Идеологическая "растяжка"

Главная задача Русского Национального Сопротивления: победить в столкновении цивилизаций. Часть 2

(Часть 1)

Между тем, идеологическая база и документы Соборов 1666—1667 годов, предметом рассмотрения которых было окончательное обсуждение «богослужебных реформ», разрабатывались:

- учёным монахом-базилианом «латинского» толка Симеоном Полоцким (он же Самуил Ситнянович - «довольно заурядный…  начётчик, или книжник, но очень ловкий, изворотливый, и спорый в делах житейских, сумевший высоко и твёрдо стать в озадаченном Московском обществе»[1]);
- «митрополитом Газы» Паисием Лигаридом (авантюрист, агент иезуитов, рукоположенный в священники униатом Рафаилом Корсаком. Был отлучен от церкви патриархом Нектарием Иерусалимским,  преемником Паисия Иерусалимского. Считается, что именно Паисий Лигарид надоумил Алексея пригласить двух отлученных «патриархов» в Москву);
-  упомянутым выше греком Дионисием (архимандрит Афонского Иверского монастыря, находящимся в Москве во время организации Раскола (1655-1669), который угрожал отставным восточным патриархам, заставляя их «принять правильное решение»).

Патриарха Никона на этом Соборе, как засомневавшегося и «не оправдавшего доверия» при проведении «модернизации православия», лишили патриаршего достоинства, епископского сана и сослали в Белозерский монастырь. Алексей на этом заседании собора не присутствовал, зато позже сам возглавил «реформацию».

Показательно, что в то же 1666 же году царь специальным посланием в Афон просит прислать ему  «Судебник» и «Чиновник всему царскому чину прежних благочестивых царей греческих», которые ему, видимо, понадобились для практической подготовки к ожидаемой коронации на Византийский престол, к чему хотел приступать сразу после окончательного утверждения «реформы». И здесь уже нужно говорить не о «политической наивности», а о слабоумии Алексея Михайловича, которым отмечена вся его деятельность. Так своему зарубежному маклеру Джону Гебдону царь давал поручение: прислать из-за границы «мастеров таких, чтоб умели сделать так, чтобы всякие птицы пели и ходили, и кланялись, и говорили, как в комедии делаетца» или «подкопщиков добрых, что б подкоп умели вести… сквоз воду»[2]. Фантастические представления о «чудесах западной культуры» и «всеобъемлющем могуществе» мастера-иноземца, пренебрежение к отечественной истории и культуре, еще больше разовьются и проявятся у его сына, царя Петра I, воспитанного все тем же Самуилом Полоцким…

Между тем, во всей ситуации не сложно заметить «классическую растяжку» - царя Алексея Михайловича соблазнили мечтой, что он может стать главой Константинопольского престола. Никона соблазнили тем же мотивом, что через Москву может совершаться Вселенское Церковное управление. Ничего этого не было исполнено. Зато в игре на тщеславии правителей государства и церкви, которые допустили раскол в стране, была издана Московская Библия.

Характерно, что «грекофил» Никон к самому тексту книжных исправлений прямого отношения не имел, да и не мог иметь. Поскольку Никон совсем не знал греческого языка, не мог читать греческих книг, следовательно, не мог сам следить за исправлениями с «греческих книг», то поневоле всё дело должен был доверить «справщикам».

«Правки» от лукавого

В сознании большинства причиной Раскола Русской Церкви были в «небольшие исправления в переводах, делающие церковные обряды более понятным». «Понятными?» Сравните сами - старый текст: «…Господа нашего Исуса Христа… давшаго нам Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата». Новый текст «…и даровавшего нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата». Что здесь улучшилось, когда «нам тебе» есть лишь полная безсмыслица...

Так неужели ради «таких пустяков» православные уходили в леса, претерпевали пытки или всходили на костер, как Аввакум? Нет, они противостояли еретическому влиянию и очевидным кощунствам «справщиков». В качестве примера - молитвы из Чина Крещения, где «справщики» поглумились вовсю. Старый текст: «…молимся Тебе, Господи, ниже да снидет с крещающимся дух лукавый». Новый текст: «ниже да снидет с крещающимся, молимся тебе, дух лукавый». Около двух веков эта «ошибка» рабо­тала на раскол: «духу лукавому молятся», – говорили старообрядцы, пока новообрядцы не вернулись к «дониконовскому» варианту...

