Фильм "V – значит Вендетта" (2005): Гламурный террор, который ведёт в никуда

Сюжет фильма

Альтернативное будущее. В Британии во главе государства находится ультраконсервативная партия религиозного характера Norsefire, которая установила над британским обществом тотальный диктат, введя в стране комендантский час и ряд иных запретов. Налицо  – произвол членов партии, ощущающих своё всевластие и безнаказанность. Общество Британии вынуждено терпеть условия Norsefire, так как только у ультраконсерваторов есть вакцина против опасного вируса, гуляющего по стране, к тому же они обещали прекратить войну с США.

США потеряли своё прежнее господство в мире, и снедаемы внутренними гражданскими войнами. Члены партии Norsefire видят основную причину падения США в безверии. Они считают, что в стране должен быть наведён жёсткий порядок, и в этом порядке нет места мусульманам, педерастам, террористам, эмигрантам и т.д. Тут интересно, что педерастов и террористов поставили в один ряд с эмигрантами и мусульманами. Об этом будет сказано ниже.

Однако не все согласны с существующим режимом. Квинтэссенцией несогласия становится появление настоящего борца с системой – героя по имени V, который не только словом, но и делом готов противостоять сложившемуся порядку. V носит маску исторического персонажа Гая Фокса, который 5 ноября 1605 года вместе с другими заговорщиками пытался взорвать английский парламент, но был пойман и повешен. 

Информационная справка: Данное событие вошло в историю, как Пороховой заговор. Он был организован группой католиков с целью уничтожения короля Якова I, который выказывал свои симпатии протестантской церкви и предпринял ряд репрессий в отношении католиков. То есть заговор был организован чисто на религиозной почве. После казни Гая Фокса был учреждён праздник «Ночь Гая Фокса» в честь спасения короля, на котором устраивали пышные фейерверки и сжигали чучело Гая Фокса. Сам фильм «V значит Вендетта» должен был выйти на экраны 4 ноября 2005, накануне празднования четырёхсотлетия «Ночи Гая Фокса», но премьера была перенесена, и состоялась 17 марта 2006 года.

Образ главного героя

V появляется в результате жестокого эксперимента по созданию смертельного вируса и вакцины против него. Именно в его организме обнаруживаются необходимые клеточные аномалии для создания лекарства против смертельной заразы. Однако вирус, к которому у заключенного в камере номер V есть иммунитет, всё же действует на него определённым образом: резко возросли мышечная чувствительность и реакция, утеряна память о прошлой жизни. Итогом эксперимента стал побег заключённого, бесчеловечная лаборатория сгорела дотла, вместе с ней был стёрт и биологический облик будущего воскресителя исторического персонажа Гая Фокса.

V- продукт тоталитарной античеловечной машины, и, пройдя через все её круги ада, он осознал, что данная машина должна быть полностью уничтожена. От героя в маске Гая Фокса веет ощутимой стариной, он – словно антикварный экспонат, запылившийся в специальном хранилище. Его слог изыскан, его речь – дань времени Шекспира и Вольтера, его манеры соответствуют этикету титулованных особ 18-19 веков. V – это прошлое, воскресшее, чтобы отомстить за все злодеяния, именно в этом суть его оболочки.

Однако, поразительно, как Голливуд любит сочетать в одном персонаже и возвышенный тон, и редчайшую жестокость. Человек, осознающий всю ценность классической музыки, художественного искусства, наслаждающийся старыми фильмами по классическим произведениям Дюма, при этом хладнокровно устраивает теракты в Лондоне, жестоко с помощью ножей убивает полицейских и прочих, по его мнению, виновных в сложившейся ситуации людей.

Неужели у человека, упивающегося увертюрой Чайковского, может быть такое расщепление психики? Как? Каким образом искусство, воспевающее в человеке лучшие его качества, способно его же вдохновлять на такие действия и поступки? Но это только одно из множества противоречий и обманок в фильме.

