Отклик на статью А. Кинсбурского "Корень противостояния Запада и Русского мира"

Современное мировое сообщество переживает этап становления глобального социума, направляемого в своем развитии универсальными законами объективной целостности бытия. Действительные контуры этой ступени в развитии человечества представлены мировыми цивилизациями, среди которых определяющую роль играет на сегодняшний день общественная система западной культурной традиции, диктующая остальным странам свои правила гражданского общежития. Какие же законы управляют жизнью мировых цивилизаций – дружбы и сотрудничества или же эксплуатации и насилия? Именно эта проблема и составляет коренной смысл исследования Андрея Кинсбурского. Если судить по характеру отношений Запада с народами Русского мира, то именно «насилие» служит главной движущей силой в претворении будущего человечества. «На настоящий момент, - обозначает исследователь проблемный пафос своей статьи, - на наш взгляд никто так и не смог отчётливо ответить на вопрос — в чём же сущностная и жизненная (онтологическая и экзистенциальная) первопричина противостояния Запада и Русского мира?» (Андрей Кинсбурский, Корень противостояния Запада и Русского мира // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.27866, 19.05.2022).

В своем научном исследовании Андрей Кинсбурский апеллирует к данным исторической генеалогии народов, констатируя расхождение восточных славян и европейцев по генетическим основаниям более 20000 лет назад, а первое их массовое столкновение около 4500 лет в пространстве Западной Европы. «И с тех пор все прошедшие тысячелетия западные народы отгрызали от географически единого материка Асии свой «политический континент», названный ими Европой, вели истребительную этническую войну против славян в целом, а потом в особенности против русов как наиболее большого и сильного восточнославянского народа, т. к. русский народ — в значительной мере наследник генотипа, языка и культуры восточных славян» (Андрей Кинсбурский. Указ. соч.). Ссылаясь на работу И. М. Титенко («Запад – Россия»), ученый обозначает главное социальное различие между цивилизациями Запада и Русского мира, подчеркивая, что «западноевропейцы стремятся колонизировать это пространство вместе с проживающим там народом; при сопротивлении тамошнего народа его – по возможности – насильственно подчиняют. Русские же стремятся освоить это пространство вместе с проживающим там народом, а при сопротивлении последнего пытаются заключить с ним мирное соглашение» (Андрей Кинсбурский. Указ. Соч).

Уважаемый исследователь стремится объяснить причину столь различных моделей поведения людей. При этом он выделяет мысль И. М. Титенко о различиях европейца и русского в понимании времени и пространства. Если европеец видит в истории дорогу, ведущую к жизненным благам, подчиняя свои перемещения субъективным желаниям, то русский уподобляет жизненный путь реке, независимой от прихотей людей и несущей их в неведомую даль, смещая заинтересованный ум человека от восприятия настоящего к проектированию будущего. Обращенность русского самосознания к будущему заставляет людей опираться на иные основания по сравнению с реальностью сегодняшнего дня, вполне доступной чувственной фиксации и рассудочному пониманию в отдельных фрагментах своей действительности. Не части, но целое управляет пониманием будущего в восприятии русского народа. Отсюда рождается главная особенность русского сознания как обращенного к мировой целостности, отличаясь от европейского рассудка как нацеленного на частное.

***

Ответ на вопрос о причинах радикального отличия русской ментальности от европейской лежит, по мнению Кинсбурского, на поверхности российской исторической практики. Но стремясь описать эту «поверхность», он обнажает самые глубинные корни русского самосознания, связанные с религиозным разнообразием его истоков. «Отсюда и особое русское понятие части, неразрывно связанной, соучаствующей с целым. Соучастие в общем целом означает для русского человека достижение счастья» (Андрей Кинсбурский. Указ. Соч.). В православной традиции это «счастье» передается словом «любовь», обращенным ко всему человечеству, а не только к русским.