Там же: «Запрещает ти диаволе, Господь наш Исус Христос пришедыи в мир и вселивыися в человецех». Новый текст: «Запрещает тебе Господь, диаволе, пришедый в мир и вселивыйся в человецех». Кощунственная подмена смыслов! Новообрядцы вернулись к дониконовскому варианту лишь в Требнике, изданном в 1979 году.

Еще. Старый вариант: «И вообрази Христа Твоего в хотящем породитися святым крещением от моего недостоинства» -  слова, произносимые священником при обряде крещения, подчеркивающие его смирение. Новый: «…хотящего породитися моим окаянством». Получается, что крещение, как символ рождения нового духовного человека, проходит не при смиренном посредстве священника, а от его окаянства!

Вредительство «справщиков» не миновало и самых текстов Священного Писания. Лишь один из наиболее вопиющих примеров такой «справы». На старый текст Послания Св. Апостола Павла к Колоссянам: «И вас мертвых сущих в прегрешениих и в необрезании плоти вашея сооживил есть с Ним, отмыв нам вся прегрешения» (Кол. 2:13), правщики выдали следующий вариант: «…сооживил есть с Ним, даровав нам все прегрешения». Подобную замена можно видеть и в молитве Св. Ефрема Сирина, где вместо бывшего в старом тексте: «дух уныния, и небрежения, сребролюбия, и празднословия отжени от мене» вредоносные «справщики» нарисовали: «…дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми». «Сребролюбие» явно выводится из грехов, зато таковым объявляется уважение к "старшим по положению"?

В одной из новых версий молебного канона Ангелу Хранителю появилось: «страстьми свиней умных житие соверших», когда ранее же упоминались «свиньи неразумные».

Вчитайтесь внимательно, из приведенных примеров, коих много больше[3]. Каждому видно: проблема заключается явно не в «мелочах». Церковная «реформа» XVII века давала безнаказанно глумиться над церковью. «Реформа» стала идеологической диверсией, приведшей к надругательству и излому Русской Матрицы.

В своих трудах проф. Н.Д. Успенский неопровержимо доказал, что образцами для исправления служили современные греческие богослужебные книги, изданные преимущественно в иезуитских типографиях Венеции и Парижа. Чтобы скрыть этот факт, «правщики», фальсифицируя, писали в предисловиях некоторых книг, что исправление проводилось согласно «с древними греческими и словенскими» образцами (служебник изд. 1655 г.)[4]. 

Арсений Суханов в числе большого количества (498) рукописей, приоб­ретенных им на Востоке, привез в Москву только 7 (семь!) рукописей, которые можно было использовать при исправлении книг[5]. Его путешествие было ничем иным, как дымовой завесой «реформаторов».

Трагикомичность истории «правки» и в том, что за шесть лет никонова патриаршества вышло шесть изданий Слу­жебника, разногласящих между собой, «причем раз­ности между изданиями мы наблюдаем не только в несколько строк, но иног­да в страницу, в две и больше»[6]. С увеличением количества изданий противоре­чия в книгах не только не уменьшались, но все более увеличивались…

В XIX в. Н.Каптерев, историк православия, находящейся в рамках обер-прокурорской цензуры, писал о «правках» и «справщиках» очень мягко: «Арсений, как иностранец-грек, не настолько владел русским языком, чтобы  постичь все его тонкости...  Епифаний Славинецкий... известен как  крайний приверженец буквализма в переводе, он в жертву буквализму приносил ясность и понятность самой речи, сочинял собственные слова и их сочетания очень искусственные и маловыразительные, лишь бы быть ближе к подлиннику, отчего его переводы всегда неуклюжи, нередко темны и малопонятны, так что смысл некоторых наших церковных песней и сейчас усвояется с трудом» [7].

Так кем же были на самом деле «справщики» и какое влияние оказала эта «научная интеллигенция» на «гуманитарные технологии»?

«Ветхозаветная ипостасия» от иезуитских униатов и «жидовских обрезанцев»

«И лета 1674 Алексей Михайлович издал указ и получил благословление священного собора на перевод Ветхого и Нового заветов Библии и поручил иеромонаху Епифанию Славинецкому (ученику иезуитских коллегий*) с греческих книг, напечатанных во Франкфурте (вотчине Ротшильдов-Шиффов*), в 1597 г., в Лондоне в 1600 г. и иных изданий 1587 г. Надзирать было поручено Павлу - митрополиту сарскому и подонскому. Но едва исправили Новый завет, как Митрополит Павел умер, через 2 месяца умер и Славинецкий»[8].

