Внешняя политика РФ: Розовые слюни или все-таки красные линии?

Термин «красные линии», которые Западу якобы нельзя пересекать, с начала СВО регулярно употребляется российскими официальными лицами. Но никаких заметных действий, кроме словесных угроз, не предпринимается

США не пренебрегают предупреждениями Москвы о недопустимости пересечения «красных линий», заявил координатор по стратегическим коммуникациям Совета национальной безопасности Белого дома Джон Кирби, отвечая на вопрос о поставках Киеву танков Abrams.

«Угрожают ли они [танки] русским солдатам, можете поспорить, что это так. Но русским солдатам на Украине, не в России», — пояснил при этом Кирби. Верится в его заверения слабо, ведь ранее в США и Европе не раз заявляли, что их цель — нанести стратегическое поражение России.

«Мы посылаем все больше сигналов, показывающих, что некоторые „красные линии“ были пересечены, но, возможно, наиболее красные линии еще не пересечены», — заявил накануне заместитель постпреда РФ при ООН Дмитрий Полянский, вызвав шквал критических комментариев.

Термин «красные линии», которые Западу якобы нельзя пересекать, с начала СВО регулярно употребляется российскими официальными лицами. Однако никаких заметных действий, кроме словесных угроз, не предпринимается. В результате США и НАТО попросту игнорируют Москву.

Современные российские «красные линии» все больше напоминают печально знаменитые «последние китайские предупреждения», которые озвучивал Пекин во время тайваньского кризиса 1950−1960-х годов, ставшие в истории дипломатии символом бессилия. Россия идет по тому же пути?

О сути понятия «красная линия» рассказал завкафедрой политологии и социологии РЭУ им. Плеханова Андрей Кошкин.

— Возможно, у некоторых есть ощущение, что «красные линии» — это чуть ли не casus belli (повод к войне). Это не так. На самом деле, «красные линии» — это границы, рубежи перехода конфликта из одного качества в другое. И этот переход закономерно вызывает беспокойство у людей по обе стороны конфликта, так как он может привести к взаимному разрушению.

В случае Украины мы сначала отговаривали от развития кризиса, предлагали развивать вторые Минские соглашения, иначе, это приведет к разрушению целостности Украины. Об этом прямо говорил наш президент. Но Запад переступил эту «красную линию». Меркель потом призналась, что они готовили Киев к столкновению с Москвой и им нужно было выиграть время.

Затем в конце 2021 года Россия предложила США согласовать документы, которые позволяли бы в стабилизировать ситуацию в Европе с учетом стремления Москвы и Вашингтона к безопасному миру. Также был предложен комплекс необходимых мер со стороны стран НАТО. Это была юридическая «красная линия». Они посмеялись, отказались, переступив и через нее.

Очередным рубежом стало 24 февраля, когда мы были вынуждены отреагировать, чтобы защитить жизни наших людей на Донбассе. Внутри формата СВО тоже много «красных линий». Запад сначала заявлял о поставках только оборонительных вооружений: противотанковых гранатометов Jevelin, NLAW и т. п. Но только что на «танковом Рамштайне» приняли решение о поставках танков.

Танки — это наступательное вооружение. А значит, перейдена еще одна «красная линия». Теперь в формате предложенного России «танкового гопака» мы должны принять меры, чтобы нейтрализовать эту угрозу, которую Запад создал нам через механизмы НАТО. Конфликт на Украине приобретает таким образом новое качество, ведущее к взаимному разрушению.

Думаю, следующая февральская встреча в Рамштайне может закончиться поставками Киеву боевой авиации.

По мнению политолога-американиста, эксперта Центра исследования проблем безопасности РАН Константина Блохина, Москве, чтобы переломить тенденцию пренебрежения Западом «красными линиями», следует ужесточить характер своих действий на Украине.

— «Красные линии» давно пересечены. Сначала это была поставка Jevelin. Потом передали РСЗО HIMARS, недавно решили поставить системы ПВО Patriot, теперь дают танки Abrams и Leopard, обсуждают передачу истребителей F-16. Этак, скоро дадут Киеву стратегические бомбардировщики.