Как это объясняет исторические метания русского народа в претворении будущего? В полноте разумной жизни людей такая всемирная Любовь выражается в целостных конфигурациях Языка, о созидательной силе которого нам поведало когда-то Евангелие. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Иоанн: I -1). Именно творческая сила Слова, полагает Андрей Кинбурский, определяет разумную жизнь человечества. «Мировоззрение, логика народов, - подчеркивает он - полностью, наглядно и буквально отражены в их языках как знаковых системах, орудиях мышления и познания» (Андрей Кинсбурский. Указ. Соч.). Следовательно, автор, указывая на язык как средство разумного общения людей, отвечает конструктивно на главный вопрос своей статьи, что дружба и сотрудничество людей и народов правит социальным миром. Творческое общение людей посредством живой речи и есть главный ключ к разгадке таинств всемирной Любви, к пониманию разумной истории мирового сообщества, к уяснению Русского пути во всемирной истории человечества (См.: Л.А. Гореликов, Русский мир: символические корни восточнославянского братства // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.16478, 09.04.2011).

Уважаемый автор стремится выделить главные особенности функционирования русского языка в качестве основания своеобразных конфигураций русского духа. «Мысль в целостном (синтетичном), живом, свободном, гибком (флективном) русском языке строится преимущественно с помощью изменения слов: в виде добровольного сопряжения (спряжения у глаголов), внутреннего падения и склонения (изменения имён существительных по падежу и числу), т.е. согласно внутреннему закону русского языка и мышления» (Андрей Кинсбурский. Указ. Соч.). Генеральным принципом «синтетической» природы русского языка, по его мнению, является принцип «троичности» его организационных структур как выражения фундаментального требования мировой «целостности». «На этом триалектическом уровне логики всякое, даже закрытое и не развивающееся, т. е. косное по своей природе целое предстаёт как Триада, как нечто большее чем сумма его частей, как несводимое к своим частям» (Андрей Кинсбурский. Указ. Соч.). Социальным знаменателем в этом плане является организационная суть русского этнического сообщества как триединства «малоросского», «великоросского» и «беларуского» народов.

Синтетический, целостный характер русского языка вполне объясняется его онтологической обращенностью к будущему, когда сознание должно быть всегда готово к восприятию нового в его связи со старым, уже освоенным в практической деятельности, когда не закон, а новое «имя» управляет течением русской речи. «С иной стороны в западных косных рубленых (аналитических) языках мысль преимущественно строится на основе за-кона, т. е. внешнего силового управления, служебных слов и жёсткого порядка» (Указ. Соч.). Именно этот «аналитизм» западных языков и пробуждает повышенную «агрессивность» в поведении западных народов, толкая их на раздор с русским этносом как субъектом «синтетической речи» в проектировании будущего. Подчеркнув коренные основы различия русского и европейского самосознания в особенностях их доминирующих языков, Андрей Кинсбурский не пытается раскрыть насущные тенденции современной исторической динамики русской речи в реализации социальной практики.

***

Собственная логика развития Русского мира задается триединством малороссов, великороссов и белорусов: поэтому вопрос о современном его потенциале не является однозначным и требует исторического прояснения. Всемирное начало русской истории, знаменующее ее вхождение в круг мировых цивилизаций, связано с христианизацией Киевской Руси и мало отличается от жизни других европейских народов, погруженных в феодальные распри, что и определило политическую разобщенность русских земель. Духовным наследником Киевской эпохи стали малороссы-украинцы, склонные к «политической самостийности», к исповеданию принципа «плюрализма» и обнажившие сегодня свою «европейскую пуповину» в конфронтации с Русским миром. Нашествие Батыя оборвало эту привязанность Русского мира к европейской цивилизации.

Власть Золотой орды над восточной Русью утвердила в великорусской ментальности восточные традиции, политически консолидировало русские земли в единое самодержавное царство, основанное на взаимном согласии религиозной веры и государственной власти. Однако раскол русского православия во второй половине ХVII века привел к падению духовного авторитета православной церкви. Политическим результатом церковного раскола стало возвращение при Петре Первом Русского царства в клуб европейских монархий под названием Российская империя, власть в которой была устроена на западный манер, а народ жил по законам восточного царства. Такой культурный раскол России просуществовал до начала ХХ века, когда народные массы сбросили с себя в гражданской войне европейское ярмо и начали строить свое будущее на основе трудовой культуры пролетарских масс, а верховная власть признала в коммунистической идеологии традиции восточного единодержавия. Главным духовным наследником этой культуры стал великорусский народ, вобравший в себя нравственные черты восточного единодержавия и гражданского интернационализма.

