Библиотека для одной книги.

Есть такой художник, скульптор, архитектор и философ Оганес Мовсесян. Я его очень хорошо знаю. Мы почти ровесники. Когда-то вместе играли в футбол в нашем общем дворе.

У Оганеса есть отец – Аршак Оганесович, ясное дело, Мовсесян, очень похожий на Фрунзика Мкртчяна, и мать – Полина Семеновна уже почти шестьдесят лет тоже Мовсесян, в далеком девичестве - Коробкина.

Оганеса я зову Аршакыч. А Аршакыч меня - Вовой-Суффиксом, потому что я лингвист по образованию.

* * *

Этот рассказ озвучен мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/Qzn1aFRtRwA

* * *

Аршакыч прежде всего, конечно, архитектор, потому что архитектура – это деньги. На живописных подмалевках, скульптурном лепеже и философских завиронах зарабатывать сложно. Совсем другое дело архитектура: зарядил стоэтажную дурь где-нибудь в Сингапуре и жуй ананасы с рябчиками, пока кеды не надуешь. То есть пока не помрешь.

Но Аршакыч кеды надувать категорически не собирается, а интенсивно жуя рябчиков с ананасами, каждый год чего-нибудь строит. То виллу в Тигусигальпе (Гондурас) , то стадион а Найроби (Кения), то торговый центр в Салехарде (Ямало-Ненецкий автономный округ, Российская Федерация). Он умудрился даже построить синагогу в Индии для маратхских евреев.

Сначала маратхские евреи ему вежливо отказали, потому что Аршакыч все-таки Мовсесян, а не Рабинович. А проектировать синагоги ни Мовсесянам, ни каким-нибудь там курносым Коробкиным не полагается. Что логично. Но Оганес Аршакович еще более вежливо объяснил маратхам, что у Полины Семеновны Коробкиной мама была Лия Соломоновна Магазинер. И все встало на место.

Аршакыч забабахал шикарную синагогу в стиле, как он выразился, индуистского неорококо. Получил какую-то очередную международную премию. И активно переключился на подмосковные коттеджи.

Занятие это до недавнего времени было крайне доходным, но не очень творческим. Никакое индуистское неорококо тут не шло. Аршакыч предлагал нашим бизнес-хлопцам всякие интересные проекты, разные креативные разносолы, но наши ребята, брезгливо рассматривая Оганесовы чертежи, отвечали ему примерно так:

- Это что за флюорография Волочковой?.. Нет, на такую ЛГБТ-кичу я не подписываюсь. Ты, конечно, зодчий гениальный. Но братва такие дурианы в вологодских кружевах не хавает. Товарищи меня ни разу не поймут. Мне бы чего попроще. Чтоб было масштабно и ясно, как апперкот справа. Сечешь? Вон видишь, какой Павлик себе Измаил в кирпиче водрузил? Типа Кремля. И башенок аккуратно двадцать. А ты мне сделай очко.

- То есть?..

- Ты что, в очко не играл? Эх ты, а еще зодчий. Двадцать одну башенку мне нарисуй. Чтоб Пашку умиропопить. Ты сможешь, я знаю. И еще одну пулечку распиши. У Пашки башенки по десять метров. А ты мне сделай по двадцать. И на всех – по курантам.

- Но башенки – это же несовременно… Может…

- Это папа может, в смысле сосисок. А несовременно – в ушах саперной лопатой ковыряться. И в семейных трусах мазурку танцевать. А башенки – они вечные. И про деньги не думай. У меня их есть. Не обижу.

Сколько Аршакыч понастроил башенок – он сам не помнит. Зато заработал на три жизни вперед. Возненавидел он их люто, и решил взять паузу. Но не рекламную, а вот какую.
Дело в том, что отец Оганеса, Аршак Оганесович, уже давно собирался писать мемуары.

