование лучше приспосабливается к рыночным отношениям. Она не отменяет их, а видоизменяет и модифицирует для выживания рыночной системы. Таково противоречие крупномасштабного производства, вызванное потребностями общества и достижениями научно-технической революции.

Благодаря вмешательству государства в хозяйственную жизнь посредством прогнозирования и планирования развитым странам удалось поставить под надежный контроль экономический цикл. В результате не было глубоких депрессий, наподобие потрясшей мир в 1929–1933 гг. Развитие мировой экономики подтвердило это наблюдение Гэлбрейта. Произошли существенные изменения в экономике США и других стран. Богатые люди не ограничились только экономической властью, они стали вторгаться в политику, возглавлять государственные управления по экономическому и социальному регулированию. Политики и государственные служащие также не хотят больше работать на обогащение владельцев, становясь акционерами, менеджерами и членами советов директоров корпораций. Наблюдаются, пишет Гэлбрейт, диффузия собственности и диффузия власти, т. е. то, что ранее отмечали Маркс, Гильфердинг и Ленин. В западных странах происходит не только сращивание промышленного капитала с финансовым, но и сращивание крупнейших корпораций – монополий и олигополии – с государственными институтами.

Гэлбрейт был убежден в том, что именно «рыночные отношения должны быть модифицированы путем некоторого планирования». Но он видел не только достоинства, но и недостатки планирования. «Тот факт, что планирование необходимо – пишет ученый, – еще не означает, что оно осуществляется надлежащим образом, как каждый имел возможность убедиться, наблюдая в любой момент за любой строительной площадкой. Планирование, т. е. расчет потребности и распределение материалов, машин, рабочей силы и услуг субподрядчиков, необходимо. Но в конкретных условиях оно осуществляется весьма неточно и неквалифицированно, потому всегда чего-то не хватает». И это верно. Вместе с тем Гэлбрейт видит в планировании метод защиты самого рынка от «возрастающей ненадежности» последнего, ибо корпорации – порождение рыночной экономики, и они в свою очередь не подрывают рынок, а придают ему новую форму стабильности и надежности. Будь иначе, был бы поставлен под удар главный институт рыночной экономики – частная собственность на средства производства, без которой не может существовать рыночная система.

В работе «Культура довольства» (1992) Дж. Гэлбрейт вновь обращается к социальной проблематике. Он утверждает, что основная часть населения состоит из экономически и социально удачливых людей, которые постоянно испытывают угрозу краткосрочности экономической политики, непопулярных военных действий и вероятности бунта городских низов. Только возврат к нацеленной на сдерживание рецессии и исправление ситуации в городах жесткой кейнсианской фискальной политикой может помочь решить текущие проблемы.

Экономическая модель Гэлбрейта является чисто институционалистской, она производна от экономических моделей классиков первого эшелона – А. Смита, Рикардо, неоклассической теории А. Маршалла, экономической доктрины К. Маркса, институционализма Т. Веблена и экономической теории Дж. Кейнса.

Это свидетельствует о том, что Гэлбрейт анализировал сферу рыночной экономики в теоретическом и практическом аспектах. Его не смущала комплексность и синтетичность неоинституционалистских идей – главное, чтобы они, по его собственному выражению, «оплодотворяли» реальную экономику. В этом квинтэссенция неоинституционалистской теории ученого, которому в некоторой степени удалось соединить экономическую науку с политической системой. Все логично: совокупный спрос рынка определяет объем совокупного предложения, корпорации производят и обеспечивают предложение, а государственные институты реализуют продукцию через госзаказ.

Таким образом, традиционный рынок уступает место крупным и крупнейшим корпорациям, которые регулирует его от имени и по поручению государства. Свободный рынок А. Смита становится организованным и регулируемым рынком. Для функционирования такого рынка необходимы планирование и высококлассные специалисты, которых Гэлбрейт назвал техноструктурой.

