Страшен бунт одиночек-посторонних

Вот уже неделю в центре общественного внимания у нас керченская трагедия. Она действительно, словно эхом взрыва, потрясла всю страну. И это закономерно и справедливо — значит, общество живо и чутко реагирует на страшную боль. Другое дело — какие будут сделаны выводы? 

По материалам, опубликованным ВЦИОМ, почти две трети опрошенных полагают, что массовое убийство задумал и совершил студент колледжа — Владислав Росляков. 21% склонны видеть здесь действия некоей неизвестной группировки. Остановимся сразу подробнее на приведенных цифрах. Мне представляется, что они говорят, прежде всего, не о слепом доверии большинства наших людей официальным СМИ, озвучивающим оперативно данные следствия. Дело в другом — люди все-таки учатся (на горьком, к сожалению, опыте) анализировать полученную информацию и отличать правду от вымысла, каким бы он ни представлялся привлекательным и в чем-то даже удобном для восприятия. 

Действительно, первая и вполне естественная мысль у любого нормального человека: да разве может какой-то юнец натворить таких дел?! Он и готовит взрывные устройства, и покупает помповое гладкоствольное ружье с огромным количеством боеприпасов к нему, и, опять же, один все это доставляет в техникум, а затем хладнокровно приводит в действие, добиваясь стольких жертв. И был бы какой-то Рембо, а то так, некая невзрачная и нелюдимая серая мышка, пусть и со злобными наклонностями, но ведь без ярко выраженного буйства. 

И, главное, в чем мотив содеянного, а где, наконец, послания убийцы своим жертвам и всем нам? Ради чего все это сотворено? 

Но постепенно, по мере хотя и скупых данных от следствия и свидетелей, начинают появляться подробности и ответы на основные вопросы. Рос в неблагополучной неполной семье, мать сектантка-иеговистка, с детства были склонности к садистскому отношению к животным. И как завершение портрета — замкнутость, увлечение жестокими интернет-играми. Словом, поклонение культу насилия. 

При этом окружающими не оценен, а, скорее всего, тихо презираем. Но где же послание убийцы? Есть и оно — футболка с надписью «НЕНАВИСТЬ», что была на Рослякове в день совершения преступления. 

Подтасовать такие детали, сочинить их просто невозможно. И хотя продолжаются изучения всех подробностей бойни, идут поиски возможных контактов «керченского стрелка», повторим, большинство, и автор в том числе, склонны видеть в случившемся замысел и действия жестокого хладнокровного одиночки. От чего становится еще страшнее. 

Дело в том, что наш горький опыт последних лет показывает, что раскрыть террористическую сеть, проникнуть в нее, даже отследить команды вдохновителей и организаторов вполне возможно. Есть даже примеры нашего удачного международного сотрудничества, в том числе с американцами. Но не было еще примера удачного, если так можно сказать, проникновения в одну отдельно взятую голову конкретного потенциального злодея, если он, конечно, не ярко выраженный псих, бросающий окружающим вызов своим неадекватным поведением. А неблагополучных семей у нас, к сожалению, полно, полно и молодых людей с замкнутым сложным характером. Что, к каждому приставить психолога и охрану? 

Лет сорок назад были в ходу пародийно-абсурдные стишки на тему подросткового садизма: 

— Маленький мальчик нашел пулемет, больше в деревне никто не живет. 

В те времена посмеялись, в а нынешние, выходит, мальчики материализовались.

Но так ли нова эта тема, одиночки-убийцы, действующего по «идейным» соображениям? Разве еще полтора века назад ее не раскрыл гениально Достоевский на примере Раскольникова, задающегося дьявольским краеугольным вопросом: 

— Тварь я дрожащая или право имею? 

Ведь и в «Преступлении и наказании» непревзойденный следователь и чтец в сердце и душе героя Порфирий Петрович появляется не до, но лишь после совершения преступления, что вполне закономерно.

Спустя почти век после знаменитого русского романа появляется повесть Камю «Посторонний», где в водовороте обыденных событий ее герой, чувствующий отчуждение от окружающего мира, совершает вроде бы немотивированное убийство «потому, что ярко светило солнце». 

А в предреволюционные годы в России случилась целая череда самоубийств молодых людей, разочарованных как в личной жизни, так и в окружающей действительности. Тогда не было интернета и в помине, первые шаги делал лишь кинематограф, но ясно было, что страна вступает в новую, прежде невиданную реальность индустриального общества. Сегодня мы переживаем уже его ломку и начинаем жить в реалиях новой информационной эпохи. И прав был Путин, когда сказал, что в истоках керченской трагедии надо винить глобализм. 

И хотя новый мир не сам создает противоречия одинокого человека и общества, он при всем неимоверном развитии массовых коммуникаций делает человека еще более одиноким. И при этом никакими заклинаниями невозможно остановить поступь безжалостного информационного века. Другое дело, надо поменьше ахать и охать по поводу его ужасных последствий, овладевать не только методами запретов и фильтров вредоносной информации, но и новыми технологиями, позволяющими вырвать из деструктивной онлайн-среды молодых людей. Телевидение у нас, конечно, еще та гадость – полно запредельно пошлых программ, но молодые люди его практически не смотрят и о нем не говорят. Вот без гаджетов и интернета они и часа прожить не могут. Сюда и надо бросить, вероятно, все силы. 

А пока, при том, что общество, по свидетельству ВЦИОМ, все-таки осознало в случившемся роль «одиночки-постороннего», оно, к сожалению, предлагает в основном решать проблему мерами усиления охраны, ограничения на продажу оружия незрелой молодежи и т.д. И лишь 35% видят корень зла в недостатках воспитания в школе и в семье, в волне насилия с экранов кино и телевидения, во вреде компьютерных садистских игр. Конечно, все меры важны в таком деле, но, однако, случившиеся школьные ЧП только в нынешнем году в России просто кричат о необходимости срочного привлечения педагогов, психологов, специалистов по информационным технологиям и правоохранителей, а также священников к разработке мер по противодействию растущему подростковому и юношескому насилию. Как бы это ни было сложно. Беда уже не у порога, она в нашем доме. Вот что надо осознать.