Сначала, впрочем, он собирался писать диссертацию. Но так и не написал. И всегда находил оправдание. Я помню все эти разговоры. Они часто происходили при мне. Уже давно, лет тридцать назад. Он говорил так:

- Скоро я начну писать диссертацию. Это будет сразу докторская диссертация, вах! Вернее так. Я напишу кандидатскую диссертацию, но комиссия сразу решит, что это докторская диссертация. Комиссия скажет: Аршак-джан, зачем тебе эта кандидатская-шмандидатская диссертация, а? Давай, дорогой, мы ее сразу сделаем докторской диссертацией. Зачем тянуть время, а? Ты написал настоящую докторскую диссертацию. Ты не против, Аршак-джан? Я скажу: нет, товарищи, я не против. Я разрешаю вам сделать так. Это правильное решение комиссии. А комиссия скажет: спасибо тебе, дорогой, за доверие. Жалко, конечно, что не бывает академических диссертаций, а то бы мы тебе, дорогой товарищ Мовсесян, сразу присвоили академика. Зачем мелочиться, вах?! А я скажу: да, жалко, конечно. Но похожу пока доктором, месяц-другой. А комиссия скажет: зачем месяц-другой? Мы хорошо отметим защиту твоей докторской диссертации, отдохнем пару дней, выспимся, умоемся, покушаем и соберемся снова, чтобы дать тебе академика, Аршак-джан.

Я:
- Аршак Оганесович, там еще сначала есть член-корреспондент…

- Вах, Вова-джан. Какой еще «член»? Я ведь не по биологии буду защищать диссертацию. Я инженер! Какой еще там «корреспондент»? Корреспонденты вон по телевизору бегают, как потные ишаки. Туда-сюда, туда-сюда… Я не хочу по телевизору, как ишак, туда-сюда бегать. Я серьезный человек, вах! Но чтобы начать писать диссертацию, я должен сначала съесть настоящий ишхан. Оганес!

- Да, папа…

- Оганес, слушай меня внимательно, мой мальчик. Твой дедушка Оганес всегда, когда начинал какое-то важное дело, сначала ел ишхан, который готовила ему твоя бабушка Нана. Бабушка Нана умела делать настоящий ишхан. Если ишхан настоящий – дело всегда получается. А у твоей бабушки Наны ишхан был настоящий всегда. И поэтому у дедушки Оганеса все всегда получалось. Ты уже большой, мой мальчик. И я тебе скажу, как мужчина мужчине. Когда твой дедушка Оганес и твоя бабушка Нана задумали сделать меня, они перед этим ели ишхан. И я, как видишь, получился. Без пяти минут академик, вах! И когда я и твоя мама задумали сделать тебя, мы перед этим тоже ели ишхан, который готовила твоя мама. И ты получился, вах! Твоя мама делает хороший ишхан. Иногда он не совсем получается, но в конце концов все делается хорошо. Перед тем, как мы тебя сделали, твоя мама готовила ишхан пять раз. На шестой раз все получилось. Моя жена Полина!

- Я здесь, Оганес…
- Сегодня вечером ты приготовишь ишхан. А завтра утром я сяду писать диссертацию.
- Хорошо, Оганес. Я пошла готовить ишхан.
- Иди.
Вечером ишхан был готов. Аршак Оганесович сел за стол. Он очень внимательно посмотрел на ишхан, понюхал его и сказал:

- Моя жена Полина, к сожалению, твой ишхан не получился.
- Почему, Оганес?
- Где ты брала форель?
- На Рижском рынке, Оганес.
- Никогда больше, моя жена Полина, не покупай форель на этом рынке. Это нехорошая форель. Я ее, конечно, съем, но диссертация пока откладывается. Через неделю будем есть другой ишхан.

Через неделю ишхан был готов. Аршак Оганесович посмотрел на блюдо, понюхал его и произнес:

- Это хороший ишхан, но не совсем ишхан. Где ты покупала эти четыре ветки тархуна, моя жена Полина?
- Я купила их на Дорогомиловском рынке, Оганес.
- Никогда больше не покупай ветки тархуна на этом рынке. Я буду есть твой ишхан, моя жена Полина. Но диссертацию начну писать потом. Будем есть следующий ишхан на Новый год.

На Новый год неправильным оказалось белое вино из «Азбуки вкуса». Еще через месяц не подошла виноградная лоза, которую специально прислала тетя Адринэ из Дашкесана.
Ишхан готовили десять раз, потом идея диссертации как-то рассосалась сама собой. Утратила экзистенциальную остроту.

