Е. П. Блаватская и русская литература: Владимир Соловьёв, поэт и философ. Часть 2.

3

Очевидно одно, Блаватская и Владимир Соловьев не поняли и не могли понять друг друга, хотя в их судьбах и в их характерах можно найти немало общего.

Оба были «кочевниками» по природе.

Оба отдали любимому делу всю жизнь без остатка. Владимир прожил всю жизнь один и не имел насиженного гнезда. Он чаще скитался по гостиницам и дворянским поместьям друзей, чем жил в отцовском доме. По его вине пропала большая часть архива отца.

В отличие от Блаватской он успешно закончил Московский университет, год проучился в духовной академии, защитил магистерскую и докторскую диссертации по философии, читал лекции в университете, преподавал на Высших женских курсах, первом высшем учебном заведении для женщин в России, открытом не без влиянии Соловьева-отца в 1870-е годы.

Как свидетельствуют изданные письма Вл. Соловьева, он с детства был мистиком, как и Блаватская. О его интересе к спиритуализму свидетельствует его перевод книги Горнея Э., Майера Ф. и Подмора Ф. «Прижизненные призраки и другие телепатические явления» в 1893 году. Он не искал чужой помощи в своих мистических исканиях в отличие от брата Всеволода. Он имел собственный опыт видений, сновидений, созерцания.

С детства он видел вещие сны. Он постоянно прислушивался к внутреннему голосу. Однажды ему привиделся индус в чалме. Может быть, этот голос был голосом Учителя, как у Блаватской? В юности он увлекся спиритуализмом и полагал, что спиритуализм можно использовать в мистических целях. Однако после посещения спиритуалистических сеансов в Лондоне в 1875 году он утратил интерес к медиумизму.

В 1866 году, юношей, он разочаровался в религии и выбросил все свои иконы из своей комнаты. Стал исповедовать идеи материалиста Бюхнера и нигилиста Писарева. Так писал о нем Н.О. Лосский, историк русской философии.

А позже, начиная с 1869 года, он начал лепить свою религиозно-философскую систему, названную исследователями его творчества «философией Всеединства и Богочеловечества». Теперь маятник качнулся в противоположную сторону, и Владимир увлекся католицизмом, проблемой воссоединения церквей – католической, православной и протестантской. В русской историко-философской литературе даже разгорелся спор о том, принимал ли он католическую веру или нет. Он «твердо верил в мистическое единство римско-католической и православной церквей». После 1889 годы Соловьев утратил интерес к идее воссоединения церквей.

Оба занимались теософией. Соловьев – христианской теософией Беме и Сведенборга. Блаватская модернизировала античную и средневековую христианскую теософию и внесла в нее восточные учения.

Современная теософия – это универсальное учение, наполненное элементами буддизма, йоги, классического оккультизма и других восточных учений. Соловьев не понял ее вклада в развитие теософских идей. Он пытался тоже создать новое универсальное учение – на базе русско-византийского православия.

Расхождения в миропонимании у них были существенны. Потому что Владимир Сергеевич не понял теософского учения Елены Петровны и поэтому назвал его необуддизмом. Если философия всеединства церквей стала неинтересна ее создателю при его жизни, то идея планетарного братства Блаватской продолжает волновать человечество и в настоящее время. Наивно было предполагать, что философия Богочеловечества могла бы способствовать возрождению славянской духовности в эпоху глубочайшего кризиса христианства, которая не завершилась и сегодня.

Оба отрицательно относились к социализму: Блаватская всегда, а Соловьев – недолго. В «Чтениях» он писал по этому поводу, что социализму, как силе исторически оправданной, «бесспорно принадлежит на Западе ближайшее будущее». И далее он приводит известную шутку о социализме: между ними существует «та маленькая разница, что христианство требует отдать свое, а социализм требует брать чужое». Очень глубокое понимание «разницы»?!

Что касается религии, то в конце 1870-х он считал ее «вещью очень жалкою». Потом его переменчивый характер вместо знака «минус» поставил знак «плюс», и около десяти лет он на все лады прославлял христианство и писал о необходимости воссоединения церквей, правда на французском языке – для Запада.

