Говорящие на языке Ра.

В 1866 году учреждённое в Париже лингвистическое общество приняло решение не обсуждать вопрос о происхождении языка.

* * *

Оказывается, у всех индоевропейских народов, более того, почти во всем мировом фольклоре распространен сюжет о младшем брате - естественно, глупом по своему возрасту, но не более того, который благодаря своему мужеству, благородству, чувству долга и доброте всегда берет верх над своими хитрыми сластолюбивыми братьями.

Коротенько: прото-индо-европейские людские сообщества делились на три сословия, или три варны. Слово «варна» означает цвет.

Белые - мудрые, естественно, старики.

Черно-синие - производители материальных благ, естественно, люди зрелые.

Красно-оранжевые - юноши, отроки, естественно, как и поныне, воины.

Цвета древних сословий сохраняются у индоевропейских народов и по сей день - в их государственных флагах.

И вот однажды эти глупые отроки, эти добрые молодцы, ничего не умеющие, но много хотящие благодаря оружию и нетерпению, берут верх над умными и умелыми. Именно с этого момента общество становится не сословным, а классовым.

* * *

Эта тема озвучена мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/gkqCBG9VYHE

* * *

В нашей же теме по-прежнему остается загадкой словесная связка Иван-дурак, поскольку в жизни-то, не в сказке, распространяется она на всё русское население поголовно, и на царя, и на царицу.

Рассмотрим эту связку повнимательнее и поймем, что имя Иван мы можем тут же отбросить как библейское христианское, а связка имеет весьма древний возраст. И слово «русский» тоже до поры до времени отодвинем, полюбуемся только словом «дурак».

Вглядимся в него попристальнее, повнимательнее со всем уважением к слову. Пусть-ка оно засверкает, как сверкает драгоценный камень.

Отбросим же предвзятости и окончание «к» - знак существительного мужского рода.

«Дура».

В латинском языке слово «дура» означает «суровый». «Дура лекс, сэд лекс» - закон суров, но это закон.

В литовском языке «дура» означает «бурно, стремительно». В греческом - «стремительный, напористый». В древнегреческом: «Бурная, стремительная сила».

- Правильно: сила есть - ума не надо, - сказал бы по этому поводу мой ясноглазый друг.

Но он не сказал. Лишь вздохнул. И загорелись его глаза огнем надежды.

А в чем эта надежда?

В том, что вот сейчас, сразу же, наш русский народ изменит своё отношение к слову «дурак» как «глупец» и возгордится тем, что он есть «бурная, стремительная сила»?

Эту «бурную силу» мы имеем право истолковать как постоянную способность к подвигу и самопожертвованию. Но не хватит ли жертвовать собой и совершать подвиги во имя всех, кроме самих себя?..

Итак, слово «дурак» стопроцентно принадлежит сказке, но на те же сто процентов принадлежит оно и нам - русским людям.

Из этого следует, что мы недокопали, недодумали - не разглядели его самой глубинной сути.

«Ду-ра...» - слово составное.

Прежде всего, «ду» - это два. Мы даже и не представляем, какое исключительное значение имели: числительные для древнего человека. Разве же это не чрезвычайно важно для стаи, кто идет за вожаком? Кто - вторым, а кто - третьим?

«Ду» - это два.

«Ра» - это солнце.

«Ду Ра» - два солнца.

Тут не выдержал мой ясноглазый друг. К сведению - у меня все друзья ясноглазые. Он закричал:

- Убивать вас надо!

- Кого, - спрашиваю, - убивать?

- Тех, кто пытается мне мозги запудрить. Пусть мои мозги хотя бы на место встанут, хотя бы отдохнут в тишине от фанфар. Ра - египетский бег. При чем тут славяне? При чем тут дурак и два солнца?

- Действительно, - говорю. - При чем тут мы? Но яркость дураков измеряется солнцами, как яркость лампочек - свечами.

* * *

Для возникновения жизни одного солнца было мало: жизнь давали солнце и вода вместе - в паре.