Параллельно с Д.Гэлбрейтом над темой индустриального (постиндустриального) общества работал и У. Ростоу[3]. В 1960 г. вышла в свет его работа “Стадии экономического роста” (подзаголовок “Некоммунистический манифест”).
             Цель теорий индустриального общества — раскрыть тенденции современного социально-экономического развития. При этом за основу берется уровень развития производительных сил. Исходя из этого У. Ростоу выделяет пять стадий экономического роста: 1 — традиционное общество, 2 — переходное общество, 3 — подъем, 4 — быстрое созревание, 5 — “век высокого массового потребления”.
             В 1971 г. вышла новая книга Ростоу — “Политика и стадии роста”, где он утверждает, что так называемый “век высокого массового потребления” не принес удовлетворения массовому потребителю, поскольку ознаменовался ростом цен, безработицей, низкими темпами экономического роста, ухудшением окружающей среды, обострением проблем крупных городов, ростом преступности. Ростоу ставит вопрос о переходе американского общества к новой — шестой стадии — поиску путей качественного улучшения жизненных условий человека (“поиски качества”). Для нее характерно изменение отраслевой структуры сферы обслуживания: замедление роста той ее части, которая обслуживает комплекс “автомобиль — товары длительного пользования”, и расширение обслуживания в области медицины, досуга, религии, заграничных путешествий.

КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ СУТЬ КОНВЕРГЕНЦИОНИЗМА

Компания «конверционистов», как видим, к середине 60-х гг. XX в. вполне определилась: вероятный член Бнай Бритт (изящная аристократическая «нелюдь»), идейно одурманенный им воспитанник бывшей британской колонии – оба пристально интересовались Советской Россией) и еврей с «русскими корнями» (люто ненавидящий Советскую Россию).

              Что же могла предложить эта «тёплая компания» всё более «оскотинивающемуся» «советскому обществу», с постепенным преобладанием в среде «экономически активного населения» СССР п/типа психики «люд добрый бес-совестный» - то есть чистой поведенческой «зоологии» - ну конечно же…конвергенцию – то есть возврат в лоно модернизированного, лишённого откровенно людоедских алгоритмов хозяйствования, «западного общества» на правах малоквалифицированного рабочего скота, подлежащего «переобучению» и «цивилизации», посредством врастания советского «менеджерского капитализма»[4] («государственного социализма» руководимого технократами, без-идейных и не обременённых политической мотивацией чиновниками, поведенчески близких к «технической структуре» Гэлбрейта, но и «здесь» и «там», имитирующих кипучую деятельность и тормозящих технический прогресс)  в глобальную рыночную систему…конечно же под руководством…США.

             Но…оборотной стороной медали под названием «конвергенция» является «дивергенция» - то есть видоизменение некоторых существенных признаков, при сохранении базового генокода определённого биологического вида.

             Конвергенция – это как раз логичная системная компенсация дивергенции - «выпадания» определённого числа элементов суперсистемы и замена их на над-системном уровне элементами-особями с аналогичными свойствами-качествами, но принадлежащими другому биологическому виду (подвиду).

Итак, в логике конвергенционистов, Раса-Русь-Россия как регион суперсистемы (пусть это не удивляет правоверных сторонников КОБ – масоны высокого посвящения ещё со времён оглашения «Изумрудной скрижали» оперируют этой терминологией и понятиями «близкими» ДОТУ) под названием «человечество», в существенной части элементно-сконструированное ГП-БП как в фундаментальной так и в адаптационной своих частях, неожиданно для периферии ГП-БП «дивергировалось» в сторону от «столбовой дороги» всемирного «финансового интернационального социализма» и пошла по пути «чисто русского явления – коммунизма» (Н.Бердяев). В процессе такой глубокой, как оказалось, дивергенции возник особый под-вид – «хомо советикус»[5], который эволюционно (то есть методом «культурного сотрудничества») не выправить – так рассуждала более «вдумчивая» часть аналитиков ГП-БП и предлагала «конвергенцию» - то есть передачу сегмента глобального разделения труда в глобальной социально-экономической системе «дивергировавшемуся» региону спроектированной ГП-БП суперсистемы «реальное человечество», при этом прошедшие проверку практикой новые полезные признаки «дивергента» решено было распространить на другие регионы с/системы – то есть подвергнуть их целенаправленной дивергенции, при сохранении базового «генетического кода» Западной цивилизации.