Прошло лет десять. Аршак Оганесович уже давно был на пенсии. Оганес стал успешным архитектором.
Однажды Аршак Оганесович сказал:

- Сын мой Оганес. Я решил писать мемуары. Я напишу мои мемуары, издам их, дядя Левон продаст их в Америке, и мы станем богатыми. Это решено, сын мой Оганес.

- Я рад за тебя, папа. Но, боюсь, мама так и не сможет приготовить идеальный ишхан…

- Вах! Ишхан хорош, чтобы писать какие-то несчастные вонючие диссертации и делать разных там детей. Здесь большого ума не надо. Совсем другое дело мемуары, Оганес-джан. Я напишу мои мемуары. У меня будет рукопись, написанная мной. Где она будет храниться после моей смерти, сын мой? Я спрашиваю тебя, где она будет храниться, а?

- Мы отдадим ее в самую большую и самую главную библиотеку мира, папа.

- Вах! Я не хочу, чтобы мои мемуары хранились среди каких-то там других книг. Кто их знает, что в них написано. Эти писатели-шмисатели разное пишут. Иногда даже, дурачки, матерятся… Нет. Мне нужна отдельная библиотека. Построй мне ее, Оганес-джан. Прямо здесь, в Малаховке. Небольшую такую… И тогда я со спокойным сердцем начну писать мои мемуары.

- Хорошо, папа. Я построю ее… А как ты хочешь, чтобы она выглядела, папа?
- Я хотел бы, чтобы это была такая небольшая башенка…
- Как!!!
- Что ты кричишь, как глупая женщина в роддоме? Башенка, говорю. Небольшая такая. Лесенка внутри. Такая… Штопором, что ли, называется…
- Винтовая, папа…
- Вот-вот, Оганес-джан. Винтовая. А наверху моя книга на витринке под стеклом. Когда я умру, с людей деньги за посещение не бери. Пусть, вайме, смотрят бесплатно.
- Хорошо, папа. Только ты не умирай.
- Ладно, пока подожду.

Через год на участке Мовсесянов в Малаховке стояла башня. Из дуба. Метров восемь высотой. С винтовой лестницей и витринкой наверху. Но Аршак Оганесович мемуары почему-то пока не писал и был очень задумчив.

- Почему ты не пишешь мемуары, папа?
- Вах! А чем ты хочешь, чтобы я их писал? Этой шмариковой ручкой за три рубля? Или карандашом?.. Я не бомжик, я Аршак Мовсесян! Нет, я должен писать мои мемуары золотым пером. Но я гордый человек и никогда и ни у кого не буду просить ручку с золотым пером…
- Я куплю тебе ручку с золотым пером, папа.
- Вай, сынок! Воистину прекрасен был тот ишхан, который приготовила твоя мама, когда мы задумали сделать тебя, Оганес-джан!

На следующий день у Аршака Оганесовича была ручка с золотым пером за пятнадцать тысяч долларов.

- Потом, когда я напишу свои мемуары и умру, ты положишь эту ручку в витринку вместе с рукописью… Чтобы люди знали, что Аршак Мовсесян писал свои мемуары не грязным пальцем, а золотым пером!
- Не умирай, папа!
- Хорошо, Оганес- джан, уговорил, пока не буду…

С тех пор прошло около года. Аршак Оганесович все время что-то пишет:

- Покажу все вам всем, когда допишу до конца. А сейчас не мешайте мне. Идите лучше готовить ишхан. Не мешайте мне, ждите…

Мы и ждем.

16. 03. 2023

Рассказ - Библиотека для одной книги. Автор Владимир Елистратов.

ИСТОЧНИК

* * *

Для заставки темы использована фотография - Круглая средневековая часословная книга «Codex Rotondus». 1590, Бельгия.

* * *

Плейлист Владимир Елистратов - 80 рассказов озвученные мной.

На этом всё, всего хорошего, Юрий Шатохин, канал Веб Рассказ, Новосибирск.

До свидания.