Мобилизация или ротация? Заметки неэксперта

9 мая президент России Владимир Путин не объявил войну Украине, не начал всеобщую мобилизацию и вообще не сказал ничего сенсационного. Чем разочаровал «предсказателей» с украинских телеграм- и ютуб-каналов. Да и некоторых российских «экспертов» тоже. Другие российские либералы и украинские нацисты (а между ними есть хоть какая-то разница?) давно говорили, что мобилизации не будет, потому что Путин боится, ведь народ сразу восстанет и снесет «кровавый режим». Ага.

Мне как неэксперту кажется, что никакой народ никуда не восстанет. Что же касается мобилизации, то Россия вполне спокойно может ее принять. Будет какое-то количество уклонистов, будут протестующие (так они и сейчас есть). Но будут и миллионы российских мужчин, которые спокойно возьмут оружие и поедут на фронт. В первый раз, что ли? Другое дело: так ли она нужна и полезна, всеобщая мобилизация? Вроде бы прав обиженный Стрелков (Гиркин), да и другие военные специалисты: для успешного наступления необходимо пятикратное превосходство в численности над обороняющимися.

Кстати, именно такое пятикратное превосходство в численности живой силы и боевой техники создали вооруженные формирования Украины (ВФУ) на линии соприкосновения с народной милицией (НМ) ЛНР и ДНР – об этом в феврале, до начала спецоперации, с тревогой говорил глава ДНР Денис Пушилин. Конечно, не для того, чтобы напасть на республики. Просто так. Пятикратное превосходство. На всякий случай. Ага.

В настоящее время мы наступаем, имея примерно равную численность с обороняющимися украинцами, закованными в бетон укрепрайонов. И то потому, что не теряя стратегической инициативы, мы можем концентрировать войска на направлениях главных ударов. Ведь общая численность войск РФ, ДНР и ЛНР, участвующих в спецоперации, примерно раза в два (или в три) меньше, чем ВФУ, включая всяческую их тероборону (которую ныне уже бросают на передовую). Значит, нам нужно пригнать на Украину еще, например, триста, а лучше пятьсот тысяч солдат. Чтобы хотя бы примерно сравнять численность, а в атакующих частях создавать двукратное, трехкратное преимущество. И еще ведь действительно нужно насыщать войсками и милицией все занятые территории, чтобы нигде не допускать вакуума и защищать растянутые коммуникации.

А для этого нужна мобилизация хотя бы какой-то части резервистов, например, из отслуживших срочную не ранее пяти лет назад. И отправление на фронт солдат-срочников. Напоминаю: за Украину в составе ВФУ воюют давно уже не только «контрактники» и «добровольцы», но и принудительно мобилизованные мужчины возрастом от 18 до 60 лет. Кого успели найти и поймать. И на нашей стороне тоже есть мобилизованные. В ЛНР и ДНР провели мобилизацию мужчин возрастом от 18 до 55 лет. Несколько десятков тысяч жителей республик поставлены под ружье. И мы можем уже понять, каково качество и боеспособность подразделений, сформированных из резервистов.

На участках фронта, где это было возможно, военное начальство старалось в первом эшелоне держать профессионалов, а резервистов ставить во второй эшелон. Потому что вчерашний «мирняк» работает бестолково и несет чудовищные потери. Рассказывают (надеюсь, что легенду) о том, как в первые дни спецоперации толпа луганчан была брошена в атаку на укрепрайон нацистов, и всего три пулемета кинжальным огнем в считанные минуты уничтожили подразделение, положив насмерть четыреста необстрелянных, недоэкипированных и плохо вооруженных резервистов.

Давайте подумаем, что будет, если Россия действительно проведет частичную мобилизацию, наскоро сформирует, например, двадцать мотострелковых дивизий и сразу отправит на фронт. Во-первых, даже наскоро – это все равно месяц-два, а то и три-четыре. Надо расконсервировать или передислоцировать технику, провести минимальное обучение и боевое слаживание. Подобрать генералов и офицеров, ведь двадцать дивизий – это двадцать командиров дивизий со штабами, восемьдесят командиров полков, сотни командиров батальонов, тысячи ротных и взводных. Если солдат неопытен и плохо обучен, то это еще полбеды, но если командиры неквалифицированны, то совсем беда.

Солдаты ВСУ.