Чтобы такого не было, нужно не запуская ситуацию, сразу четко и ясно сигнализировать. А Россия это делать не умеет. Долгое время мы ограничивались исключительно гневными заявлениями МИД. А прислушиваются, присматриваются обычно не к заявлениям, а к действиям, поступкам.

Как не относись к Советскому Союзу, но СССР был «с перчинкой», его боялись и остерегались. Достаточно вспомнить того же Хрущева с Кеннеди. Также боятся Ирана, остерегаются, что Тегеран может ударить по Израилю. Боятся и Северную Корею с ее ракетами — все носятся с Пхеньяном.

Россию же сейчас особо не боятся. Считают, что Москва предсказуема и на резкие действия не решится. Мы постоянно предлагаем своим оппонентам начать переговоры. Но на той стороне отнюдь не голуби, а ястребы. А ястребы считают сдержанную линию слабостью, пораженчеством.

А какие могут быть переговоры с пораженцами? В результате они делают вывод о необходимости усилить давление на нашу страну. И поставляют все больше и больше вооружений. Хотя сам факт поставок вооружений, которые должны убивать русских, должен там вызывать оторопь. Но этого нет.

— Кто в этом виноват?

— Мы сами, к сожалению, и виноваты, поскольку не реагировали должным образом на западные хамские провокации, в том числе военного характера. Вспомните, например, историю с британским эсминцем Defender, который преднамеренно вошел в наши территориальные воды у Крыма.

Череда односторонних провокаций закончилась тем, что теперь Запад, находясь в зоне комфорта, воюет с нами на территории Украины чужими руками, спокойно поставляя Киеву оружие, и не чувствуя для себя вообще никакой серьезной угрозы.

Мы всегда действуем реактивно. Бить по энергетической инфраструктуре Украины Россия начала только спустя полгода с начала СВО и то лишь после того, как противник устроил диверсию на Крымском мосту, который, кстати, до сих пор полностью не восстановлен.

— Что можно сделать сейчас?

— Нужно создавать Западу проблемы. Но сначала нужно разобраться с Украиной. Вот уже год, как идет СВО, но почему-то ничего не происходит с транспортной инфраструктурой, по которой в незалежную идет западное вооружение. Теперь уже и танки. Почему?

Кроме того, посещение западными лидерами Украины возможно только в условиях тотальной безопасности. Но они ведь туда как на экскурсию ездят! Потому что чувствуют, что с ними на Украине ничего не случится. А вот Киев по Рогозину ударить не побоялся…

Давно пора уже поменять статус СВО и соответственно характер боевых действий.

— А может, российское руководство просто не обладает нужными политическими талантами, а страна военной и экономической мощью, чтобы выиграть противостояние с коллективным Западом…

— Не думаю, что мы не готовы. Наши войска как раз созданы, чтобы воевать с НАТО. Так, по данным специалистов, у нас от 12 до 22 тысяч единиц танков. Это вдвое больше, чем у всех стран НАТО вместе взятых. Поэтому поставка Киеву даже сотен танков никак не переломит ситуацию.

Россия вместо того, чтобы ломать Украину через колено, пока не использует весь арсенал своих средств. Мы то гуманитарные коридоры предоставляем, то переговариваемся в Стамбуле, то выводим из-под удара отдельные объекты.

Видимо, Кремль рассчитывал на добрую волю, на здравомыслие. Это была ошибка. С Западом нужно разговаривать с позиции силы. Как только Москва покажет силу, Запад сам предложит переговоры. Как это было во время Карибского кризиса.

— Не умеем воспользоваться собственным опытом…

— Нет худа без добра. Представьте, если бы СВО завершилась быстрой победой России. Как это было с Крымом. Тогда многие, в том числе в нашем руководстве, посчитали бы, что однажды можно будет восстановить отношения с Западом. Опять стали бы доверять…

Но так как СВО затянулась и за последний год Запад продемонстрировал всю возможную русофобию, а все связи — политические, экономические, культурные рвутся, то это уже не даст впоследствии надеяться на нормализацию отношений, на коллаборацию с Западом.

Источник