А для особо несговорчивых-необучаемых, радикалы от «конвегенционистов» обкатали крайний цивилизаторский вариант – «вьетнамизацию», с напалмом, «оранджем» и прочими прелестями геноцида, решающем как задачи сокращения народонаселения «не белой расы», так и деморализацию-обезволивание оставшихся в живых.

В более мягкой форме, конвергенция, например, для балканских народов – «югославский вариант» самоуничтожения союза славянских народов, с итоговым нанесением «точечных ударов» НАТО, для устрашения всё ещё живых.

Наибольших успехов конвергенция, а – главное - абсолютно бес-кровно для периферии ГП-БП, достигла в КНР, где КПК[6] всё-таки «нашла в себе силы» порвать с русским большевизмом и встроиться в глобальную систему «разделения труда».

КОНВЕРГЕНЦИЯ И РАСА-РУСЬ-РОССИЯ

Вместе с тем, параллельно с запущенной, с подачи идеологов Бнай Бритта (но – через США, дабы скрыть истинных заказчиков) конвергенцией, реализовывалась доктина СНБ США и её «научная верхушка» - Гарвардский проект, основанный на  совершенствовании психо-социальных технологий в рамках традиционной западной политологии, применительно к странам «соцлагеря».

Оба этих проекта, при попустительстве ГП-БП вошли в прямую конкуренцию аккурат на рубеже 60-х и 70-х гг., что нашло своё выражение в политике «разрядки», создавая полную для Л.И. Брежнева и его окружения иллюзию «хорошего и плохого полицейского»[7], из которой «естественным» для него был внешнеполитический «путь» в сторону конвергенционизма (социал-демократы-канцлеры ФРГ, республиканец Р.Никсон и его «наставник» Г. Киссинджер). Это в конце-концов остановило

Вместе с тем, с точки зрения идеологии – это была «борьба нанайских мальчиков», т.к. обе доктрины преследовали одну и ту же цель – добить ненавистный БП-ГП сталинский большевистский социализм, как крайне опасную для него питательную среду вполне пригодную для обретения концептуальной властности в недрах элементной базы Расы-Руси-России (на тот момент – СССР).

Конвергенционизм идеологически «расслаблял» партсовноменклатуру СССР создавая иллюзию её постепенного встраивания в международный «общак» хозяев жизни, при этом парализуя волю к идеологическому противостоянию Гарвардскому проекту, который методично разлагал и в конце-концов разложил солидную часть носителей п/типа психики «люд милый» в элементной базе Расы-Руси-России, имевших на уровне семейно-родовых эгрегоров «кулацкие наклонности», каковые за каких-нибудь 10 лет торжества «советского потреблятства» скатились в п/тип психики «люд добрый бес-совестный», готовые по степени своей нравственной деградации продать все завоевания сталинского СССР за чечевичную похлёбку из меню «гуманитарной помощи».

При молчаливой растерянности другой части советских трудящихся, терявших, в ситуации системного предательства партсовноменклатуры остатки воли и деградировавших, не так «глубоко» как ЛДБС, в «удобный» для политтехнологического манипулирования п/тип «люд добрый совестливый» и состоялся злонравный развал, который с упоением-остервенением людоедов осуществил «второй эшелон» партсовноменклатуры, с одной стороны, не посвящённый как Горбачёв и К⁰ в «тайны реальной конвергенции», а с другой – подталкиваемый нетерпеливыми «агентами влияния ЦРУ» к скорейшей капитуляции в «холодной войне», чтоб успеть получить чины и награды за демонтаж СССР «уже сейчас», а не в каком-то там далёком «конвергированном будущем».