Постсоветский период российской истории прошел под знаком «деидеологизации» культурной жизни страны, когда советская «трудовая нравственность» была отвергнута правящими кругами во имя европейского неограниченного «либерализма» и политического «плюрализма», оказавшегося в действительности властью «иноземного капитала». Государственная власть, поклонившись «золотому тельцу», стала исповедовать «культ доллара», отвергнув христианские ценности и превратив народные массы в прислугу Запада. В середине второго десятилетия нового века россияне под руководством Путина бросили вызов Западной цивилизации. Однако у них не оказалось никакой позитивной программы в созидании будущего, кроме удаления боевых структур НАТО от западных границ российского социума. Этот очевидный факт, засвидетельствованный 30-летней безыдейной жизнью постсоветской России, говорит о том, что великорусский народ в общей массе исчерпал свои творческие ресурсы.

Таким образом, первоначально малоросский народ показал свою неспособность к самостоятельному продвижению в будущее и примкнул к Европейскому миру, надеясь поживиться от его благополучия. А ныне и великоросский народ зашел в исторический тупик, отказавшись идти по пути западного либерализма, но не нашедший никакого иного пути в будущее, кроме военного укрепления восточного единодержавия. Сегодня в жизненном пространстве Украины мы наблюдаем практическое столкновение восточной доктрины гражданского «патриотизма» и великодержавного «унитаризма» с западной идеологией гражданского «либерализма» и политического «плюрализма».

***

Однако в целостности Русский мир еще не исчерпал свои социальные ресурсы: есть еще белорусское общество, показавшее свою преданность Русскому миру в годы Великой Отечественной войны, но еще не сказавшее своего заветного, направляющего Слова в русской истории. В чем состоит духовное различие малороссов, великороссов и белорусов? Оно определяется доминантой в духовном содержании их исторической практики. Заветным сокровищем для малороссов в русской истории является историческое пространство Киевской Руси, память о которой подпитывает чувственные образы их самосознания: чувства доминируют в сознании украинцев. Духовной основой великоросского народа служит история Московского царства и особенно Российской империи, пронизанная военными победами в расширении государственных границ и сформировавшая сознание великороссов как рассудок, направляемый локальными закономерностями наличной действительности.

Сегодня в условиях глобального социума фрагментарные показания чувств и рассудка недостаточны для успешного вхождения в мир будущего: для этого нужен интеллект, нацеленный на постижение универсальных законов мировой целостности. Белорусский народ и должен претворить в современной российской действительности интеллектуальные ресурсы русского самосознания. Таким образом, русский народ в своей исторической полноте, в духовной целостности должен выразить самосознание «глобальной личности» в развитом единстве «чувств», «рассудка» и «интеллекта», вполне подготовленной к освоению космических просторов, где в максимальной степени понадобятся и чувства, и рассудок, и интеллект. На сегодняшний день дело остается «за малым» - за пробуждением интеллектуальных ресурсов в белорусском народе. Следовательно, языковая стратегия в развитии Русского мира должна сконцентрировать свои усилия на культивировании белорусского языка

Ныне военная конфронтация Украины и России говорит о том, что жизненные ресурсы приземленной стратегии «чувств» и «рассудка» завели в тупик Русский мир, требуя от него перехода к освоению глубин интеллектуальной стратегии в созидании будущего. Генеральным субъектом в разработке этой «глубинной стратегии и должна стать Республика Беларусь. Белорусское Слово должно вывести Русский мир из исторического тупика, открыв русскому народу неведомые пути в будущее. Все ныне зависит от политической воли руководства белорусского, то есть «чисто русского» общества.

Гореликов Л. А. — д.ф.н. РФ и Украины, профессор, академик Ноосферной общественной академии наук.