Ускользающий читатель детского нон-фикшна

На прошлой неделе знаменитый петербургский магазин-клуб «Книжная лавка писателей» провел онлайн-мероприятие, посвященное детской литературе нон-фикшн — если по-простому, познавательным книжкам для детей. Как сказал детский писатель и руководитель старейшего в городе детского литературного клуба «Дерзание» Роман Всеволодов, нон-фикшн — не совсем научно-популярная литература, это научные факты, пропущенные через призму авторского восприятия и фантазии. В книгах для детей, прежде всего малышей, это особенно важно, но и книги для ребят постарше не должны походить на школьный учебник.

На «круглом столе» собрались самые разные люди, имеющие отношение к невыдуманным историям для детей — и представители издательства «Питер», специализирующегося в основном как раз на такой литературе, и библиотекари, и авторы книг, и иллюстраторы, и книготорговцы, и блогеры. Заявленная тема беседы была: «Читатель нон-фикшн: кто он?»

Сразу можно было заметить некий минор и растерянность на лицах и в высказываниях участников, которые перемежались вымученным энтузиазмом. Разговор постоянно уходил от темы портрета юного читателя к, вероятно, более животрепещущей теме — как этого самого читателя поймать и засадить-таки за полезные книжки, оторвав от экранов и экранчиков. Причем у самих участников есть дети, и опыт, которым они делились, был чаще всего опытом поражений в нелегкой борьбе с гаджетами. Например, очень трогательна и симптоматична история про мальчишку, который забросил «Трех мушкетеров» на первых главах и стал увлеченно смотреть в Интернете ролики про… птичек кардиналов. Просто зацепился за незнакомое слово, отправился гуглить и получил то, что получил. Матери, имеющей прямое отношение к созданию детских книг, пришлось, дабы не потерять контакт с ребенком, смотреть вместе с ним ролики про птиц. Дюма так и остался позабыт-позаброшен… хотя, возможно, ребенок всё-таки вырастет орнитологом. Чем черт не шутит…

Мантра, которую упрямо повторяли участники беседы, несмотря на многочисленные обратные свидетельства, звучала примерно так: «Не дети такие (не читающие, гиперактивные, с кусочным клиповым сознанием, которое скачет по случайным осколкам информации, как обезьяна по веткам) — время такое». А дети всё те же, и с ними в целом всё нормально и даже очень хорошо. Просто к их новому восприятию нужно приспособиться, так изловчиться, чтобы поймать внимание ребенка, которое задерживается на новой книге всего на пару минут, и если за это время книга его полностью не околдовала, она будет отброшена и забыта навсегда.

Потому создатели познавательных детских книг и шаманят, как могут. Создают книги с «тактильными вставками» и разнообразными интерактивными спецэффектами, причем не только для самых маленьких. В книгах, по общему мнению собравшихся, должно быть как можно меньше текста и как можно больше ярких, завлекающих и развлекающих элементов, которые одновременно пытаются донести до современного ребенка (который «не хуже, а лучше прежних!») хоть что-то информативное и полезное.

Чем же «лучше» современный ребенок? Тем, что он «на ходу» цепляет уйму информации, в отличие от несчастных школьников прошлых поколений, которых «заставляли сидеть ровно и слушать одну тему». То, что в нахватанном на ходу и на бегу массиве информации нет никакой системы, а в советском классическом образовании (и в советских познавательных книгах) она была, как-то опускается, хотя взрослые интеллигентные люди не могут этого не понимать. Создается впечатление, что на критическое восприятие того, что происходит с современным ребенком, то ли наложено некое табу (надо быть позитивными!), то ли задумываться об этом слишком страшно, то ли рынок диктует завороженно идти за потребителем. Скорее всего — всё это вместе.

Между тем четко по теме высказалась, пожалуй, только представитель Центральной детской библиотеки имени Пушкина Наталия Николаева. По приведенным ею данным, читатель не только детского нон-фикшна, но и бумажных книг вообще — это в основном младший школьник, которого в библиотеку за ручку приводят родители (читают ли дети взятые книги, доподлинно неизвестно), подростки же составляют всего 20% читателей. Впрочем, собравшиеся оптимистично предположили, что подростки всё-таки читают, но уже взрослые книги. Например, по психологии (что, в принципе, не удивительно, если учесть уровень застрессованности и дезориентированности юного мозга, который завален поглощенной «на ходу» и плохо переваренной информацией).

Впрочем, знакомство с реальными детскими познавательными книгами, которые после «круглого стола» представляли авторы, всё же дает некоторую надежду. Здесь и более чем серьезные истории о детях блокадного Ленинграда Романа Всеволодова, и «Мокрая книга» Ольги Вербицкой обо всех омывающих нашу Родину морях и океанах. Книги для самых маленьких Евгении Русиновой, посвященные экологическим темам, хоть и содержат немного текста, тоже выглядят вполне традиционно, почти без модной интерактивности. Читают ли дети эти книги — вот вопрос. Хочется надеяться, что читают.

Ну, а в целом рабское движение за искажаемым цифровыми технологиями детским спросом при безраздельном властвовании сил рынка совершенно неизбежно. В связи с «дистанционным обучением», которое активно вводится под предлогом защиты здоровья нации от пандемии, дети всё быстрее начнут отучаться от чтения бумажных книг. Зачем, если тут же под рукой, там же, где проходят «дистанционные» уроки, есть Гугл, Яндекс и Википедия (которая то и дело врет как сивый мерин)? Разговоры о том, чтобы запретить гаджеты в школах, давно забыты, теперь почти единственным путем к знаниям становится компьютер или гаджет, и это куда более легкий путь, чем серьезная (или даже шутливая, в форме сказки, вроде знаменитых «Приключений Карика и Вали», но с большим количеством связного текста) бумажная книга. Тут могут помочь родители — попытаться заинтересовать, перенаправить интерес… но они в лучшем случае смотрят с детьми ролики про кардиналов (отнюдь не Ришелье и Мазарини). В худшем им просто некогда. Государству, похоже, тоже некогда или оно тоже верит, что современные дети однозначно лучше советских школьников или гимназистов, и из бессистемно нахватанных ими клочков информации вот-вот родится нечто гениальное.