Отсюда – очередная показная «схватка нанайских мальчиков» в руководстве СССР на исходе 1991 г., при активном участии благонамеренных идиотов из «массовки», между тайными и явными врагами «большевистского социализма»: группой Горабчёва и Ельцина за наследство сталинского СССР, больше похожая на схватку стай шакалов и гиен за ещё пока тёплый труп загнанной дичи.

«ПОДСТАВНЫЕ ЛОШАДИ» КОНВЕРГЕНЦИИ В РОССИИ

             Незадолго до своей смерти, профессор В.Зорин[8], лет этак 25 бывший бес-сменным «спецкором» международной редакции советского телевидения и «разводящим» в «9 студии» Центрального телевидения СССР показал корреспонденту России1 интересную фотографию, из которой следует, что «товарищ Зорин» читает очередную мини-лекцию – нотацию генсеку Л.И. Брежневу, видимо по вопросам тактики ведения переговоров по системам ПРО в 1972 г.

             По признанию самого Валентина Зорина, он «ненавязчиво» преподносил советскому зрителю «западный образ жизни» через репортажи о «классовых битвах» в США, как бы мимоходом показывая «высокие стандарты потребления» западного мира. При этом, что бы передачи В.Зорина были интересными для советского зрителя (т.к. были и не интерсные сухо-идеологические передачи таких обозревателей, как например, С.Беглов – которого уже с трудом помнят ещё живые советские зрители, в отличие от В. Зорина, которого помнят «все») «неожиданными» сюжетами, например, редким, даже в среде западных журналистов интервью с лидером американского Ку-КЛУКС-КЛАНА. Возникает вопрос, как коммунисту, представителю советской журналистики удалось такое? А очень просто – его на территории США курировал кто-то, кто стоял неизмеримо выше по иерархии управления, чем Госдеп, ЦРУ и ФБР вместе взятые – те кто давал прямые указания, или «ненавязчивые» рекомендации тому же Г.Трумэну наградить Дж. Гэлбрейта – советника Ф.Рузвельта, которого Трумэн если не ненавидел за его «конвергенционизм», то уж не любил точно. Тот кто давал рекомендации Дж. Кеннеди вновь взять «на работу» Гэлбрейта и У.Ростоу. Дальше догадываться – КТО больше не будем, итак понятно.

             Вотрой по счёту известный своими репортажами из стран Латинской Америки и Пиренейского полуострова «жеребец просвещения» был Игорь Фесуненко, по его словам «влюблённый в Бразилию», страстно желавший там прожить свою жизнь, и отметившийся как «перестроечный» политический обозреватель в эпоху «катастройки». Его репортажи из далёкой и «отсталой» Португалии будили воображение совпартчиновников и буквально звали их «на Азоры» и «на Канары».

             Оба эти агенты конвергенции дожили до глубокой старости, пережив многих советских журналистов. Однако, пережить рубеж 2016 г. им не удалось, т.к. надобность в их услугах «переводчиков» с языка «конвергенции» на русский отпала с выходом главного «политконвергенциониста» Г.Киссинджера на прямой контакт с ВВП в начале 2016 г. Т.о. канал эгрегориальной подпитки от ГП-БП резко закрылся (за ненадобностью), а собственные ресурсы «подставных лошадей конвергенции» были давно уже исчерпаны.

«ПОЛОЖА РУКУ НА СЕРДЦЕ, СКАЖУ КАК КОНВЕРГЕНЦИОНИСТ – КОНВЕРГЕНЦИОНИСТУ…»

             В записках РСУ «Новогодняя сказка для взрослых» и «Послание получил, приём…» (последняя – под зиц-авторством А.Баранова), уже отмечалось, что новый 2016 г. стал неким поворотом в глобальной политике по отношению к России.