По отдельности они несли смерть, но и вода лилась сверху. Она казалась производной солнца. И воду наш предок называл «ра». Возможно, он разделял эти два «ра» интонационно.

Вот мы и произнесли искомые нами слова: «ра» - солнце и «ра» - вода, два - Ра.

Дурак - означало живой, человек, мужчина. Дура, стало быть, - женщина.

Мой ясноглазый друг ничего мне не сказал, но он меня когда-нибудь побьёт.

И чтобы этого не случилось, я парализую его волю своей волей, которую можно даже назвать мечтой или грёзой...

Мало того, что слово «дурак» означает «человек», но позже оно стало означать «человек воды», «человек моря».

* * *

Вся нарисованная выше концепция происхождения слова «дурак» от солнца и воды - принадлежит Люстре.

Люстра, склоняю голову перед тобой, как и тогда, в детстве, когда мы со Степой признали в тебе махатму.

Историки, лингвисты, филологи, возможно, и посмеются над этой теорией моего друга Люстры, но не потерял еще актуальности и тот факт, что устами младенцев глаголет истина.

Люстра был моим одногодком, но пониже и похлипче. Одно время он рванулся в накачку мускулов подтягиванием и толканием от плеча булыжников и металлолома, но врачи остановили его, сказали: «Геркулеса из тебя не выедет, пробивайся потихоньку в Архимеды. Не торопясь. Не надсаживаясь».

Мог Люстра позволить себе лишь легонькие нагрузки из-за слабости глаз. На его воинственном бледном носу тяжело сидели очки с толстенными стеклами. Носил Люстра свои очки на широкой резинке через затылок, чтобы, даже подумать странно, не сорвались они и не «дрызнулись».

Люстра всем врал, что очки его сделаны из какого-то специального «параллаксного» хрусталя, который лишь немногим дешевле алмаза. «На эти люстры, если купить, пять материных зарплат уйдет, мне по собесу дали как особо одаренному умом».

Люстра врал замечательно - сейчас уже так не врут, он, можно сказать, мечтал вслух, мечты его были столь своевольны и так бесстыдно спроецированы на возвеличивание самого себя над всем нашим дворовым товариществом, что мы со Степой поколачивали его иногда за чрезмерность. Поэтому мы, мягко говоря, не сразу поняли суть и дерзновенность его откровений.

Мы ржали, как ослы на маковом поле, как мустанги, наевшиеся крапивы. А вы бы что сделали в ответ на заявление вашего друга Люстры о том, что дураки - дети солнца?

* * *

Мы лежали на пыльной траве на нейтральной поляне, не принадлежащей ни дворам, ни улице, ли кургузому садику с железной решеткой, а он встал и ни с того ни с сего принялся доказывать, что язык людей начался от Ра.

Мол, имя солнца было той естественно-великой и естественно-правильной точкой отсчета.

- От Ра отрада...

Он был так надут превосходством, что, когда махнул, как Пушкин, рукой, нам показалось, что очки его полетели вверх и закружились над его головой.

- А дурак? - закричали мы вопросительно.

- Разумеется... - Он объяснил нам происхождение слова «дурак», и когда мы устали ржать, икать и хрюкать, когда вытерли слезы, размазав пыль на щеках, Люстра сказал:

- «Аз» - значит «первый», «истинный»?

Мы согласились.

- Что значит «раз»?

- Один,- сказали мы. И притихли, нас, конечно, иногда, хоть и не всерьез, но занимал вопрос, почему числительное «один» имеет такой синоним — «раз». Причем у других числительный синонима нет.

- Первый - акцентированный, - сказал Степа. - Некая контрольная величина - эталон. Разность. Разница. Пять раз...

Люстра кивнул.