Магистр богословия С.А.Белокуров нашёл и опубликовал рукопись архимандрита Сильвестра Медведева (ученика Семиона-Самуила Полоцкого), работавшего на Московском печатном дворе с 1677 по 1688 год. Ситуация, сложившаяся при исправлении Служебника 1655 года, выглядела следующим образом: «…патриарх Никон, приступая к исправлению Служебника, имел в виду редактировать его на основе древнегреческих и славянских рукописных, что соответствовало решению собора 1654 года: «Чтобы впред реко исправлению в печатном тиснении Божественным книгам против древних харатейных и греческих книг, уставов, потребников, служебников и часословов». В действительности же исправление Служебника проводилось «с новопечатных у немец греческих книг», причём эти книги не проверялись по древнегреческим и славянским рукописным, а наоборот, последние «были чернены противу новопечатных у немец греческих книг» (!)... справщики в отдельных случаях просто зачеркивали в рукописных книгах те места, которые им казались противоречащими новопечатным книгам» [9].

Белокуров нашёл в библиотеке Московской синодальной типографии ту «у немец печатную греческую безсвидетельствованную книгу», о которой писал Сильвестр Медведев. Это оказался никем непроверенный «греческий молитвенник» венецианского (!) издания 1602 г. Нужно отметить, что именно в Венеции была одно из крупнейших иудейских гетто Европы и именно здесь, в типографии Д.Бомберга, в 1520 г. впервые был напечатан Талмуд (отсюда же пошла и секта социан, о которой мы расскажем в следующих частях статьи, и именно эта «секта венецианцев», по мнению Линдона Ларуша и Х.Грэхэма Лоури, изначально взяла контроль над Банком Англии [10]).

Точно так же в 1663 году издаётся и «Московская Библия», которая повторяла т.н. «Острожскую Библию», с «уточнением по еврейским и греческим текстам». Характерно, что переводы осуществлялись все теми же евреями, склонными к прямому прозелитизму. Отметим, что Никон с ним пытался бороться. Вот что еще до своего изгнания он писал царю: «Да у меня же в Воскресеньскомъ были два жидовина, крещёных во имя Отца и Сына и Святаго духа. И от техъ жидов един, ему имя Домиян, оставя православную святую християнскую веру, почал по старому закону жидовскую веру держать и святых постовъ не хранити, и во вся посты мяса ясти, и молодых черньцов развращать, для чево, де, вы не женитесь и мяса не едите, молоды, де, таковы, и иным всяким жыдовскимъ обычаем. И про то ево, Демьянка жида, учинилось ведомо мне, и я, сыскав доподлина, что впрямь развратились от святыя православныя християнския веры, и велелъ ево, Домиянка, посмирять и сослать в Ыверьской монастырь. И тот Демьянко другому жиду, Мишке, сказал: «Не пробыть, де, и тебе без беды, ведь, де, и ты таков же, побежи, де, к Москве и скажи, де, за собою государево слово». И тот, побежав к Москве, сказал за собою твоё, великаго государя, слово».

Но как бы не пытался бороться Никон с откровенным иудейским прозелитизмом, в целом же вся «его реформа» произошла под негласным влиянием «монаха еврейского происхождения» Арсения Грека, - воспитанника иезуитской коллегии в Риме, неоднократно переходившего из православия в католичество, униатство и обратно, принимавшего магометанство, и «сознавшегося, что обрезан» лишь при угрозе медицинского осмотра.