Иллюзия Хэппи-энда. «Сметём власть, а дальше видно будет…»

Лично V свои цели озвучивает в начале фильма следующим образом: «Приняв навеки великолепный внешний вид, навеки выдворенный обличитель возвратился, поклявшись выводить все проявления скверны своекорыстной, бессовестной, невежественной власти. Он вынес ей единственно возможный вердикт  – вендетта, и клятвенно заверил вершить его. И рвение вознаградится, ведь верность, нравственность, отвага всегда одерживают верх».

В этом монологе главного героя раскрывается вся суть мировоззрения тех, кто бездумно работает по принципу «сметём власть, а дальше видно будет» – это и различные экстремисты, и террористы, и даже псевдопатриоты, желающие по-быстрому исправить тяжелое положение, в котором оказалась их Родина. Ведь что такое вендетта? Это кровная месть, «кровь за кровь» или в другой интерпретации – «око за око». Этот принцип подразумевает, что восстановить справедливость и победить зло якобы можно путём насилия и террора.

Именно этой дорогой идёт V на протяжении всего фильма. Конечно, он использует и средства агитации – захватывает телецентр, обращается к миллионам, но все его диалоги – это только расплывчатые призывы «восстать и уничтожить». В его действиях много пафоса и гламура, но нет ни капли созидания, а призывы к свободе настолько расплывчаты, что не сулят ничего кроме анархии. У V нет знаний и нет теории, на базе которой можно было бы создать альтернативу тому обществу, которое показано в фильме. Вместо того чтобы думать, он идёт воевать. И, на первый взгляд, его усилия оказываются не напрасны, но это так только для тех, кто не заглядывает в завтрашний день.

Фильм заканчивается тем, что здание парламента взрывается, а полиция не препятствует демонстрантам. Эта сцена вроде как символизирует падение прошлой деспотичной власти и наступление долгожданной эпохи свободы (которую в том числе символизирует лицо угнетаемого прошлой властью педераста Гордона Дитриха, оказавшегося в первых рядах оппозиции). Зритель воспринимает эту трогательную картинку как хэппи-энд, но суть в том, что никакого счастливого финала здесь нет – это обман.

Ведь цель не в том, чтобы уничтожить несправедливую власть, а в том, чтобы создать некую альтернативу – общество, в котором люди смогут жить по-человечески (для этого ещё полезно было бы на первом этапе определиться с тем, что значит «жить по-человечески»). Но этого не будет. Народ в фильме восстал, чтобы уничтожать, а не созидать, и поддержал методы террора, как главный инструмент восстановления «справедливости». А это значит, что общество осталось таким же, и поэтому в той части, о которой не рассказали создатели картины, на смену одной тирании очень быстро придёт другая. Ведь в обществе, основанном на принципах «вендетты», а не любви, счастливая жизнь невозможна в принципе.

Речь о том, что борьба с неправедной идеологией и властью должна вестись на уровне идей, а не на уровне военного оружия. Если новая идеология опирается на методы террора, то всё, что она сможет принести, – это только реки крови и ещё более жестокий строй (управление, выстроенное на принципах либерализма, может быть не менее античеловечным, чем на принципах откровенного фашизма – подробнее об этом далее). В этом и заключается главная, но не единственная ложь фильма, так как он оправдывает террор, вдохновляя миллионы людей на следование по этому ложному пути. Не зря самой благодатной аудиторией картины считаются антиглобалисты радикального толка, которые бездумно борются с объективным процессом глобализации – постепенного объединения всех народов друг с другом, не осознавая, что процесс объединения сам по себе не плох, главное – на каких принципах будет протекать эта глобализация.

Далее рассмотрим ещё ряд идей, продвигаемых фильмом.

Одни и те же лозунги для разных идеологий

В одной из сцен главный герой оставляет свою подпись на агитационном плакате «Strength through unity. Unity through  faith». Переводится это дословно, как «сила – через единство, единство – через веру». Давайте попробуем абстрагироваться от того, что из себя представляет правящая верхушка, от произвола членов партии Norsefire, от повсеместно созданного тоталитарного контроля. Обратимся к идеологической оболочке, которая правящей верхушкой явно не реализуется, хоть и декларируется на таких вот плакатах. Неужели плохо, чтобы общество было единым и сильным? Неужели плохо, если вера в общий идеал, общую цель сплотит людей?