- Пять раз, но по разу. Раз - это самое первое числительное, произнесенное и понятое человеком. Ра Аз - солнце есть первая истина. От солнца мы начинаем отсчет всего: и живого и мертвого, и сущего и воображенного. Вот что значит «раз». А что значит «разум»? Истинный ум. - Люстра ещё раз, как Пушкин, взмахнул рукой. - Вот и включите его и опирайтесь далее на него, а не на ваш кретинический хохот и набитое брюхо - нажрались картошки и ничего не хотите знать.

- Люстра, не заносись, - сказал Степа

- Получишь, - добавил я.

* * *

Люстра объяснил нам о кроманьонцах - народах Ра, об их высокой цивилизаций, об освоении ими не только сущностей красоты, но и понимания небесной механики и земной геометрии.

Он рассказал нам, что, окрепнув умом в средиземноморской прибрежной полосе и на островах, народы, говорящие на языке Ра, пошли растекаться вширь, создавая древнейшие очаги древнейших культур. Одна такая струя нашла себе русло, которое вывело её в степь между доном и Волгой. Там струя растеклась озером.

- А названия тех рек в древности, заметьте, были обескураживающими: Дон назывался Синдом, а Волга называлась Ра.

Люстра был так красив, что мы сели. Нет, он, конечно, еще не тянул на то, чтобы мы перед ним вскакивали, но мы уже обрекли себя на идолопоклонство.

- Заметьте, - вопил он, утратив, впрочем, непререкаемый вид оракула, - после блистательного Ра боги измельчали, стали жениться на своих сёстрах, сделались коварными, звероподобными, жирными или, наоборот, чахоточными, с заискивающей философией, в том числе и спасением через веру в Спасителя и совершенствованием через детей. У Ра не было философии, у него была только жизнь, могучая, как Ниагара.

- А чем докажешь, что прародина индоевропейцев была в степи между Доном и Волгой, а не в Анатолии и не на Балканах?

- Конем! - сказал Люстра. - Ни на Балканах, ни в Анатолии ещё не было коня. Не было всадников. Тем более, не было его и на земле фризов. Гад буду. Могу побожиться...

И уже много лет спустя в замечательной статье Э. Берзина я прочитал, что «местопребывание протоиндоевропейцев накануне их распада на отдельные группы надо искать только в той археологической культуре, где - по крайней мере, в третьем тысячелетии до новой эры - коневодство приобрело массовый характер и уже существовал массовый культ коня...»

В шумерской литературе в то время не было для лошади даже названия - коня называли ослом гор. Но к северу от Черного и Каспийского морей в слоях четвертого тысячелетия до новой эры обнаружены кости домашней лошади и части древней узды - свидетельство освоения всадничества.

Если бы это знал Люстра, он бы весь без остатка превратился в сверкающий пар и вознесся бы в небеса, как сам тогда говорил - к чертям собачьим.

Некоторые ученые считают, что передвижения индоевропейцев, как такового, и не было, была как бы эстафетная передача языка: от племен с более высокой культурой племенам с более низкой культурой, а приход индоевропейского языка в Индию, где главенствовала высокая цивилизация Хараппы, объясняют упадком этой культуры в связи с многолетней засухой.

Язык, видимо, может передвигаться и как эстафета, но Бог - Бог идет с человеком, в его гуще, может быть, иногда лишь на шаг впереди.

Мне, как бывшему физкультурнику, понятна тяга людей к броску. В броске есть что-то от высших сил, фатальная необходимость - понуждение духа. Вот племя копит уверенность, как бы кристаллизует цель - а что такое истина, как не осознание цели - и в один прекрасный момент устремляется в неведомое.

Верхом на коне.

И женщины, и дети. Необходимые грузы на волокушах. По-видимому, телег в третьем тысячелетии до новой эры ещё не было.

Что там, за горным перевалом...

Синдом окрестили и главную реку Индии, и самое Индию - и главное божество пришельцев носило имя Синдра.

Пусть они назовут имя своего бога, и они назовут адрес своей прародины.

Синд - Ра - персонифицированная память о родных степях.