«Для пуританской Москвы это была мерзость... из богатой семьи, учился в греческой гимназии в Венеции, а затем в Риме, в униатской коллегии св. Афанасия. После 5-ти лет римской коллегии, конечно, купленных ценой измены вере, Арсений проходил Падуанский университет по философии и медицине. Вернувшись на родину, он опять стал православным и стал подвигаться к епископству. Но турецкие власти… посадили в тюрьму... принял ислам и обрезался. Выйдя из тюрьмы, бежал в Валахию, затем в Польшу и в Киев, ища там профессуры в Могилянской коллегии. В 1649 г. через Киев проезжал в Москву Иерусалимский патриарх Паисий. К нему напросился Арсений. И тот взял его в Москву, как… учителя греческого языка (о подлинной биографии Арсения Паисий пишет в Москву только на обратном пути*)… грека взяла под суд. Сначала Арсений пробовал запираться, а потом сознался. Его осудили на исправительную ссылку в Соловецкий монастырь... Арсения выручил… приезд летом 1652 г. митр. Новгородского Никона за мощами святителя Филиппа. Никон взял Арсения опять в Москву и сразу поместил его на патриаршем дворе для учительства в эллино-латинской школе… в Чудовом монастыре. А через год Арсений стал и справщиком книг вместе с другими справщиками Никонова времени... Евфимия, знавшего греческий, латинский, еврейский и польский языки… В 1652 г. Никон взял весь Печатный Двор… в свое ведомство, сам назначил справщиков и принялся энергично продвигать дело правки печатаемых книг… Евфимий… обходил и объездил тридцать девять монастырей... осмотрел 2.672 книги и составил им опись. Все эти книги Никон приказал выслать в Москву. Арсению греку поручено было съездить за книгами в Новгород и в Киев… Суханов приобрел на Афоне 498 книг. До 200 книг прислали восточные патриархи. Но с этим обогащением новыми текстами московского центра работа справщиков и печатание книг не считались...»[11].

Мы уже говорили выше, что из 498 книг, закупленных монахом Арсением Сухановым, были использованы лишь семь, да и то «с известными натяжками». Зато в это время его тезка – Арсений Грек, «еретик, иезуит, бесермен, жидовский обрезанец»[11], сделал многое, что бы уничтожить славянские книги и ввести «новые переводы» Библии.

«Именно Арсению принадлежала трагически обернувшаяся для Русской церкви идея использовать для распространения исправленных книг насилие. Основным институтом книжной реформы отныне стал пресловутый Тайный приказ. Новые книги издавались на его Печатном дворе и доставлялись во все, даже самые отдаленные, епархии. В это время Арсений ездил по Руси и вместе со стрельцами устраивал настоящие облавы. Среди ночи они врывались в церкви и монастыри и дочиста выгребали старинные книги, которые впоследствии прилюдно сжигались»[12].

С этого момента в русском православии к Новому Завету присоединяется Ветхий Завет отредактированный так, что событиям Евангелия стали соответствовать «пророчества письменной Торы». Так произошла успешная попытка создания «единства» между принципиально разными учениями. Так сработал план «книжников», которые создали хаос и, воспользовались неразберихой, протащили «двуединую» Библию, распространяя тлетворное влияние «Танаха»[13]. И совсем не случайно, что патриарх Никон, уже будучи в добровольном изгнании, вернулся к старому, дореформенному чину Богослужения…

Отметим, что всего полутора столетиями ранее по тому же принципу происходило распространение «ветхозаветных ценностей» и в Европе, прежде всего в протестантских странах, когда Лютер перевел на немецкий не только Евангелие (в 1517 г.), но и Ветхий Завет[14], совместно с Филиппом Меланхтоном в 1523 году. При этом его знакомый Жан Кальвин - создатель наиболее агрессивной версии протестантизма и переводчик «швейцарской» версии Библии, - был изначально допущен в иудейские иешивы, что по даже по сегодняшним временам осуществить практически невозможно. «Не еврей (гоим, аккум) который заинтересуется законами евреев, или изучает их – достоин смерти» (др. версия перевода «гой, который изучаетъ законь, (читаетъ св. писанiе) достоинъ смертной казни») (Sanchedin, 59a; Aboda Zara, 8b).

Откуда такие необыкновенные «привилегии»? Дело в том, что наставником Кальвина (и родственником Меланхтона) был гебраист и каббалист Йоган Рейхлин. Рейхлин, получивший негласный титул «Отца Реформации», предлагал открыть в каждом немецком университете по две кафедры еврейского языка...

Таким образом, планомерная массовая фальсификация Ветхого Завета (в иудаизме имеющего название Танах, реже Тора) и жесткая подвязка его к Новому Завету состоялась приблизительно в одно время.