После взрыва здания суда на Олд Бэйли под торжественные звуки увертюры Чайковского, V захватывает новостную студию одного из центральных телеканалов Англии. С экранов он призывает всех задуматься над тем, что происходит в стране, и прийти ровно через год, пятого ноября, к зданию парламента. Он считает, что все виновны в том, что происходит, так как проявили малодушие и под страхом войн, террора и болезней доверили свою жизнь верховному канцлеру. V готов предоставить людям второй шанс сплотиться против существующей несправедливости. По сути, он призывает к тому же единству людей – лозунг, который он лично перечёркивал ножом…

Свобода инакомыслия, тема извращений

В своих речах V часто говорит о свободе инакомыслия. Давайте же посмотрим, какую свободу инакомыслия он отстаивает.

Главная героиня по имени Иви Хамонт волею случая оказывается втянутой в игру V против правительства Англии. После поимки известного комика Дитриха Иви сама оказывается за решёткой. Ей предъявлено обвинение в убийстве трёх человек, диверсии против государственной собственности и заговоре с целью совершения терактов, в измене и подстрекательстве к мятежу. Наказание за подобные преступления – смертная казнь через расстрел. Но ей предоставляют возможность спасти свою жизнь – выдать того, кто скрывается под маской V. Естественно, Иви отказывается.

Её помещают в тюремную камеру с нечеловеческими условиями, регулярно устраиваются пытки. И в этой атмосфере беспробудной депрессии и мрака безысходности наконец-то появляется «светлый лучик» – это письмо некой заключённой Валери, в котором она рассказывает о том, как была разрушена её жизнь. И тут начинается самое интересное…

Вот текст из письма, которое нашла Иви.

Я знаю, нет способов доказать тебе, что это не подстава. Но мне все равно. Я – это я.
Меня зовут Валери. Кажется, жить мне осталось недолго, и я просто хочу рассказать кому-нибудь о своей жизни. Это будет моя первая и последняя автобиография, как ни печально, я пишу ее на туалетной бумаге.

Я родилась в Ноттингеме, в 1985 году. То давнее время я почти не помню, но я помню дождь. У моей бабушки была ферма в Тоттлбруке, и она говорила мне, что Бог – в дожде (об этом символе ещё будет сказано ниже).

Сдав экзамены, я была принята в классическую школу для девочек. Там я встретила свою первую любовь. Ее звали Сара. Меня поразили ее запястья. Они были прекрасны. Я думала, что мы будем любить друг друга вечно. Помню, учитель сказал нам, что это возрастное, и со временем пройдет.
У Сары прошло, а у меня – нет.

В 2002 году я полюбила девушку по имени Кристина. В тот год я призналась своим родителям. Я бы не решилась на это, если бы Крис не держала меня за руку. Отец не хотел меня видеть, он сказал – уходи, и не возвращайся. Мама не произнесла ни слова.

Но я ведь всего лишь сказала им правду, разве это преступление? Искренность потерять очень легко, но это наше единственное истинное достояние. Это наш последний рубеж. Зато в его пределах мы абсолютно свободны.

Я всегда знала, чем хочу заниматься в жизни. В 2015 году я сыграла роль в моем первом фильме, “Солончаки”. Это была самая важная роль в моей жизни, не из-за карьеры, а потому что благодаря ей я встретила Руфь. Поцеловав ее в первый раз, я поняла, что отныне и навеки хочу целовать ее, и только ее.

Мы поселились вместе в небольшой квартире в Лондоне. Она выращивала для меня на подоконнике розы сорта “Алый Карсон”. Поэтому у нас всегда пахло розами. Это были лучшие дни в моей жизни.

А война с Америкой все разрасталась и разрасталась, и наконец, достигла Лондона.

Я помню, как слова начали менять свой смысл. Слова вроде таких, как “соучастие”, “выдача”, вдруг стали страшными. А новые понятия “германский огонь”, закон о Лояльности, приобрели силу и власть.
Я помню, как “не такой, как все”, стало означать “опасный”. До сих пор не понимаю, за что они так нас ненавидят? Они взяли Руфь, когда я вышла за продуктами. Еще никогда в жизни я так не плакала. Довольно скоро пришли и за мной. Какая нелепость, что моя жизнь должна закончиться в столь ужасном месте. Но у меня было три года, когда мне дарили розы, и я ни у кого не просила прощения.

