О мирном договоре с Украиной

Самый модный в последнее время телекитаевед Вавилов прославился книгой о китайских политических кланах и выводом о влиянии этих кланов на политику современного Китая. Деление на прозападных "синих",  национально ориентированных "жёлтых" и идейных традиционалистов "красных", как и любое искусственное умопостроение, само по себе весьма условно, однако главным слабым местом теории китайских политических кланов является то, насколько она практически применима в условиях нынешней политической системы и текущей политической жизни Китая. А политическая система и политическая жизнь современного Китая характеризуется двумя главными вещами: во-первых, очень сильными позициями действующего лидера КПК и КНР Си Цзиньпина, чьи идеи вписаны в Устав КПК наравне с идеями Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина, и чьё право на пожизненное пребывание на посту Председателя КНР гарантировано конституционно, и, во-вторых, идейно-нравственной монолитностью руководства КПК и КНР, спаянного единой стратегической целью "великого возрождения китайской нации", во имя достижения которой последовательно выстраивается весь спектр внутренней и внешней политики КНР. В таких условиях влияние того или иного китайского политического клана на политику государства, пусть и не равно нулю, но весьма незначительно, во всяком случае стратегически не определяюще.

Чего, наверное, не скажешь о текущей политической жизни в Отечестве.  Так, 7 апреля во внутриполитическом инфопространстве прозвучали два по сути "перпендикулярных" заявления. Первое сделал министр иностранных дел РФ С.В.Лавров, со свойственной ему хорошей профессиональной придирчивостью "ткнувшего пальцем" в то, как украинская сторона в своём очередном проекте мирного договора, фактически отказываясь от собственных формулировок, представленных ею на стамбульских переговорах, "замыливает" принципиальные для России вопросы, связанные с Крымом и Севастополем, с военным потенциалом Украины. Лавров при этом однозначно подчеркнул, что такого рода "игра в кошки-мышки" для российской стороны неприемлема.

Второе заявление сделал Песков. Вообще за полтора месяца боевых действий на Украине сложилось устойчивое и неприятное (разумеется, персональное и, возможно, ошибочное) впечатление по поводу того, что этот человек, занимающий серьёзный государственный пост пресс-секретаря президента РФ, то есть призванный озвучивать официальную позицию Кремля, на самом деле выступает "рупором" тех политических сил, тех "российских политических кланов", которые, будучи совершенно не заинтересованными в необратимом конфликте с Западом, пытаются сделать всё, чтобы как можно скорее устранить главную по их мнению причину нынешнего утяжеления этого конфликта, - специальную военную операцию на Украине. Именно в этом духе и высказался Песков, заявив, что Кремль рассчитывает на достижение целей специальной военной операции "в ближайшие дни, в обозримом будущем" либо на прекращение специальной военной операции дипломатическим путём. Своё заявление о завершении специальной военной операции либо достижением её целей либо дипломатическим путём, но в любом случае очень скоро, "в ближайшие дни, в обозримом будущем" Песков усилил "запрещённым приёмом", ударив по самому больному - по российским боевым потерям, подчеркнув их тяжесть и серьёзность. Такое сочетание - заявление о намерении как можно скорее завершить специальную военную операцию фактически любой ценой и акцент на тяжесть боевых потерь формирует у общественности чёткий образ: мы несём тяжёлые потери, а потому намерены быстро завершить кампанию, чего бы это ни стоило. Приём Пескова рассчитан сверхточно: нет ни одного нормального человека, с холодной головой и спокойным сердцем готового "заваливать трупами" позиции закопавшихся в землю и железобетон, прикрывающихся мирным населением ВСУ.  Лукавство Пескова, тактически точно бьющего по сегодняшней самой большой боли российского общества -- по потерям российских войск, очевидно именно на фоне стратегического заявления Лаврова, озабоченного перспективой того, как будет складываться ситуация вокруг Украины потом, после прекращения боевых действий.

А "потом" мирный договор даже при всей своей юридической отточенности будет исполняться режимом Зеленского так же, как исполнялись оба "минска", то есть никак, а после Зеленского будет и вовсе спущен украинской властью "в сортир". "Потом" почти стотысячная донбасская группировка противника в лучшем случае будет отведена на административную границу Донецкой и Луганской областей, но сохранит свой боевой потенциал. "Потом", возможно, каким-то чудом удастся оставить под российским контролем Херсонскую область и прикрыть Крым, но за счёт превращения границы Брянской, Курской и Белгородской областей с Украиной в потенциальную линию фронта. "Потом" Запад поможет киевскому режиму восстановить уничтоженное российским высокоточным оружием и ещё раз накачает пусть и ограниченную мирным договором украинскую армию до состояния новой войны с Россией.

Намертво встроенная в антироссийскую политику Запада украинская власть такова, что заключённый с нею мирный договор, независимо от того, каким образом он будет заключён, "по Пескову" и по замыслу тех, кого он на самом деле озвучивает, - быстро и на каких-попало условиях, либо "по Лаврову" - не торопясь, обстоятельно, с соблюдением принципиальных требований России, в любом случае создаст предпосылки для почти неминуемой новой войны на территории ЛДНР и России. Просто мирный договор "по Лаврову" осложнит (надеемся) Западу его будущее военно-политическое маневрирование вокруг Украины и на какое-то время отсрочит реваншистскую агрессию киевского режима.