Оба с уважением относились к М.Н. Каткову. В небольшой статье «Несколько личных воспоминаний о Каткове. Вл. Соловьев писал: «Деятельность Каткова за последние 23 года его жизни, вызывая восторженные похвалы в редеющем кружке его безусловных приверженцев, подвергается в остальном обществе всем степеням осуждения, доходящего до явной несправедливости… Я должен еще заявить, что никогда не поверю, чтобы Катков был способен в важных вопросах кривить душой, сознательно изменять свои взгляды и свои указания ради каких-нибудь низменных своекорыстных соображений. Этот человек доказал, что в решительную минуту он способен все поставить на карту, готов рисковать всем своим личным положением и благополучием ради того, что он считал пользою своего отечества. А что он под конец перестал ясно различать интересы своего властолюбия от интересов России, то ведь такое смешение происходило безотчетно и невольно».

Различие между ними заключалось в том, что Владимир не оставил после себя ни последователей, ни организации, ни международного или всероссийского движения. Блаватская создала Всемирное теософское движение, которое существует и развивается до настоящего времени, пережив и царский и советский режимы.

Теософия, как новая русская форма духовности, лежит в основе учения Рерихов и Махатм — АГНИ-ЙОГИ. В международном рериховском движении участвуют десятки тысяч людей в разных странах мира.

4

Блаватская и русские религиозные философы – дети одной державы, дети России, дети одного русского Солнца. Многие русские философы доказывали, что мир не должен быть спасен насильно. И Блаватская писала о том, что он не может быть спасен насильно.

Владимир Соловьев призывал к вселенской соборности церквей. Блаватская призывала к объединению и созданию вселенского братства без различия веры, национальности, расы.

Бердяев и другие русские философы прошли через годы увлечения социализмом, Блаватская прямо указывала, что теософ не может и не должен участвовать в революционных, террористических и социалистических движениях.

Русские философы отказались принять ее в свою компанию. Да, она и не стремилась к этому. Слишком глубокие корни она пустила в западной культуре, слишком много сил и здоровья отдала Востоку. Однако всю жизнь она оставалась русской патриоткой по воспитанию, по культуре, по образу мыслей. Ее творчество принадлежит не только западной культуре, но и России.

Она по-своему определяла место России в европейском созвездии государств. Не идею социализма и не христианское идеальное будущее человечества, а идею братства, сплетения судеб народов Европы, Азии, Америки и Африки защищала она. Как все религии вытекали из единого источника – Божественной Мудрости, так и каждый человек, живущих на планете в прошлых жизнях мог принадлежать к разным расам и нациям, исповедовать разные мировые религии.

Блаватская была убеждена в том, что церковники везде и всегда не объединяют, а разъединяют народы, вызывают конфессиональные войны. Поэтому народы должны принять новое универсальное, духовное учение (религиозно-научную философию или научно-философскую религию), в развитие которого она внесла свою лепту, чтобы привести к братству все расы и нации на планете.

Разве не об этом светлом будущем другими словами говорит теория научного коммунизма?! Ведь только в том будущем мире новой коммунистической цивилизации прекратятся эксплуатация человека человеком и религиозные войны между народами!

5

Хотя некоторое сходство между Блаватской, с одной стороны, и русскими христианскими философами, с другой, можно при желании найти. Сходство заключалось в том, что обе стороны признавали наличие в человеке экстрасенсорных способностей, склонность к мистическим переживаниям и интуитивному познанию. Но на этом сходство заканчивается.

Блаватская отрицала прогрессивную роль церковного христианства, его мнимого, надуманного превосходства над другими мировыми религиями. Она видела духовный прогресс человечества в межэтническом и межконфессиональном братстве людей, а не церквей.

Русские христианские философы были убеждены в

превосходстве христианства. Они видели пути решения многих национальных и международных проблем на путях укрепления и развития христианской духовности.

Ну и к чему привели эти пути за две тысячи лет? К двум чудовищным мировым войнам. А разве мир в наши дни не стоит на пороге третьей мировой войны? Разве ВОЙНА И МИР не является самой актуальной проблемой в развитии человечества? И каков же вклад христианства в историю современного человечества?

