Воспоминания русского интернационалиста об утраченной родине. Глава 1.

Мои бабушка и дедушки, Оренбургские казаки. 
 

ДЕТСТВО НА УРАЛЕ, СОВЕТСКОМ ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ И В СЕВЕРНОЙ КОРЕЕ  (1940-е годы)

ПРЕДИСЛОВИЕ 

Разве могли мы, советские мальчишки и девчонки, родившиеся до Великой Отечественной войны, учась в школе при Сталине, предположить, что наша Социалистическая Держава, победившая еврофашисткого Змея-Горыныча и самурайского дракона, может развалиться на 15 кусков, а Россия — превратиться при нашей жизни в еще один всемирный очаг антикоммунизма, антисталинизма и русофобии?! 

Ни-ког-да!!

Бывает сейчас — в дряхлые годы старости, проснёшься утром, вспомнишь о восмидесяти прожитых годах и, забывшись на минуту, обрадуешься — нет, ничего страшного в нашей советской жизни не произошло!. И память ведёт тебя в годы счастливого детства. 

Вот сейчас на часах шесть утра. Жду: как всегда зазвучит на советском радио мелодия "Рассвет на Москве-реке" Модеста Мусоргского. Потом оно сообщит о новых заводах и пятиэтажках с бесплатными квартирами, построенных рабочим классом для народа за сутки, о новом урожае зерновых, собранных на просторах нашей родины колхозниками. Не забудет уведомить нас об очередных происках поганого и гниющего империализма. 

И позже за завтроком радостно ждёшь Пионерскую зорьку.... И начнётся ещё один советский день нашей жизни, жизни счастливой для всех граждан, для всех народов нашей  страны, живущих в мире и дружбе и не отравленных ни националистической, ни расистской, ни буржуазной пропагандой....

Но полежишь, подождёшь: нет ли новых болей в теле, откроешь пошире глаза.... и увидишь родное Ласточкино гнездо на картине, написанной дочерью по моему заказу. Она висит на противоположной стене. И тогда память ударит тебя током. Вздрогнешь — и слезы навернутся на глаза: нет у тебя той Родины, в которой ты родился и которую до сих пор любишь. Ее нигде нет. Не на земле, не на картах. Она осталась только в твоей памяти. Она не исчезла сама собой. 

У тебя ее отобрали ликвидаторы, «друзья народа» во главе с политическим подонком и ренегатом Мишкой Горбачёвым....

И влетая в реальность сегодняшнего дня в тысячный раз спросишь себя, почему не уберегли мы свою страну и власть советов рабочих и крестьян!?

И печаль сдавливает твоё сердце до боли: не заговорит Москва радионовостями о новых победах на стройках социализма, не заиграет оно родные советские мелодии. Проснувшись окончательно, всхлипнешь и вернёшься в реальность нынешней страшной эпохи, переживаемой человечеством после разгрома лучшего и самого прогрессивного в мире государства в конце ХХ века — СССР.  

И всхлипнет и заплачет память. И она тебе тихохонько прошепчет: ты потерял реальность бытия , но сохранил память об утраченном советском времени. Пробуждайся, старичок. Садись за компьютер и пиши воспоминания. Никакой трагедии не произошло. Живы и мама с папой. Жива и твоя великая страна, в которой ты имел счастье родиться. И ты ещё пионер; сейчас ты встанешь, умоешься, оденешься и побежишь на кухню. Мама уже что-то вкусное приготовила. А потом красный галстук украсит твою школьную форму и ты побежишь весело в свою школу. Встретишь друзей и любимых учителей...

****

Мои воспоминания — это рассказ о себе, не как об особенной и чем-то примечательной личности, а как об утраченной Родине, об одном ее гражданине из миллионов советских людей военного поколения. Поколения уникального. 

Мы родились и учились в школе при революционере Сталине. Заканчивали институты и университеты при ренегате и троцкисте Хрущеве. Защищали родину на дальних рубежах при Брежневе. 