Ни в какие божественные ворота Синдра не лезет: он не солиден, не умудрен, задирист, он не заботится о равновесии сил добра и зла. Синдра - молодой всадник, не подчиненный никаким коллизиям свободный дух.

В Индии Синдра теряет свое «с», но не это замечательно для нас в данном случае - для нас замечательно подтверждение того, что протоиндоевропейцы называли Волгу Ра - небесная вода. Интересное дело: почему у русских мать-река именно Волга, а, скажем, не Западная Двина, ведь русские вышли на Волгу в общем-то поздно, когда время мифов прошло.

Небесная вода - струя огненная. По воде разливается пламя, и становится река матерью. Если Бог не исток жизни, то для чего он? Ра своеволен и своенравен. По представлениям древних, он восставал лишь тогда, когда вызывал к жизни весну или живую дуду.

Таков и его сын Индра.

Люстра орал, ликуя:

- Они от Ра! Они еще в раннем неолите пользовались теоремой Пифагора для сооружения культовых долменов, кромлехов, и древнейших пирамид. Катастрофа их остановила. Рарат - всемирный потоп. Встретились две великие стихии, два Ра - огонь и вода. Но встретились как враги. И когда небо очистилось от багрового пепла, над потопом взошла Аврора.

Если название горы Арарат можно перевести как «земля, не тронутая ни огнем небесным, ни потопом», поскольку «а» - отрицание, то Аврора - это «Непогасшая звезда». Во время потопа все звезды погасли, кроме Авроры. Тут важна драматургия смыслов. Например, чешское женское имя Ружена в переводе - беременная девушка.

Мы долго корчились от смеха искусственного и безрадостного.

- Кстати, после победы Геракл получаете в жены вечно юную Гебу - весну. Намек на то, что мужики - слабаки, помирали рано: душа у них дряхлеть не успевала... Кстати, здесь очень интересные возникают соображения - все представления о первоначалах меняются. Ге - земля-мать становится и землей-смертью. Этого я еще не раскумекал. - говорил Люстра.

* * *

То, что «дурак» от Ра, мы уже приняли сердцем и поэтому решили не откладывая посетить Люстриного соседа, причем решение это пришло в голову нам обоим одновременно.

Знакомство Люстры с соседом случилось «через посредство молотка».

Бесконечно усталая мать велела ему вбить в коридоре гвоздь - повесить корыто. Люстра молоток взял и шарахнул им по стене, чтобы определить точку вбивания по звуку. Но звука не получилось. Молоток улетел куда-то. Люстра расковырял дыру в стене, просунул туда руку. Он мог ожидать всего: что его дернет электротоком, что укусит гадюка, - но кто-то в дыре пожал его руку мягкой широкой и теплой рукой.

- Ой, - сказал Люстра. - Вы кто?

- Сирота, - ответил из дыры тихий голос. - Сбегайте для меня в магазин. Я болею. - В Люстрину шершавую от цыпок клешню были вложены деньги. - Пожалуйста: французскую булку, молоко и «Звездочку».

— А какая ваша квартира?

Сирота назвал номер, и Люстра помчался, крикнув матери, что он «скоро».

Пришел Люстра поздно. Мать ему врезала. Но что значит материнский подзатыльник супротив крутого поворота в жизни - от темноты и мрака к свету и светочу.

В квартиру, где проживал люстрин «сирота», нужно было входить с парадной лестницы. Мы позвонили - он и открыл нам.

- Что-нибудь с Ваней? - спросил.

- Треснул у вашего Люстры горшок, - ответили мы. - Тронулся он на почве Ра. Мы с вами посоветоваться пришли. Вы знаете как делать психов, а как их лечить - знаете?

Он провел нас в комнату и уселся в большое, как лодка, заваленное подушками и книгами кресло, предоставив нам самим выбирать себе, где сесть. Мы выбрали пол. Звали его Андрей Федорович. Был он грузный, плешивый, но в белой-белой рубашке.

- Ну-с? - задал он такой вопрос.