К богоискательству человечеству обращалось всегда только тогда, когда христианская религия и цивилизация переживали острый кризис. Эти христианские философы не могли понять, что они выдумывали еще один миф о будущей духовности в те десятилетия, когда Россия и Европа скатывались в пропасть мировых войн и пролетарских революций. Победил холодный прагматический расчет финансовых воротил, военно-промышленных магнатов и большевистских агитаторов.

Правильнее и глубже видели будущее мироустройство Ницше и Маркс. Приговор русской христианской философии вынес ХХ век: безбожие утвердилось на Руси, а большевистский режим развеял российских философов по всему миру. Исторически правильную точку зрения высказала Блаватская. Вопрос о путях решений межэтнических и межконфессиональных проблем она предлагала решать на путях управляемой в планетарном масштабе духовной эволюции человечества. Этот вопрос остаётся открытым и сегодня. При этом винами дни он более актуален, чем в ее эпоху.

Бердяев был одним из немногих русских мыслителей, давших объективную, непредвзятую оценку культурной жизни России и отметивших факт большого влияния Блаватской на русскую культуру. Влияние это было не прямое, а косвенное – через оккультизм, спиритуализм и антропософию – особенно в 1910-е годы. (с. 194).

Он «навеки сохранил убеждение, что нет религии выше истины». (с. 85) Он основательно изучил буддизм по трудам Ольденбурга. (88) Он «имел жизненные встречи с оккультным течением». (с. 141) Он признавал «многоплановое перевоплощение, перевоплощение в другом духовном плане, как и предсуществование в духовном плане». (с. 303) Он, как подлинный философ, изучал труды античных и средневековых философов, он не был склонен к признанию оккультного мировоззрения, ибо ИСТИНА ВЫШЕ и РЕЛИГИИ, и ОККУЛЬТИЗМА, и ТЕОСОФИИ, и АНТРОПОСОФИИ.

6

Как западные историки теософии относятся к спору между Вл. Соловьевым и Блаватской? Известный, автор первой книги об истории теософского движения Чарльз Райян подчеркивал, что Вл. Соловьев имел огромный авторитет в России как мыслитель и поэт. Он сравнивал его популярность с популярностью английского философа Герберта Спенсера и отмечал, что русский философ был более духовно развитой личностью. Он доказывал, что Владимир Соловьев в отличие от многих других современников понял основное отличие учения Блаватской о Древней Божественной Мудрости от буддизма Гуатамы Будды. Он приводит два примера, повествующих о том, что русский философ пытался защитить свою соотечественницу от пустых обвинений и развеять слухи и сплетни, которые на Запада распускали продажные журналисты и враждебно настроенные спиритуалисты о ней. Они обвиняли ее в том, что она разбогатела, сделала состояние на теософии и теософском обществе. Он отметает это лживое обвинение и приводит в доказательство обратного подробный финансовый отчет о доходах и расходах руководства Теософского общества, который регулярно публикуется на страницах теософского журнала со дня основания.

Второе обвинение касалось существования Махатм, Адептов. Соловьев признавал факт возможности общения Блаватской с Махатмами. Ч. Райян как теософ, естественно, убежден в том, что Блаватская не придумала их и развенчивает аргументы обвинителей, ссылаясь на мнение французского миссионера, который опубликовал книгу о своем путешествии в Татарию, Тибет, и Китай, совершенного им в 1840-е годы. Тот писал о том, что действительно на Востоке многие духовно развитые личности не только верят в существование УЧИТЕЛЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, но и общаются с ними. Ч. Райян дополняет аргументы Соловьева ссылкой на высказывание буддистского травника и целителя (вероятно, речь идет о А.А. Бадмаеве – Ю.Г.), который прибыл в Россию вместе с экспедицией известного российского путешественника Прживальского и который излечивал тяжело больных травами и методами, используемыми в тибетской народной медицине. Травник рассказывал, что он лично общался с Махатмами.

О МАХАТМАХ идет речь и в учении АГНИ-ЙОГИ. Оно привнесено в мировую культуру Николаем и Еленой Рерих. Но привилось пока как одна из самых молодых ветвей на вечно зелёном древе русской духовности!

Автор — Юрий Горбунов, кандидат исторических наук, доцент университета