Я умру здесь. Исчезнут все частицы, из которых я состою. Все-все. Кроме одной. Одной частицы. Она маленькая и хрупкая. Но она единственная, ради чего стоит жить. Ее нельзя терять. Нельзя от нее отказываться. Нельзя позволить отнять ее у нас.

Я надеюсь, что ты сумеешь отсюда выйти. Как надеюсь, что мир в конце концов изменится к лучшему. Но больше всего я надеюсь на то, что ты поймешь, когда прочтешь вот эти слова, хотя я и не знаю, кто ты, хотя я никогда тебя не увижу, не буду смеяться с тобой, плакать с тобой, целовать тебя.
Я тебя люблю. Всем своим сердцем. Я люблю тебя. Валери.

Эта история как будто придаёт сил Иви, она уже готова к любым испытаниям, в ней больше нет страха смерти. И тут выясняется, что это всё было подстроено самим V, что всё это заключение Иви – инсценировка. Через такой жестокий спектакль V предлагает на своей шкуре испытать Иви то, через что ему самому пришлось пройти. И тут важно отметить, что письмо Валери сыграло в формировании его духа и стойкости не последнюю роль, а иначе оно бы просто не появилось в камере Иви. Значит, для самого V данное автобиографичное откровение всё-таки было чем-то очень важным.

Теперь обратимся к самому содержанию письма. Тут важно обратить внимание не только на саму историю, но и на некоторые фразы из самого текста. Через фразы типа «меня поразили её запястья», «поцеловав ее в первый раз, я поняла, что отныне и навеки хочу целовать ее, и только ее» нам пытаются навязать образ какой-то особенной лесбийской любви, возвышенной и одухотворённой. Перед нами предстаёт образ не полового извращения, а чего-то поэтичного и романтичного. Искусственно созданная кинореальность заставляет зрителя сочувствовать автору письма, ведь ей пришлось так сильно пострадать из-за своей особенности. Тем самым происходит оправдание этого негативного явления.

Само письмо по своему содержанию и смысловому посылу напоминает аналогичные письма из нашумевшей в России группы ВК «Дети-404», которая явно занимается пропагандой педерастии среди детей и подростков. К чему может привести подобная пропаганда, и какие силы стоят за этим проектом, подробно рассказано здесь.

Оккультная символика в фильме

Однако вернёмся к фильму. Партия Norsefire, при всей её тоталитарной направленности, хочет избежать участи Америки, окунувшейся в полную вседозволенность и утратившей нравственные ориентиры, поэтому силовыми методами пытается возродить какие-то нормы морали в обществе. В этом свете педерастия очень грамотно вписывается создателями картины в оппозицию террору правительства, и якобы является одной из вех по защите прав и свобод граждан. Она стоит наравне с убийством родителей у Иви, со зверскими испытаниями смертельных вакцин на людях, с расправой над комиком Дитрихом. Таким образом, в очередной раз размывается образ этого явления: педерасты и лесбиянки Англии в данном фильме – это почти как евреи во времена холокоста. Однако это совсем не одно и то же.

Сама история с письмом является одним из ключевых моментов в фильме. Во-первых, потому что она является кульминацией в формировании личностей главных героев Иви и V, во-вторых, она словно цитата, которая кавычками в виде определённой символики выделена самими создателями картины.

В письме Валери звучит такая фраза: «У моей бабушки была ферма в Тоттлбруке, и она говорила мне, что Бог – в дожде». К чему эта мысль в письме? Какое отношение она имеет к общей теме письма? Ответ: никакого. Тогда зачем она тут появилась?