Мы вывалили все, что думали о Люстре, и о том, что он ступил на скользкую дорожку.

Андрей Федорович оглядел нас без намека на интерес, не говоря уж о симпатии.

- Кем был ваш Люстра до знакомства с солнечным богом? Таким же поганцем и пакостником, как и вы. А сейчас он расцвел. Пусть чертополох, но расцвел. И вы расцвели бы, если бы начали размышлять. Разве вы не заметили, что люди размышляющие хорошеют, а иногда становятся даже просто красивыми? Я полагаю, размышляющий мозг вырабатывает гормон красоты.

Степа угрюмо оглядывал заставленную буржуазной рухлядью комнату. Здесь было много всего: и беломраморный бюст девушки под вуалью - я его даже пальцем потрогал, мне показалось, что вуаль на нём настоящая, - и мебель старинная - тёмная, и кучи книг, и до дури всякой мелочи: шкатулок, ваз, фарфора. И на всем пыль.

- Рухлядь, - сказал Андрей Федорович, проследив за Степиным взглядом. - Интересное какое слово. Рухнула - значит прекратила быть. Старая. Тлен. Раньше-то мех называли мягкой рухлядью - мёртвой.

- Всё от Ра, - сказал Степа с иронией.

Андрей Федорович кивнул.

- Вот именно: всё от Ра и всё в нём. А как же, если сама жизнь происходит от солнца. Но есть одно «но»!

«Ру» не может быть от Ра. В древнерусском языке звук «а» никогда не переходил ни: в «у», ни в «о». Это все первокурсники знают. Азы, как говорится.

Андрей Федорович смотрел на нас, как, по нашим представлениям, должен смотреть хитрый жирный китаец. И вопросы его, нам казалось, должны быть высокомерными.

- У славян, как вы, полагаю, знаете, богом был Сварог - небо. Потом бог солнца - Даждь, а затем бог Сварожич. По всей видимости, сын Сварога. Но почему нам известно только отчество этого сына? Как его звали? Подумайте, как его звали?

Мы сидели угрюмые. Мы понимали, что наше почти комсомольское безбожие пытаются окунуть в болото суеверий. Кому нужны имена богов, тем более древнерусских? Мы юные интернационалисты - мы знаем Зевса, Нептуна, Изиду, Венеру, и хватит с нас.

- Наверное, Ярила, - сказал Степан.

Андрей Федорович равномерно кивал головой - точно как китайский святой.

- У чехов и у поляков тоже был бог Сварожич. У поляков Радгощ. У чехов - Радгост. Ра - высокостоящй, «го» - высота. Так кто же, по-вашему, был у славян - русичей?

- Радость, - прошептал Степа.

Меня ожгло: действительно, Радость.

Андрей Федорович поклепал губами, как будто пробовал, горяч ли чай, сладок ли. И повторил за Степой, но с каким-то величайшим восторгом:

- Вот именно - Радость. Многокрасный - многосветлый. Став мерой суетного блаженства, слово «радость» приобрело самостоятельное - мирское значение. А Бог в памяти людей лишился имени. Но смысл остался - Бог Радость...

Бог Радость... И пусть это ваше открытие, молодой человек, наполняет вас гордостью. Это значит, что вы являетесь обладателем чуткой и памятливой души.

Андрей Федорович меня как бы и не замечал, и я, как ревнивец, не выдержал.

- Но не станете же вы утверждать, что язык древних дошел до нас без изменений форм и смыслов?

Тогда он ко мне повернулся:

- Вы, молодой человек, безусловно, правы. Я полагал, что Ваня не станет дружить с идиотами. И я, конечно, был прав. Пойдёмте на кухню, попьем чаю.

За чаем он объяснил, что славянский язык из индоевропейских языков, скорее всего, самый молодой.

- Славяне автохтонны в центральной Европе, они, понимаете, ниоткуда не пришли.