продолжение следует

_______________

[1] прот. Георгий Флоровский, «Пути русского богословия» Париж, 1937, стр. 75

[2] Заозерский А.И., «Царская вотчина ХVII века», М.,1937. c.146

[3] Б.П. Кутузов, «Церковная «реформа» XVII века как идеологическая диверсия и национальная катастрофа», М., 2003, а так же прот. А.И. Невоструев, проф. М.Д. Муретов, проф. Н.И. Ильминский,  проф. Н.Д. Успенский, проф. Б.И. Сове, проф.-прот. И. Белевцев и др.

[4] Успенский Н.Д. «Коллизия двух богословий в исправлении рус­ских богослужебных книг в ХVII веке.// Богословские труды». М.,1975. №13 

[5] Белокуров С.А., «Арсений Суханов», (магистерская дис­сертация), М., 1891. С. 352-416

[6] Дмитриевский А.А., «Отзыв о соч. М.И. Орлова “Литургия св. Василия Великого”», СПб.,1911. С.256-257 (цитат. по Успенский Н.Д. «Коллизия двух богословий в исправлении рус­ских богослужебных книг в ХVII веке.// Богословские труды», М.,1975. №13)

[7] Каптерев, т.1, с.245 

* примечание Кирилл Мямлин 

[8] С. М. Сольский, указанный материал

[9] цитир. по работе доктора православной истории, проф. Н.Д.Успенского, «Коллизия двух богословий в исправлении русских богослужебных книг в XVII веке»

[10] Х. Грэхэм Лоури, «Лейбниц и Свифт против венецианцев», Шиллеровский Институт Науки и Культуры, Бюллетень №4 (4)

[11] А.В.Карташов, «Очерки по истории Русской церкви. Т. 2»

[12] cвящ. Евгений Гордейчик, «Великий Государь Никон: «Собор судивших меня патриархов ставлю я ни во что...»»

[13] не случайно хорват Юрий Крижанич, - униат оставшийся славянофилом и ставший «отцом сравнительной славянской филологии», в своей книге «Политика» писал: «Если Русское царство когда-нибудь погибнет, то оно примет гибель от этих перекрестов или их потомков. Или, наверно, они сами завладеют нашим царством на позор всему нашему роду. Они смешаются [с нами] по крови, но во веки вечные не соединятся [с нами] воедино в [своих] устремлениях. Внуки и правнуки перекрестов имеют иные помыслы, чем коренные уроженцы [данной страны]».

Израильский историк Савелий Дудаков, в книге «История одного мифа: Очерки русской литературы XIX-XX вв»: «Но кого имел в виду Юрий Крыжанич? Кто эти выкресты, занимавшие виднейшие посты в администрации Алексея Михайловича? Несомненно, одним из них был думный дьяк Алмаз Иванович... Неизвестны ни год рождения дьяка, ни его настоящая фамилия, только несколько имён и прозвищ... В молодости он побывал на Востоке — в Турции и Персии, выучил восточные языки… вёл переговоры без переводчика. В 1640 г. был назначен дьяком Казённого приказа, а в 1649 г. переведён в Посольский приказ. В составе русского посольства ездил в 1649 г. в Стокгольм для подписания договорной записи. В 1652-1653 гг. — член посольской делегации к польскому королю Яну Казимиру. В 1653 г. получил звание думного дьяка и был назначен на должность начальника Посольского приказа, которую занимал до 1667 г. Одновременно (с 1653 г.) управлял Печатным приказом». Еврейское происхождение «любимца Алексея Михайловича» не вызывает сомнений... По-видимому, в Посольском приказе работали и другие выкресты-евреи... Так, русским послом в Кахетии был В.С.Жидовин, а приказным дьяком — Василий Юдин из «гостей», т.е. из купцов. Наконец, главой московских стрельцов (должность, по современным понятиям, выше командующего Московским военным округом) был Иван Васильевич Жидовин. Таким образом, «засилье» евреев (пусть и выкрестов) при дворе Алексея Михайловича, по мнению Ю. Крыжанича, становилось «опасным»»…

[14] отдельно заметим, что это был не только идеологический, но и коммерческий продукт. При том, что изначальная цена на книгу составляла 1,5 золотых гульдена (в то время, когда на 8 гульденов можно было жить весь год), спрос на перевод Лютера был настолько велик, что до его смерти в 1546 году вышло тринадцать изданий. Виттенбергский книгопечатник Ганс Люфт с 1534 по 1584 год напечатал примерно 100000 Библий — громадный тираж для своего времени