А именно: «конвергентное» направление в России наконец окончательно победило, «прорвавшийся» в начале 90-х гг. XX в. либерализм, в главном – концептуальном смысле, а не на уровне политтехнологических «фенечек». Сложился и укрепился социально-экономический строй основанный на технократической власти и социальной ответственности перед своим персоналом крупнейших по мировым меркам сырьевых и космической корпораций, не претендующий на развитие наукоёмких технологий и производств, как раньше говорили – «средств производства» и вполне довольствующийся своим «законным» сегментом в глобальном разделении труда: модернизация-реиндустриализация успешно похоронена усилиями правительства ДАМа и теперь уже вряд ли воскреснет[9].

Россия прочно заняла, после пуска космодрома «Восточный», нишу планетарного космодрома, имеющего две недосягаемых для террористов и «революционеров» любой окраски дееспособных пусковых площадки, обеспеченных мощными и надёжными ракетоносителями и обученным, в меру дисциплинированным персоналом. Так что объявленная в 2010 г.[10] вакансия «управляющего планетарным космодромом» ЗАКРЫТА.

Именно с этой «благой вестью» прибыл куратор консультантов-конвергенционистов Г.Киссинджер после «неожиданно» объявленного ВВП 2017 г. «годом экологии» (бальзам на могилу Д.Гэлбрейта, а, заодно и душу Г.Киссинджеру), «официально заявив» ВВП о том, что тот, несмотря на генетическую тупость и необучаемость злопыхающих либералов от политики, «снова в команде», а «революции, либо войны под знаковый «матричный» год– не будет», на что уже упреждающе «заряжен» технократ-миллиардер Д.Трамп.

«Международные» события, последующих трёх месяцев, кульминацией которых стали – Голландский референдум и голосование в Национальной ассамблее Франции, подтвердили «честное слово» ГП-БП, после чего ВВП лично занялся «русским географическим обществом», в свою очередь подтвердив понятый им смысл очередного «послания» в форме небывалых для США последних 100 лет выборов…

А дальше, о наши юные друзья из МАГ вы сами достроите образ «текущего момента»…успехов вам на поприще концептуальной аналитики…

_____________________

[1] Д.К. Гэлбрейт 1908 - 2006.Родился 15 октября 1908 г. в Iona Station, Онтарио(Канада). В 1937 г. стал гражданином США. Был профессором экономики в Гарварде (1949-75), работал в Комитете по ценам во время второй мировой войны, служил послом в Индии (1961-63). Был советником президента Джона Кеннеди и кандидатов от демократической партии Эдлая Стивенсона, Юджина Маккарти и Джорджа Макговерна. Был советником президента Билла Клинтона. С 27 декабря 1988 г. иностранный член РАН по Отделению проблем мировой экономики и международных отношений. В 1993 г. награждён золотой медалью им. М. В. Ломоносова за выдающиеся достижения в области экономических и социальных наук. Дважды кавалер Президентской медали Свободы: в 1946 г. вручен президентом США Г. Трумэном, и в 2000 г. вручен президентом США Клинтоном.

     Является автором книг:

·   «Американский капитализм» (American Capitalism, 1952),

·   «Великая депрессия» ("The Great Crash, " 1955),

·   «Обществоизобилия» (The Affluent Society, 1958),

·   «Новое индустриальное государство» (The New Industrial State, 1967),

·   «Экономическая теория и цели общества» (Economics and the Public Purpose, 1973). На русском языке впервые опубликована в 1976 г. в издательстве «Прогресс»

·   «Деньги: откуда они приходят, куда уходят» (Money: whence it came, where it went, 1975)

·   «Экономическая наука в перспективе» (Economics in Perspective, 1987).

·   «Культурасдерживания» (The Culture of Containment, 1992).