Человек дождя в оккультных книгах означает дьявол «падший с неба». Само слово rain помимо  перевода «идёт дождь» означает ещё и «падение», поэтому «rain man» можно перевести ещё как и «падший человек» или как «некая падшая сущность». Rain man – это одно из имён дьявола. Так какого же бога имеет в виду Валери, говоря, что бог – в дожде?! Данная символика обычно используется различными тайными обществами, в которые братья Вачовски, по всей видимости, вхожи (иначе бы они вряд ли стали сёстрами). Весь сюжет с заключением Иви заканчивается этой же мыслью: Иви стоит на крыше здания, идёт дождь, она простирает руки к небу, и говорит, что бог – в дожде.

Насколько популярен термин «Rain Man» в западной поп-индустрии можно понять из этого англоязычного видео с подборкой песен на эту тему:

Таким образом, создатели картины через такую вот символику выделили ещё одну главную  мысль фильма, которая состоит в том, что педерасты и лесбиянки должны бороться за свои права (под этой борьбой на практике чаще всего скрывается право пропагандировать извращения, как норму), в противном случае обществу людей, в том числе и нормальных, якобы никогда не стать по-настоящему свободными.

Роль СМИ в управлении массовой аудиторией

После того, как V взорвал здание уголовного суда на Олд Бэйли, власти через СМИ распространяют информацию, что здание требовало аварийного сноса, и что данный инцидент – никакой не теракт, и был запланирован. Эта ложь есть наглядная демонстрация работы СМИ с точки зрения управления общественным сознанием, создания определённой картины видения мира.

В фильме также часто с телеэкранов мы видим диктора, который, жонглируя фактами, навязывает людям определённую точку зрения, под фальшивую фонограмму аплодисментов. Он рассказывает о том, как относится к тем или иным вещам, открыто выражает своё мнение по поводу происходящих событий, тем самым встраивая различные факты в нужную ему идеологию.

Один раз нам демонстрируют сериал под названием «Лазер-девка», напоминающий дешёвый боевик для умственно-отсталых. То есть в целом телевидение в обществе, управляемом партией Norsefire, отстаивающей вроде бы идеалы веры и высокой морали, на самом деле эти высокие идеалы никак не формирует, а занимается дебилизацией населения и манипуляциями общественным мнением.

Тотальный контроль над личностью – единственный образ будущего?

Вернёмся опять к той альтернативной реальности, в которой происходит действие картины. Суть нового режима Англии состоит в том, что с помощью тотального контроля удалось победить хаос в стране, остановить войну и эпидемию. Ради порядка людям пришлось пожертвовать частью свобод: в стране повсеместно введён комендантский час и действует абсолютная цензура в СМИ, любые недовольства властью караются с максимальной строгостью и т.д.

На Западе создан уже не один фильм с воссозданием такого социального устройства общества: Эквилибриум, Посвящённый, Равные, Гаттака, Неуместный человек и т.д. Везде наблюдается похожая картина: человечество конца двадцатого века – начала двадцать первого было ввергнуто в хаос, и выходом из этого хаоса было создание абсолютного тотального контроля над личностью.

Но далее нам демонстрируется вся ущербность и несостоятельность пути ограничения природы человека: человек не может жить без чувств, эмоций и без любви. Что, с одной стороны, в общем-то, правильно, но возникает вопрос: «Почему нам всегда демонстрируют общество, где какие-то социальные табу представлены в столь утрированном виде?»

В действительности, общество не может нормально существовать без каких-то социальных табу, иначе свобода превращается во вседозволенность. Общая разнузданность, как правило, необходимая лишь для удовлетворения самых низких потребностей человека (его животных инстинктов), приводит к резкому падению нравов. В таком обществе неизбежно будут расти насилие, агрессия, гедонизм, разврат, что неизбежно приведёт к его падению, так как люди, утопающие в примитивных удовольствиях, утратят весь накопленный культурно-исторический опыт, все свои научно-технические достижения.

Одно из определений культуры звучит следующим образом: «Культура – это набор социальных запретов». И с подобным определением сложно не согласиться. Социальные запреты, опираясь на исторический опыт, выполняют роль охранителей общества от его прошлых ошибок, позволяют обществу достаточно долго сохранятся, избегая социальных катаклизмов. Не случайно самые стабильные общества очень чутко и бережно охраняют свои традиции.