И вот мы вводим эти новые не совсем боеспособные части в операцию. Плотность наших войск на квадратный километр повышается. Хорошо вроде бы. Но в нынешней войне взаправду бог – это артиллерия. Артиллерия у нашего несчастного неприятеля есть. Хорошая артиллерия. Традиционно сильная сторона ВФУ. А сейчас еще и натовские гаубицы поступают в промышленных количествах. Контрбатарейная борьба у нас, вероятно, не вполне пока совершенная. Так что первым эффектом от ввода в сражение мобилизованных резервистов будет резкое увеличение потерь, в частности, от артиллерийских обстрелов.

Конечно, и продвижение вперед пойдет быстрее. Но какой ценой? Ценой тысяч и десятков тысяч жизней вчерашних мирных жителей городов и сел России. Мы можем завалить укрепрайоны трупами. Но не хотим. Поэтому не торопимся.

С другой стороны, нашим войскам, участвующим в спецоперации, отчаянно необходима постоянная и регулярная ротация. После первого месяца военных действий всем стало понятно, что «блицкриг» не удался, теперь это надолго, на месяцы, а может, на годы. Нужно готовиться к длительному противостоянию. Сейчас будет активная летняя кампания. Потом слякоть, распутица – осеннее затишье. Потом грунт замерзнет и начнется зимняя кампания. А потом весна и все сначала. Операция по денацификации Украины вполне может перейти и на следующий год, и на два. Значит, нужно рассчитывать дыхание. Войскам нужна ротация.

Я был удивлен, когда узнал, что солдат Красной Армии во время Великой Отечественной войны за год в среднем проводил на передовой около двух-трех месяцев. Остальное время: ротация, отвод части в тыл на пополнение и переформирование, дообучение или переобучение новой воинской специальности, лечение ранений в госпиталях, отпуск домой. У фрицев с каждым годом возможности ротации уменьшались, и усталые солдаты, месяцами живущие на передовой, теряли боеспособность и погибали. Человек может воевать долго, но не беспрерывно. Нельзя слишком долго держать даже профессионала на передовой, в первом эшелоне, в первой линии.

На передовой, под огнем неприятеля, невозможно даже выспаться нормально. В боевых условиях человеческий организм производит свою «полную мобилизацию» и открывает в себе сверхчеловеческие способности. Но через какое-то время ресурсы истощаются. Нужна подзарядка. Необходимо отправить бойца в тыл, чтобы он отоспался, отъелся, отмылся, почитал книжки, встретился с друзьями и родными и так далее. После месяца на передовой нужен месяц в тылу. И можно возвращаться на фронт.

Значит, нам нужно формировать большой резерв, чтобы вовремя проводить ротацию. На территории России, ЛНР и ДНР создавать новые батальонно-тактические группы (БТГ) из свежих контрактников, укрепленные бойцами и командирами, которые уже обстреляны в боях. И ротировать побатальонно, чтобы не производить эффекта поголовной замены опытных воинов новобранцами. В результате через несколько месяцев у нас будет выросшая в разы опытная и обстрелянная армия.

За 8 лет войны на Донбассе украинцы, постоянно ротируя войска на линии соприкосновения, получили до пятиста тысяч мужчин, которые принимали участие в так называемой АТО: постреляли из автоматов, минометов, гранатометов и посидели в блиндажах под какими-никакими обстрелами с той стороны. У нас такой ротации не было. В наших окопах сидели добровольцы, дончане и луганчане, и их было меньше. Полумиллиона хотя бы как-то обстрелянных резервистов у нас нет. Но мы должны будем сейчас наверстать. И это второе важное преимущество ротации.

Но где взять людей для новых БТГ, если мобилизацию мы не проводим? Сейчас на спецоперацию отправлено меньше половины контрактников, служащих в РФ. Видимо, придется отправить остальных, заменяя их на боевых постах срочниками. И вербовать новых. Удачным центром вербовки стал Грозный, куда в учебку едут тысячи добровольцев со всех регионов России. После учебки успешных выпускников зачисляют в полк спецназа «Ахмат» (который такими темпами скоро станет дивизией), прежде чеченский, а теперь – самый интернациональный полк (где тем не менее сохраняется речевка «Ахмат – сила!» и даже молитва «Аллаху акбар»).

«Иностранные легионы» всегда сложны в управлении, но нельзя отказываться и от приема добровольцев из других стран. Мне кажется, морально обязаны участвовать в нашей спецоперации контингенты из Южной Осетии и Абхазии, а также от наших партнеров по ОДКБ, и вообще, можно собрать немалое количество бойцов в Сирии, Палестине и Индонезии, например. Мы могли бы формировать целые мусульманские полки и батальоны.

Наращивать нашу группировку на Донбассе и на бывшей Украине необходимо. Но, мне кажется, у России есть для этого достаточно возможностей и без объявления войны и мобилизации.