·   «Экономика невинного обмана», 2004

В семидесятые годы, когда будущее человечества стало выглядеть в мрачных тонах, Гэлбрейт отдал должное футурологии, став вместе с З. Бжезинским, Э. Тоффлером и Ж. Фурастье одним из создателей «Римского клуба» — организации, которая «занялась» осмыслением перспектив и планированием развития современной цивилизации.

[2] Джон Ме́йнард Кейнс, 1-й барон КейнсCB (англ. John Maynard Keynes, 1st Baron Keynes; 5 июня1883 года, Кембридж — 21 апреля1946 года, поместье Тилтон, графствоСассекс) — английский экономист, основатель кейнсианского направления в экономической теории. Возникшее под влиянием идей Джона Мейнарда Кейнса экономическое течение впоследствии получило название кейнсианство. Считается одним из основателей макроэкономики как самостоятельной науки. Кроме того, Кейнс создал оригинальную теорию вероятностей, не связанную с аксиоматикой Лапласа, фон Мизеса или Колмогорова, основанную на предположении, что вероятность является логическим, а не числовым отношением.

       Работая в библиотеке в Итоне в шестнадцать лет, Кейнс построил генеалогическое древо Кейнсов, начиная с первого своего предка на территории Англии, прибывшего с Вильгельмом Завоевателем — Ульямома де Кааня, вассала герцога Роберта Мортэна, брата герцога Уильяма (Вильгельма) Нормандского.

     Нормы поведения в Королевском колледже, где учился в начале XX в. Д.М. Кейнс становились всё менее и менее «стеснительными». В одном из своих писем своему другу Дункану Гранту 5 декабря 1909 г. Мейнард после банкета писал: «Что с нами станет с нашими репутациями, ведают только небеса… Прежде мы никогда так себя не вели — и удивляюсь, если подобное когда-нибудь повторится…». Историк Королевского колледжа Патрик Уилкинсон отмечает, что в 1908 г. посетителя колледжа поражало, как «откровенно мужские пары», так и распущенность нравов вообще.

     В октябре 1918 года Кейнс встретил русскую балерину дягилевской антрепризыЛидию Лопухову на первых послевоенных сезонах в Лондоне, в 1921 году Кейнс влюбился в Лидию, когда она танцевала в дягилевской постановке «Спящей красавицы» Чайковского в лондонском театре Альгамбра. 4 августа 1925 года они поженились, как только Лидия получила развод от своего первого русского мужа Рандолфо Барроки. В том же году Дж. М. Кейнс совершил свою первую поездку в СССР на празднование 200-летия Академии наук, а также стал балетным меценатом и даже сочинял балетные либретто. Кроме того, Дж. М. Кейнс был в СССР ещё в 1928 и 1936 годах с частными визитами.

[3][3] Уолт Уитмен Ростоу – 1916 – 1903 гг. Наиболее известные теоретические концепции были разработаны У. Ростоу в конце 1950-х — начале 1960-х еще до его ухода в политику. Развивая идеи, впервые выдвинутые в 1940-х П.Дракером, Дж. К.Гэлбрейтом и Р. Ароном, У Ростоу стал одним из разработчиков теории постиндустриального общества. Если его предшественники обращали основное внимание на перерастание индустриального общества в постиндустриальное, то Ростоу изучал прежде всего формирование индустриального общества. Теорию стадий развития экономики он изложил в своей самой знаменитой книге, которая так и называлась — Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест (1960).

   В 1961 году Ростоу на время отошел от преподавательской деятельности и целиком погрузился в политику. Когда Джон Кеннеди стал президентом, он назначил Ростоу на пост заместителя помощника президента по национальной безопасности. Одна из центральных внешнеполитических идей нового правительства — идея подтягивания отсталых стран до уровня развитых — была инициирована именно Ростоу. Согласно его воззрениям, развитые страны должны помогать отстающим, ускоряя их прохождение стадий экономического роста.