Однако социальные запреты имеют и другу сторону: они же могут тормозить общество в его развитии, что приводит к неадекватному восприятию и реакции на всё то, что происходит в мире. В конечном счёте, такое общество становится крайне архаичным.

Если приводить примеры, то достаточно взглянуть на Индию и мусульманские страны, которые благодаря большому количеству социальных табу довольно легко сохраняют свои фундаментальные ценности, свою культурную идентичность, несмотря на давление западной цивилизации. Однако в то же время они крайне малоподвижны в развитии передовой науки и технологий, и в этом плане значительно уступают.

Западные страны, наоборот, в погоне за прогрессом стали пренебрегать традиционными моральными и нравственными ценностями, благодаря которым они достигли своего расцвета и могущества, и это неизбежно будет иметь свои последствия вплоть до полной деградации и угасания их культуры, если они не изменят нынешние тенденции.

Однако в западном кино нам предлагается одна-единственная альтернатива: либо вседозволенность, либо социальные табу в гипертрофированном виде и вытекающее из этого общество диктата и запретов. Естественно, у смотрящего подобный фильм, картинка, в которой человек не способен никак раскрыть свой потенциал и самореализоваться, вызывает полное отторжение. После такого он готов закрыть глаза на всё что угодно: на однополые браки и семьи, на партии педофилов в парламенте, на парады содомитов – лишь бы у него не отбирали его свободу.

Это своеобразная прививка людям от любых попыток сопротивляться надвигающемуся цунами расчеловечивания и полного стирания традиционной морали с соответствующими последствиями: уничтожение института семьи, навязывание обществу ложных целей и ценностей существования, состоящих лишь в получении примитивных удовольствий и т.д.

Подробнее такой тип общества описан в книге Олдоса Хаксли «О, дивный новый мир», и что самое интересное, при всей мнимой свободе люди в таком социуме на самом деле гораздо менее свободны, потому что зависимы от всего того, что им навязывают как желаемое. Целая отдельная глава в этой книге посвящена воспроизводству и воспитанию людей в специальных инкубаторах. Семья – как единица, на которую возложены функции по созиданию потомства, полностью исчезла, люди вместо реализации своих родительских инстинктов предпочитают свободные беспорядочные половые связи без всяких обязательств.

Воспроизводство населения с помощью таких инкубаторов, согласно Хаксли, позволит жёстко стратифицировать общество ещё на стадии перинатального развития, ограничив генофонд выбранных зародышей путём введения различных ядовитых веществ, в том числе и алкоголя. Далее с помощью привития определённых ценностных ориентиров, различных методов пропаганды добиваются того, что человек верит, что его каста – самая лучшая. Таким образом, формируется социум, количество людей в каждой касте которого может быть строго запланировано и отрегулировано. Общество становится абсолютно управляемым. И такое возможно лишь в том случае, если люди сами добровольно откажутся от своего права стать родителями, создавать полноценные семьи.

Из этого следует, что те, кто пытается вплести нас в данную обманку между полной свободой и абсолютным диктатом, кто предлагает разрушить традиционные ценности, вовсе не желают того, чтобы люди стали по-настоящему свободными. Предлагаемая свобода  – лишь иллюзия.

Таков по своей сути и фильм «V значит вендетта», который помимо борьбы методами террора с «проявлениями скверны», предлагает заодно и отстаивать права половых извращенцев. Конечно, сложно было ожидать что-то другое от сменивших пол братьев Вачовски.

Наркотики: Присутствуют сцены употребления алкогольных изделий. 

Секс: Отсутствует. 

Насилие: Множество сцен убийств, драк, перестрелок. V занимается террором, взрывает здания, убивает полицейских при помощи ножей. Демонстрируются сюжеты расправы и пыток над неугодными властному режиму людьми. 

Мораль: Фильм оправдывает террор и продвигает принцип «кровь за кровь», как основной способ борьбы за построение справедливого общества. При этом борьба за права лесбиянок и педерастов мастерски выдаётся за борьбу против несправедливости, против произвола власти, против прав и свобод всех людей. В письме Валери буквально звучит призыв для всех содомитов, что подобную «свободу инакомыслия  нельзя терять, нельзя от неё отказываться, нельзя позволить отнять её у нас».