Я рассказываю о наших советских традициях и обычаях.  Рассказываю о своих товарищах. Об офицерах и генералах, с которыми служил в кадрах Советской армии. О коллегах - учителях, профессорах, учёных, с которыми пришлось трудится на ниве советского образования. О своих родственниках...

ПРОЛОГ

Медовый Урал

Начну с рассказа о своей малой родине.

Мои ранние детские воспоминания связаны с уральским медом и войной. 

Каковы были мои первые детские впечатления? 

Не яркое южно-уральское голубое небо и летнее жаркое солнце. 

Не торжественная прохлада темно-зеленого ковра в тени березового пролеска. 

Не буйные праздничные застолья моего казацкого рода. 

Не колхозная пчелиная пасека, на которой работала моя бабушка. 

А война!! 

Священная война за Русь, за Россию, за СССР, за будущую русскую цивилизацию, основанную на коллективистской собственности на средства производства, землю и природные богатства!! 

Черные платки, печальные причитания казачек. Разговоры о похоронках отложились в моей детской памяти...  

****

Мы с мамой жили у бабушки по отцу (мы все почему-то звали ее Мамашей) в Куликовке, деревушке, затерявшейся в степях под Магнитогорском, — в маленьком бревенчатом доме, стоявшим на берегу узенькой речушки. 

Летом, она увозила меня, 2-3-летнего ребенка, на пасеку в березовый пролесок, расположенный за бескрайними полями пшеницы в нескольких километрах от Куликовки. Она оставляла меня на стареньком одеяльце, брошенном на прохладную утреннюю травку, пахнущую земляникой, а сама разжигала дымарь и шла инспектировать пчелиные ульи. Пчелы надо мной пролетали, как пули, но кусали меня редко. Зато Мамаше доставалось предостаточно: не помогал и дымарь. Она колдовала над ульями, приглядывая за мной: открывала крышки, меняла маток, подсаживала трутней, вынимала или вставляла рамки.  

От нее всегда пахло медом, воском и дымом. Запомнились мне ее толстые пальцы, вечно опухшие от пчелиных укусов. На них она не обращала внимания. 

Для меня остается загадкой, как она, неграмотная женщина, запоминала, в каком улье надо заменить матку, в каком поставить новые рамки, проследить за формированием нового роя и определить время, когда какой-то улей отроится. Когда вдруг новый рой улетал и жужжа повисал на березовой ветви, бабушка осторожно снимала его и селила в улей, припасенный на такой случай.

До войны молодой мой отец закончил бухгалтерские курсы и работал в банке, мама заведовала детским садиком в райцентре Фершампенуаз. Папу забрали служить в Красную армию в августе 1939 года. Увезли далеко – на Дальний Восток. Его кавалерийский полк стоял в Славянке, деревушке, примостившейся прямо на берегу Тихого океана. Вот почему мама переехала в Куликовку и стала работать в колхозе. Папе оставалось дослужить три месяца и вернуться на гражданку, когда началась Великая Отечественная война. Она изменила жизнь всех людей на планете. И нашей семьи в том числе. 

Бабушка рассказывала мне позже, когда я студентом приезжал к ней в гости:  

– Прибыла колонна полуторок с военкомом и несколькими красноармейцами. Они провели митинг, забрали и увезли всех мужиков в район и отправили их на фронт защищать Родину. А с войны, из сотни мужиков, мобилизованных в армию, вернулось только три калеки, да твой отец.

Один из трех был папиным другом. Саша Некеров. После войны он работал в колхозе, ковыляя на деревяшке по селу в правление. Всю жизнь страдал от ранений, полученных на фронте...

Итак, одно из первых слов, которые я узнал в детстве, было слово "война". Тогда в детские годы я не понимал, что война – это не только зашита русского Отечества от еврофашизма, что это – еще и образ жизни большей части современного человечества. Не знал я тогда, что люди будут воевать до тех пор, пока существует в мире частная собственность на землю, на природные богатства, на заводы и фабрики, что война для буржуазии является одним из важнейших источников сверхприбылей, которые стекаются в ее банки с театров военных действий, из корпораций военно-промышленных комплексов. Из загубленных миллионов жизней в карманах банкиров оседают миллиарды долларов. 