     Стремление силой навязывать прогресс в сочетании с антикоммунизмом сыграли, однако, роль в разжигании печально знаменитой Вьетнамской войны. Ростоу считал, что пока Вьетнам не достиг высокого уровня развития и не обрел иммунитета против «коммунистической угрозы», Америка должна всеми силами препятствовать распространению там (как и в других странах) коммунистических идей. Эта идея привела Ростоу к требованию решать вьетнамский конфликт чисто силовыми методами. Эту жесткую позицию он отстаивал и при следующем президенте, Л.Джонсоне, занимая вначале должность члена Межамериканского Комитета по взаимодействию ради прогресса, а затем пост советника по вопросам национальной безопасности.

[4] Термин «менеджерский капитализм» (а равно «бюрократический капитализм») впервые появился в «советской печати» в 1990 г. в публикациях представителей «марксистской платформы» КПСС для обозначения социально-экономических отношений, ставших господствующими в загнивающей фазе «хрущёвско-брежневского социализма». Главный признак такой системы – это социальное господство технократов-менеджеров, владеющих формально не своим а госкапиталом, переданным им в управление «от имени народа». Исторически такая уродливая форма собственности сопровождается перманентным усилением эксплуатации наёмных работников, при параллельном торможении научно-технического прогресса от имени мифического, обезличенного, лишённого со времени смерти И.В. Сталина, реальных механизмов контроля за бюрократами, «социалистического общенародного государства.

[5] На этот счёт в «перестройку» бытовал подброшенный «из-за бугра» анекдот: «странная у этих русских психология…да у них и физиология странная…»

[6] КПК, по большей части, была партией не «большевистского», а «мелкобуржуазного» социализма (троцкизма). Этот «правый уклон» уклон безуспешно пытался «выправить» Мао Цзе Дун, но в условиях системного предательства со стороны троцкистско-хрущёвского руководства СССР, без поддержки которого нельзя было «вырулить» в социализм в стране с огромной крестьянской массой, «ганьбу» (чиновники) в конце-концов победили, сделав своим знаменем троцкиста Дэн Сяо Пина.

Таким образом, произошедший незаметным (как и в СССР)аппаратным путём правый переворот в КНР, на радость Гэлбрейту и К⁰ вывел страну на «широкую дорогу» конвергенции, которая дала народам Китая жестокую политическую дикататуру технократии в сочетании с жестокой эксплуатацией наёмных рабочих и мизерными социальными завоеваниями (миллиард китайских крестьян не только жестоко угнетаются ганьбу, но и не имеют какой-либо пенсии – т.е. в старости буквально умирают как обессилевшие животные, если у них нет, или им не помогают трудоспособные дети, или внуки), НО…обеспечила весьма прибыльное размещение активов Ротшильда.

[7] Концептуально недисциплинированному (хотя и не подлому как Хрущёв) и, конечно же, концептуально-безвластному Л.И. Брежневу эти идеи «подбрасывались» не только «из-за бугра». Конвергенция активно муссировалась в недрах идеологического отдела ЦК КПСС, «выплюнувшего» из своего чрева целую плеяду политобозревателей «9 студии» и «Международной панорамы» Центрального телевидения, самым «безобидным» из которых был В.Фалин, недавно признавший за М.С. Горбачёвым прямое предательство интересов державы на рубеже 80-х и 90-х гг. XX в., НО…активно помогавший ему это делать, видимо, в меру собственного непонимания (таких благонамеренных идиотов в руководящих структурах КПСС было так же много, как и откровенных предателей-капитулянтов).

[8] Один из «лучших русских друзей» Г. Киссинджера

[9] За этим, как цербер неотступно следит в прошлом либерал, а ныне – правоверный неофит-конвергенционист А.Чубайс, занимающийся «плановым» разбазариванием госбюджетных средств на инновации и о-нано-технологии. И пусть благонамеренные идиоты ждут его скорой оставки…не дождётесь…

[10] Об этой матричной «разработке» ГП-БП подробно см. записку РПГ «На должность управляющего космодромом объявлена вакансия»...