"Те, кто приняли смертный бой, стали просто землёй, травой"

Вчера в статье «Есть ли будущее у человечества без совести» https://www.razumei.ru/blog/nlo_nlo_nlo/6729/est-li-buduschee-u-chelovechestva-bez-sovesti

я написала, что изредка и среди евреев попадаются честные и порядочные люди. Так сказать, неправильные евреи.

Сегодня мой очерк об одном из них, неизвестном авторе известных песен.

* *

Кто не знает песни из кинофильма "Офицеры"?... Покажите мне этого... взрослого человека. В эти грядущие предпраздничные и победоносно-праздничные дни мы её еще не один раз услышим.

Песня о солдатах, оставшихся неизвестными на той смертельно горячей войне...

Неизвестные герои фактически были убиты дважды. Один раз - физически, второй раз - неизвестностью. После войны часто чиновничье равнодушие убивало Имена героев..., а с ним и их души...

Это мне поисковики рассказывали... Бывает, всё есть: и жетон, и останки...годы проходят, чтобы получить документ на захоронение и утверждение Имени воина.

Где-то в стихах о войне встречалось: "навстречу ползущему танку я, трижды убитый, встаю..."

Давайте не будем торопиться...многое успеть за этот вечер, день, утро...а спокойно (в который раз) послушаем эту песню

Плотность смысла стихов зашкаливает и рвёт душу, одновременно её возвышая.

Ещё в эпоху без Интернета я искала автора текста, ибо в титрах фильма "Офицеры" он указан не был... Тщетно. Потом уже с помощью Всемирной паутины я его нашла, хотя, надо сказать, не без труда.

Им оказался Евгений Агранович. Его судьба странным образом напоминала судьбу неизвестного солдата, только не убитого, а оставшегося в живых..

Он писал слова песен, которые становились известными, а советская цензура (всё те же бездари, захватывающие пульты управления во все времена), делала его "просто землёй, травой".

Стала тогда я выяснять, что за странная такая политика: стихи к народу пропускать, а автора - нет.

Первая версия - потому что еврей? Да, еврей, но еврей, который с началом войны не уехал в Ташкент, а пошёл на фронт и провоевал все четыре года ... Какой-то странный еврей. Что-то здесь не так...

Читаю то, что он написал. И нахожу вполне себе идеологически подрывной стих 1956 года о героях-китобоях, которые приманивают к себе китов на звук, который издают морские гиганты, прося о помощи. Китовый SOS, записанный на магнитофонную ленту, звучит в воде. Киты приплывают на помощь своему собрату, а китобои их расстреливают в упор.

Представьте. Идёт 1956 год. "В буднях великих строек, в веселом грохоте, в огнях и звонах..." "Нам нет преград ни в море ни на суше..." - несётся из всех радиоприёмников.

А он пытается опубликовать своё стихотворение "Киты".

КИТЫ

Киты – неразговорчивые звери,
Понятно: при солидности такой.
Не принято у них ни в коей мере
Надоедать соседям болтовнёй.

И только в случае последнем, крайнем,
Когда он тяжко болен или ранен,
Не в силах всплыть, чтоб воздуху глотнуть, —
Кит может кинуть в голубую муть
Трёхсложный клич. Нетрудно догадаться,
Что это значит: выручайте, братцы!

И тут к нему сквозь толщи голубые
Летят со свистом на призыв беды
Не то чтобы друзья или родные –
Чужие, посторонние киты.

И тушами литыми подпирая,
Несчастного выносят на волну…
«Ух, братцы, воздух! Думал, помираю.
Ну всё, хорош, теперь не утону».

Бионика – наука есть такая,
Проникшая в глубокие места, —
Язык зверей прекрасно понимая,
На плёнку записала крик кита.

Гуляет китобоец над волнами.
К магнитофону подошёл матрос,
И вот под киль прикрученный динамик
Пускает в океан китовый SOS.

За много миль тревожный крик услышав,
Бросает кит кормёжку и детишек,
Чтоб вынести собрата на горбу.
Торпедою летит… Успел, удача!
Ещё кричит, еще не поздно, значит…
И в аккурат выходит под гарпун.

Мудрец-бионик, было ли с тобою,
Чтоб друга на спине ты нёс из боя,
От тяжести и жалости дрожа?
Была ли на твоём веку минута,
Когда бы ты на выручку кому-то,
Захлёбываясь воздухом, бежал?