Не догадывались мы тогда, что не только отцу, но и мне придется сразу после окончания института и стать офицером, и тоже побывать на войне на Ближнем Востоке...

****

Вторым словом, которое запало в мою детскую память, было – слово "фашист". Оно было страшнее слова «Бабай», которым пугали меня в детстве мама и мамаша. Уже в детстве я усвоил простую истину: мир состоит из добрых и враждебных человеку сил. Последние, как острые стрелы, направлены и против моих родителей, против моих бабушек, против меня. Учась в школе я понял, что эти силы направлены и против всех советских людей и особенно — против всего русского народа, его культуры, его литературы и искусства. 

Эти злые силы хотят разрушить нашу русскую жизнь, сжечь наши дома, деревни, города, уничтожить нашу русскую память. Все события, сквозь которые вела меня моя судьба, убеждали меня в правоте моего детского миропонимания. Война – это плохо. Фашисты, расисты – нелюди, кровавые мясники. 

Побывал я в Германии в 1990-е годы. Детская ненависть к немцам улетучилась из моего сознания – все-таки я русский человек. А вот ненависть к фашизму, расизму, апартеиду, сионизму с годами только крепла. Питали эту ненависть те события, в гуще которых я оказался в 1960-е годы на Ближнем Востоке, косвенно – на Юге Африки в 1970-е, и те войны, которые продолжаются по сей день.

ЧАСТЬ I. ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЕ ДЕТСТВО МОЕ

Детство — время золотое.

Глава первая. ГАРНИЗОН В СЛАВЯНКЕ

Мой отец, потомственный оренбургский казак, проходил службу на Дальнем Востоке, – в кавалерийском полку, дислоцированному в селе Славянка. Эти места славяне, русские люди начали заселять в середине 19-го века. От Славянки до Владивостока морем – всего полста километров, а поездка по узким горным дорогам на машине займет не один час. 

Оставалось всего несколько месяцев до демобилизации как началась Великая Отечественная война. 

Командир полка вызвал отца:

– Мы подали документы на присвоение тебе воинского звания младшего лейтенанта. Будешь помогать в штабе. Работы прибавилось. Пишешь грамотно. Почерк каллиграфический. Рисуешь хорошо. Будешь карты оформлять. 

На Западе – в Европе бушевала война. На Дальнем Востоке ждали агрессии со стороны милитаристской Японии. Отец, как и другие офицеры полка, рвался на фронт, писал рапорт за рапортом. Командир вызвал его для разговора:

– Не торопись, сынок. Умереть за Родину всегда успеешь. Начальству виднее, где мы больше нужны.

Война затянулась. В конце 1943 г. офицерам полка разрешили вызвать семьи. Папе дали комнату в бараке у моря, и зимой 1944 г. мы с мамой отправились к нему с Урала на Дальний Восток. 

Май сорок пятого

Хорошо помню День победы над фашизмом – 9 мая 1945 года!! 

Стоял яркий солнечный день. В голубом небе летал самолет и сбрасывал листовки.

Я, конечно, не слышал речи Сталина, прозвучавшей в тот день по черным тарелкам радио. Перечитал его речь позже. Вот что он говорил в той речи, которую должен знать каждый русский человек: 

"... Гитлер всенародно заявил, что в его задачи входит расчленение Советского Союза и отрыв от него Кавказа, Украины, Белоруссии, Прибалтики и других областей (Только в 1991 г. наследникам Гитлера удалось реализовать поставленные им задачи, – Ю.Г.). Он прямо заявил: “Мы уничтожим Россию, чтобы она больше никогда не смогла подняться”... 

Но сумасбродным идеям Гитлера не суждено было сбыться, – ход войны развеял их в прах... Германия разбита наголову. 

С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!

Слава нашей героической Красной Армии, отстоявшей независимость нашей Родины и завоевавшей победу над врагом!

Слава нашему великому народу, народу-победителю!

Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим свою жизнь за свободу и счастье нашего народа!"

Радость победы опьянила людей. Казалось, взрослые сошли с ума. Они плакали, смеялись и кричали "Ура!". Раньше обычного вернулись со службы офицеры. В тот вечер долго звучали радостные тосты "За Родину! За Сталина!" и песни "Огонек", "Темная ночь", "На позицию девушка провожала бойца".

Как мы надеялись на то, что после Второй мировой войны подобных трагедий на нашей планете больше не случится! «Хотят ли русские войны?» – спрашивает всех нас до сегодняшнего дня песня, рожденная в сердцах моих современников. До сегодняшнего дня мурашки пробегают по спине, слезы наворачиваются на глаза, когда мы слышим слова героического призыва «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой». 

Мне вспоминается тот майский День Победы в Славянке и каждое девятое мая появляются перед глазами образы отца и матери....

Нашей семье повезло. Красная армия не подпустила фашистов к Уралу. Не ступила нога японского самурая и на землю советского Дальнего Востока. Наша семья не жила под иностранной военной, экономической, финансовой оккупацией вплоть до конца 1980-х годов. 

Трудно писать о войне тем, кто в детстве видел народную трагедию детскими глазами: слезы матерей, похоронки. Кто остался сиротой. Кто видел одноногих, одноруких, кривоглазых, обгоревших ветеранов войны у церквей на улицах городов в первые послевоенные годы. Кто рос в полунищих семьях без отцов. А таких детей насчитывалось десятки миллионов.

Я отношу себя к этому поколению. К тому самому, которое помнит: как мать рубила стулья, чтобы протопить печь, согреть детей, да сварить похлебку; как умирающая от голода мать отдавала последнюю корочку своему голодному ребенку; как матери тихо пели "Темную ночь" на крылечках в темные летние вечера. 

К этому поколению, которое видело своими детскими глазами, как фашисты расстреливали партизан, как сжигали русских стариков и детей, как насиловали русских и украинских женщин в годы фашистского геноцида славянских наций. К поколению, которое дожило до нового похода неофашистов из Европы на Украину, в Прибалтику, в Грузию.

Лучше писать о войне наемным писакам неправду за деньги, осуждать Сталина, смеяться над подвигами Зои Космодемьянской и молодогвардейцев, чернить великий подвиг русского народа, приравнивать коммунизм к фашизму, ругать социалистическую цивилизацию. Врать и врать без остановки. За большую ложь всегда платят большие деньги. А так называемые самозванцы «либералы» очень охочи до долларов....

Вскоре началась война с Японией – 9 августа. Закончилась она через три недели — 2 сентября 1945 г. В нашей семье всегда отмечали два праздника: День Победы на гитлеровской Германией и День Победы над милитаристской Японией. 

Помню, как один раз над Славянкой пролетели два японских самолета на низкой высоте. Мы успели разглядеть на крыльях большие красные круги. 

Где-то шли бои. Папин полк воевал в Манчжурии. Мы переживали за папу и его боевых товарищей, за нашу Красную армию. Война есть война. 

Недавно перечитал в интернете статьи о тех далеких днях войны. Двадцать лет Япония оккупировала Манчжурию и другие регионы Китая. На грязных лапах самураев запеклась кровь корейцев и китайцев. Беспрецедентные зверства японцев только в Китае унесли более 35 млн. жизней и причинили стране ущерб в сумме свыше 600 млрд. долларов. 

Прочитал, что за три недели августа доблестная Красная армия полностью разгромила миллионную Квантунскую армию. Ее потери убитыми составили 84 тыс. человек, взято в плен 594 тыс. Потери Дальневосточной армии составили 18 тысяч человек.

15 августа японское командование объявило о капитуляции своих войск в Корее. Красная армия освободила Северную Корею, и военное командование занялось и организацией военной администрации. На первых порах власть осуществлялась советским военными комендатурами.   

Глава вторая. КОРЕЯ НА ПУТЯХ ПРОГРЕССА И ДЕМОКРАТИИ