Но славянский язык, как самостоятельный и оригинальный, начал складываться лишь во втором тысячелетии до новой эры из языков и наречий разбитых, кочевниками, изгнанных со своих земель племен и народов восточного Средиземноморья.

Языки притирались друг к другу. Отыскивались смыслы, общие для всех. В этом сложном многовековом процессе шло очищение и приближение к глубинным корням.

Вот почему в русском языке так велик лексикон слов с корнем «ра». Солнце мы называем солнцем, но радугу - ра-дугой.

Конечно, было бы интересно реконструировать язык протоиндоевропейцев, но это невозможно. - Он попыхтел, как бы сдувая с носа пушинку и поглядывая на нас сердито.

- А вот к хеттскому, одному из древнейших индоевропейских языков, ключ нашли. Сделал это чешский профессор Грозный. Искали этот ключ долго: и в шумерском, и в древнеегипетском, и в древнееврейском, даже в японском, даже в языке инков.

Сказалось - о, ужас! - слишком это было неожиданно, ошеломляюще, - хеттское «делуга» и русское «долгий», хеттское «вадар» и русское «вода», хеттское «хоста» и русское «кость», хеттское «небис» и русское «небеса» имеют одинаковое значение.

И по-хеттски, и по-русски числительное «три» звучит одинаково.

Хетты - ближайшие и, возможно, старшие родственники пеласгов, росенов, рутенов и других древнейших племен восточного Средиземноморья. - Он опять подул на кончик своего носа, глаза его от тяжелой необходимости глядеть на нас, слезились.

- Нет на свете ничего гениальнее, чем язык. Один гений может создать «Дон-Кихота», но тысячи гениев создадут язык.

Я, например, думаю, что русский язык роскошнее любого другого языка, богаче окрашен, этнографичен, и, обладая современном пластичностью, всё же слеплен с самыми древними пластами человеческое культуры, и, стало быть, - хроноскопичен...

- А с «дураком» кто придумал? - спросил: Степа.

- О, это открытие сделал единолично ваш любезный друг Люстра.

- Ну, мы пошли,- сказал Степа. - Спасибо. Начнем размышлять. Венера - венец бога Ра...

- Если будет бессонница - не пугайтесь, - крикнул нам вслед Андрей Федорович.

Уже на улице я спросил Степу:

- Если Бог Радость - кто же тогда Ярила?

- Ярый - ражий. Страстный...

* * *

Я думал о словах Андрея Федоровича, о том, что язык самосовершенствующаяся, самоочищающаяся сущность, причем, сущность, воздействующая на нас более всего. И то, что язык вдруг украсился сверкающими каменьями солнечных слов, такими открытиями, такими обильными, ясными, я понял как указание мне на то, что язык не кладбище богов, но в нем живут боги.

Язык дом Божий, лес Божий и Божья вода. И древняя Мара, это я тоже осознал вдруг, - Мать Ра - космос. Черная Мара, таинственная, не адекватная и никому не подвластная - всех пугающая, и язычников, и христиан.

Мы были начитанными ребятами.

* * *

- Люстра, почему мы русские? - спросил Степа.

Люстра ответил сразу:

- От воды. Русские селились на реках и на озерах. Вода - Ра, отсюда «роса», «русла», «русалки», «ручьи», «раки»...

- В древнерусском языке «а» никогда не переходит в «о» или «у» и наоборот. И никогда народы не образовывали самоназвания от местности. Горцы обязательно будут или чеченцы, или черкесы.

- Но ведь русские от Ру, - сказал я.

- От него, золотого. Если вспомнить, что Сварожич - отчество и папа его Сварог, то нетрудно предположить, что и русичи, а именно так называли себя поильменские славяне, тоже отчество. Но кто их папа?

- И кто же? - спросил я.

- Рус.

Слово «Рус" на нас с Люстрой не произвело впечатления..