Тут все друг друга жрут, я понимаю.
Я не с луны, я сам бифштексы жру.
Я удочку у вас не отнимаю,
Но вот наживка мне не по нутру.

По-всякому на этом свете ловят:
Щук – на блесну, а птичек – на пшено.
Мышей – на сало, а людей – на слове.
На доброте ловить – запрещено.

Плывите, корабли, дорогой новой
За пищей, по которой стонет мир, —
За грузом солидарности китовой,
Она нужней нам, чем китовый жир.

Стих ни в какой печатный орган не пропускают, а автора заносят в особенно чёрный список.

За ЧТО?... за непонимание героев трудовых будней?.. за бабскую сентиментальность?...Нет, на самом деле, в чёрный список его заносят за голос совести против подлости, уже тогда становящейся флагом эффективных технологий хищнического истребления мира. Подлость, к тому же, всегда несказанно тупа, ибо не понимает, что оставляет мир без завтрашнего дня.

Да, Евгений Агранович был неправильным евреем, "не таким, как надо" для благополучной жизни и биографии.

По степени неустроенности в брутальной послевоенной жизни это был типаж Михаила Светлова. У того тоже часто не было ни работы, ни денег, но у него хотя бы было имя, его издавали время от времени, и читателю поэт Михаил Светлов был известен

Агранович же оставался "Неизвестным солдатом" до 1990 года, когда вышел первый сборник его стихов.

Краткая биографическая справка Евгения Аграновича:

Евгений Данилович Агранович - кинодраматург, поэт, бард, сценарист игровых и анимационных фильмов, родился 13 октября 1918 года в Орле в еврейской семье. Начал писать песни с 1938 года. Член ВЛКСМ с 1939 года.

Во время войны пошёл на фронт, где продолжал сочинять стихи и песни. Некоторые из них получили анонимное распространение и фактически стали народными. С 1941 года воевал на Западном фронте (10-я армия), был сотрудником фронтовой газеты «Бей врага». С апреля 1944 года — на 2-м Белорусском фронте (49-я армия) в дивизионной газете 385-й стрелковой дивизии «За Сталина». Старший лейтенант.

В 1948-ом году окончил Литературный институт им. А.М. Горького. Автор нескольких популярнейших песен к кинофильмам, таких как:«Песня про Одессу-маму», «Только пыль, пыль, пыль от шагающих сапог...», «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок...», «От героев былых времён...» (из кинофильма "Офицеры" 1971г.), «Лина» и других.

Написал стихотворения более, чем к 150 кинокартинам. Сочинял оригинальную русскую текстовку к зарубежным песням из иностранных фильмов, шедших в то время в советских кинотеатрах (песни из к/ф"Возраст любви" с Лолитой Торрес, к/ф "Бродяга" с Радж Капуром, к/ф "Уличная серенада" и др.).

Долгие годы Е.Агранович проработал на киностудии им.Горького. Только в начале 90-х годов вышли первые сборники стихов и рассказов автора.

Умер 29 января 2010 года. Похоронен в Москве на Востряковском кладбище.

ПЕРВЫЙ В АТАКЕ

сли б каждая мина и каждый снаряд,
Что сегодня с рассвета над нами висят,
Оставляли бы след за собой, —
То сплелись бы следы эти в плотный навес,
Даже вовсе тогда не видать бы небес.
Вот бой!

Автоматом треща, встал ефрейтор мой,
Пули первые – в бруствер, потом – над землёй, —
Через миг все встаём, пора.
Уши громом забило и нам и им.
Не слыхать. Наплевать – для себя кричим:
«Ура!»

Брось гранату в траншею и прыгай в разрыв,
Оглушённого немца собой накрыв,
А теперь уж – победа моя…
Кто заметил, что первым ефрейтор встал?
Тут же следом вскочил я под тот же шквал, —
Почему же он, а не я?

Завтра вместе к полковнику нас позовут,
Ордена одинаковые дадут,
Будет равный почёт двоим.
А ведь он вставал, когда я лежал.
Когда я вставал, он уже бежал.
Он – в траншею, а я – за ним.

Даже доброе дело непросто начать,
А на парне, должно быть, такая печать…
Свой табак я ему отдаю.
Паренька сохранить, уберечь мы должны.
Как он будет нам нужен и после войны –
Тот, кто первым встаёт в бою!