Мы, конечно, вспомнили картину «Похороны Руса» в толстенной книге по истории Руси (издание то ли Маркса, то ли Вольфа), где был изображен седобородый старец, лежащий в ладье, груженой всяческим добром. Сама ладья стояла на костре. Но кто такой этот Рус, говорилось неопределенно: то ли вождь славянского племени, то ли варяжского.

Степа смотрел на нас, как дворовый пес на котят.

- Так вот, Рус не только вождь племени, но и жрец солнца. Так что «русичи» - дети Руса. А «русские» - просто солнцепоклонники. И огласовки тут ни при чём. Есть три бога - троица.

Ро - утренний бог, от него происходят слова родительского свойства: рожь, Род, роженицы, Родина. Это молодой бог, может быть, самый красивый, необходимый - Рожон!

Ра - зрелый бог - радий. От него происходят высокие смыслы: разум, радость, радуга, раб.

«Раб» - слово вовсе не низкое. Скорее всего - угодный богу, плодовитый, мощный. И работа - слово красивое. И рабенки. Но что угодно богу солнечному, не угодно богам завистливым - Зевсам и прочим тунеядцам.

И «раб многомощный» превратился в «смерда». Когда общество людей перешло к рабовладению, тогда и переосмыслилось слово «раб» - из высокой категории свободного почитаемого труда в категорию подневольной и неумытой рабсилы.

Ру - старый бог - умирающий. От него происходят слова: рухнуть, руина, рухлядь и, наконец, - труп, труба...

Спрашивается, почему русичи молились именно этому богу? Очень просто - они умоляли его подняться утром в образе прекрасного Ро. - Степа с треском почесал голову. Он никогда ещё не говорил так горячо и так долго. - Собственно, и самоназвания многих древнейших народов и племенных союзов Средиземноморья: росены, рутены, расы - происходят от обряда, от того, какому богу молились жрецы их племен.

А «сен», как и сейчас, - сын. Дети солнечного жреца: Роса, Раса или Руса...Я думаю, у славян солнечная троица имела такие имена:

Ро - Род и Роженицы.

Ра - Радость.

Ру - Руян. Остров Руяна его дом. Сейчас остров Рюген в Балтийском море. Туда он уходил. Там под землей в пещере творилось волшебное действо его возрождения. Солнечная кузница. Там варилось золото и самоцветные камни. Там рождались русалки... Кстати, «круг» - движение к Ру - солнцеход.

* * *

Я запомнил что сказал Андрей Федорович. Не дословно, конечно, но все же...

Когда народ беден и не может позволить каждому по телескопу и микроскопу, тогда пускай обратит он разум своих детей к языку, как величайшему и бесплатному инструменту познания. Язык всегда с нами в том объеме, в каком каждый из нас может его осмыслить. Он как сказочное сокровище, которое герой получает по норме - сколько сможешь поднять, столько и уноси. В нём есть всё: и порох, и незабудки, и дом, и дым. Из него очень скоро можно понять, что слово «сердце» и слово «центр» синонимы, но с той разницей в смыслах, что в сердце мы имеем Бога и Любовь, а в центре - начальника и принуждение. Что размышляя над словом и делая для себя даже маленькие открытия, мы станем получать наслаждение, и наслаждение это станет подвигать нас к разуму.

Ученые называют такое занятие народной этимологией. Пусть это нас не смущает: «народное» вовсе не значит «плохое».

- Смелее, молодые люди, - сказал тогда Андрей Федорович. - И пусть сопутствует вам «Ода к Радости», где слово Радость вы познаете с большой буквы, как имя Бога.

* * *

Это отрывки из рассказа - Приближение к радости.

Автор Радий Петрович Погодин - советский писатель, художник, поэт, сценарист, выдающийся детский писатель, лауреат многих российских и международных премий. Фильм «Дубравка» снят по сценарию Радия Погодина.

Полностью рассказ по ссылке на источник:

ИСТОЧНИК

* * *

На этом всё, всего хорошего, читайте книги - с ними интересней жить!

Юрий Шатохин, канал Веб Рассказ, Новосибирск.

До свидания.